А бойцы Ульфхама тем временем делали вид, что «Слейпнира» не существует. Преспокойно грабили захваченный корабль, и лишь несколько человек время от времени поддерживали союзников с помощью метательного оружия. Сам же Ульфхам глядел исключительно в нашу сторону. И ухмылялся.
Я перевел взгляд на своих. Устроившийся на носу «Клыка Фреки» Медвежонок презрительно улыбался. Само собой, он сообразил, что Ульфхам решил занять ту же позицию, что и мы. То бишь наблюдателя. Ну да, хороший вождь бережет своих людей. И как вывод: Трувор со своими для него уже не свои?
Хотя…
Похоже, все еще сложнее. Не зря Треска в нашу сторону смотрит чаще, чем на рубящихся из последних сил варягов.
Ждет хитрый дан.
И, кажется, я знаю чего.
Я покосился на Ануда. Глаза молодого варяга полыхали яростью, а пальцы на древке копья аж побелели. Он ушел от Трувора ко мне, но от этого тот не перестал быть его родичем. «Наши», как сказал недавно Тулб, сбив меня с толку.
И Ануд был не одинок в своем желании подмогнуть родне.
И Заря уже по собственному почину метала стрелы в осадивших отца свеев. Толку от ее выстрелов было немного. Свеи уже сориентировались и выделили с пяток бойцов на прикрытие спин. Благо численность им позволяла.
И, похоже, я уже понимал стратегический замысел свейского ярла. Он уступил Ульфхаму, чтобы добить варягов и захватить «Слейпнир». Еще чуть-чуть – и у него получится.
Если Ульфхам не вмешается.
Или мы.
– Глянь на Треску! – крикнул мне Свартхёвди. – Чего он ждет? Пока свеи добьют варягов?
– Нас! – крикнул я в ответ. – Думает, мы нападем на свеев!
– А давай и нападем! – воодушевился брат.
Мои варяжата оживились. Энергично выразили поддержку данной идее.
А вот недавно присоединившаяся к нам «свейская» партия восторга не выразила. Да. Трудно править многонациональным образованием.
– Мы – на свеев, Треска – на нас?
– А пусть! – прорычал Медвежонок, предвкушая драку. – Убьем всех!
– Нет! – испортил я брату праздник. – Хирд! Весла в воду! Обходим левым бортом! Медвежонок, твой – впереди! На проходе бьем свеев стрелами, сколько успеем! Потом – на остров!
Что мы и сделали.
Впрочем, кое-какую помощь варягам мы все же оказали. Стрелки у нас меткие. Особенно один.
И едва стало понятно, что мы не полезем в заварушку, Ульфхам покинул выжидательную позицию и погнал своих на заполонивших «Слейпнир» свеев.
Когда мы добрались до острова, бой в заливе уже был фактически завершен. Кто победил, я не сомневался. А вот какой ценой – пока не знал. Ничего. Скоро выясним. Не может такого быть, чтобы Рюриковы бойцы не заглянули к нам в гости. Ну и пусть заглядывают. Мы встретим их с большим почтением. С крепостных стен. И еще, кажется, дождь собирается, а крыша над головой куда лучше натянутого над палубой паруса.
Глава 44. О том, как настоящий вождь бережет своих людей
– Я, Трувор Жнец, клянусь славой Перуна, что не сделаю зла ни Ульфу Свити, ни его людям на этой земле!..
Вид у варяга гордый. И мрачный. Дождь струится по его лицу, по обвисшим усам. Левая рука Трувора на перевязи. Интересно, зажила ли рана на ноге? Вроде не хромает.
– Ни я, ни моя дружина!
Группа воинов, высадившихся на пристани, ждет моего решения. Они вне досягаемости стрелков. Из-за дождя. Разве что Бури мог бы…
Но не станет. Пока.
– Да будет так! – согласился я и крикнул тем, кто внизу: – Открывайте ворота!
И только так. Пусть это не мирный договор, но типа того. И Трувору он нужен больше, чем нам, потому что большинству его бойцов срочно требуется медицинская помощь. А оказать ее без горячей воды, без нужных медикаментов, в условиях проливного дождя весьма нелегко. Он мог бы занять те дома, что снаружи, но это – полумеры. Эти строения пусты. Вернувшись на остров, мы освободили пленников и забрали под защиту стен. Туда же унесли все сколько-нибудь полезное, включая даже запасы топлива.
Пустые дома укроют от дождя, но не от нас, если мы пожелаем сделать вылазку. А еще Трувор не видит у причалов наши корабли. Там стоит лишь развалюха, которую я в свое время отдал отпущенным домой свеям и которую они мне благополучно «вернули».
На самом деле наши корабли ладожским ничем не угрожают. Мы на всякий случай отогнали их подальше и спрятали. Так же как и кнорр. Но Трувор-то этого не знает. Он даже не знает, сколько нас в крепости.
Зато он знает, что там, за стенами крепости, – уютные душные дома, горячая вода, вдоволь целебных трав и перевязочного материала. И еда. Похлебка, мясо, каша. А еще – пиво! С медом, с травами, просто пиво. Много пива!
Но главное все же – медицинские услуги. И безопасность.
– …Не сделаю зла ни Ульфу Свити, ни его людям на этой земле!
Это хорошо, когда гость ставит жизни и благополучие своих людей выше гордости, личных обид и амбиций.
Вот я пока что так… не всегда. Но я буду стараться.
– …Ни я, ни моя дружина!
Все. Теперь можно и гостеприимство проявить. В полной мере.
Из восьмидесяти шести дружинников Трувора на ногах более или менее твердо стояло десятка два. Включая и его самого. Раненых – вдвое больше. Остальные отправились в Ирий. Вернее, отправятся, когда будут совершены все подобающие обряды. А с ними в качестве спутников – шесть пленных свеев. Варяги специально их не добили, чтобы уложить на погребальный костер победителей.
Треска и его люди пострадали меньше. Но и им досталось. И раненых у них было изрядно. Свеи дрались отчаянно, а в войске Ульфхама коренных данов, настоящих викингов, было не так уж много. Остальные – с бору по сосенке. То есть ни опыта, ни стойкости настоящей. Той, когда своего убийцу с собой в лучший мир утащить стараются.
Специфика рукопашного боя в нурманском формате такова: если уж попал по тебе могучий викинг мечом или секирой, то кирдык. Даже если в руку попал. Топор – это не легкая стрелка. Это рана в пядь глубиной и кость пополам. В условиях боя – гарантированная смерть от потери крови. Викинги на такой вариант развития событий смотрят философски: раз помрешь по-любому, значит, надо успеть прикончить кого успеешь, пока еще не помер. Смерть придет ко всем. Задача героя – встретить ее достойно.
Вот разве что к воинской элите костлявая приходит куда реже, чем к зеленым дренгам. На Треске вон ни царапины. И на Оспаке Парусе – тоже.
Вот они, сидят со мной рядышком, красавы, пивом наливаются. Пиво у нас нынче сладкое.
