— Угомонись.
— Это не ответ на вопрос, любишь ли ты меня. — Амрат взял Анну за плечи и развернул к себе. — Любишь?
Она стояла с каменным лицом, выставив перед собой расческу, словно оружие, — крошечная дева, отгоняющая гигантского медведя.
— Ну разумеется! Как иначе я смогла бы жить с таким волосатым животным?
Он не выпускал ее, с мольбой всматриваясь в ее глаза. Она растаяла.
— Какая женщина сможет не любить тебя?
Амрат вскинул бровь.
— Потому что я король?
— В том числе. — Широко улыбнувшись, она обхватила его, насколько позволяли руки. — Но я имела в виду, что нет ничего притягательней, романтичней, чудесней мужчины, который столь откровенно в меня влюблен.
— Погоди, — сказал Амрат. — Я ни в чем не признавался. Это ты…
Она наклонила голову, упершись подбородком в грудь мужа, и посмотрела ему в лицо, крепче стиснув руки.
— В твоих глазах можно утонуть.
— Правда? Но я думала, ты меня не любишь.
— Ну… возможно.
— Возможно?
— Это зависит…
— От чего?
— От того, готова ли ты наконец спуститься на праздник. Ты ведь про него не забыла? У нас есть новый канцлер, которого я назначил, поскольку ты настояла, что мужу Клэр нужен пост.
— Ты сделал это по другой причине.
— Это была одна из них.
— Для медведя ты слишком мягкий. — Она погладила его по животу.
— Зима близко. Запасаю жир перед холодами.
Фыркнув, Анна положила расческу на туалетный столик.
— Идем, Ариста, папа хочет продемонстрировать нас друзьям.
— Люблю, когда мне завидуют, — кивнул король. — А где Алрик?
— Он уже внизу вместе с Мовином и Фаненом. Никогда не видела, чтобы он так рвался на праздник. Может, кого-то заметил, а может, увлекся Ленарой.
— Фу! — поморщилась Ариста и встала.
— Ленара превращается в красивую юную леди, — заметила Анна. — Очень приличную. Тебе следует взять с нее пример.
Ариста закатила глаза.
— Ариста! — рявкнул Амрат, сразу узнал голос своего отца — королевский голос — и мысленно поморщился.
— Извини, — сказала дочь.
Извинение звучало искренне, но не слабо и обиженно. У девчонки был стержень. Она могла склониться, но не сломаться. Крепкая, как он. И умная — как Анна. Жаль, что девочка.
* * *Как обычно, музыканты заиграли «Полет сокола», когда Амрат с Анной спустились по лестнице. Головы повернулись к ним, и все встали, приветствуя королевское семейство. Никто не произнес ни слова, и никто, даже старики, не садился, пока они шли вниз. Музыканты играли стоя, словно военный оркестр на поле битвы. Амрату ужасно хотелось выпить. Мало того, что ему пришлось ждать прибытия последнего гостя, так теперь еще и приходилось ползти вниз по лестнице со скоростью смены времен года. Следовало тщательно просчитывать шаги, чтобы их процессия завершилась вместе с гимном. Все это было театральным, но неизбежным. Часть его работы, часть того, чтобы быть королем, и он напомнил себе, что это одна из самых несложных задач.
Только Зимний праздник был торжественней осеннего, однако королю это веселье всегда казалось наигранным, словно оно отвлекало людей от самой долгой, а зачастую и самой холодной ночи года. Праздник урожая был другим, действительно радостным, при условии, что урожай выдался на славу. Нет ничего хуже, чем пытаться веселиться после ранних заморозков или проливных дождей, уничтоживших запасы на зиму. К счастью, насчет этого можно было не тревожиться, поскольку урожай собрали обильный. У них даже останется лишнее, и если забыть ужасную гибель сестры Анны и смерть канцлера Уэйнрайта, будущее казалось вполне достойным хорошего торжества.
В этом году распорядители праздника превзошли сами себя. Амрат никогда не видел такого количества тыквенных фонарей. Должно быть, скупили все свечи в городе. Этой ночью Ремесленный квартал будет темным, но счастливым. По крайней мере, улыбаться будут свечные мастера, не говоря уже о фермерах, вырастивших тыквы. Король усмехнулся и покачал головой, глядя на снопы сена и соломы. Только аристократам могло прийти в голову превратить замок в амбар. Несколько снопов уже развалились, и пол был усыпан колючей соломой и сухим клевером. Потребуются недели, чтобы вычистить все это.
В каждом зале стояли бочки с пивом и подносы со сладостями, а также бочонки с сидром. На последних висели черпаки, а внутри плавали кусочки яблок — к концу торжества они напитаются крепким напитком и будут пользоваться большой популярностью. Флаги и вымпелы цвета осенней листвы свисали с потолочных балок и обвивали перила. Настоящие листья лежали на полу — они слетели с большого вороха в середине зала для приемов, куда ныряли младшие гости.
Когда Амрат наконец достиг подножия лестницы, музыка смолка, и все преклонили колено.
— Добро пожаловать в мое скромное жилище, друзья, — произнес он громким голосом, отразившимся от стен. — Прошу, встаньте. — Он помолчал, выжидая, пока стихнет шелест. — Сегодня мы пируем в честь изобилия, которое Марибор и Новрон послали нам в этом году. И они действительно были щедры. Каждая провинция сообщает об излишках, и не только на полях, но и в лесах, ведь дичь тоже была обильной. Грядущая зима взаправду будет веселой и спокойной. Однако сегодня наша радость вдвойне сильна, поскольку мы также празднуем назначение нового канцлера. Сына графа Суонвика, который женился на недавно скончавшейся сестре моей супруги, что делает его герцогом хартии, того самого человека, который всего три года назад завоевал Серебряный щит и Золотую лавровую ветвь, не говоря уже о том, что стал Мастером меча на Большом турнире. Человека, который, по словам моей собственной супруги, обладает языком Валина, телом Пикеринга и отважной целеустремленностью Эксетера!
Раздался смех.
Амрат потребовал стакан вина и оглядел толпу.
— Кстати, где мой свояк?
Собравшиеся принялись оглядываться.
— Здесь, ваше величество.
Амрат заметил руку нового канцлера, взметнувшуюся над морем голов, и все повернулись к нему. Король поднял стакан. Гости, у которых были напитки, последовали его примеру.
— За нового лорда верховного канцлера, его превосходительство Перси Брагу!
— За Перси Брагу! — эхом откликнулся зал.
Все чокнулись, выпили и зааплодировали.
Музыканты на галерее заиграли снова, когда Амрат и Анна двинулись через зал. Все равно что переходить реку вброд, подумал король. Каждый хотел завязать с ним беседу, которая непременно начиналась с лести и заканчивалась просьбой. К счастью, праздник был местным событием. Насколько знал Амрат, присутствовали только меленгарские аристократы. Слабое утешение, ведь они тоже были весьма назойливыми, но зато не придется терпеть имперские разговоры. Услышав еще хотя бы одну речь о необходимости централизованной власти или о том, что королевства вроде Меленгара являются оскорблением в глазах Новрона, он, скорее всего, кого-нибудь придушит. В этом заключалось одно из преимуществ подобных мероприятий: никаких мечей. В комнате, полной невооруженных людей, Амрат был не просто королем — он был Медведем.
Амрат с Анной присоединились к Лео возле очага. Пикеринг сидел на столе, вытянув ноги и упершись сапогами в ближайший бочонок сидра. В зубах он сжимал длинную глиняную трубку.
— Чувствуй себя как
