— Уже чувствую, Медведь.
— А где Белинда? Я думала, она приедет.
Лео встал, чтобы ответить королеве.
— Они с Ленарой отправились к ее матери в Глостон. Та болеет.
Судя по выражению его лица, речь шла не об обычной простуде.
Сзади раздались громкие голоса.
— Щит принадлежал Корнику, — заявил Конрад Ред Хефту Джерлу, срываясь на крик.
«Только не это», — подумал король.
Два соседа, граф Западной марки и граф Лонгбоу, сошлись над бочонком сидра. Обоим было за сорок, седеющие старые петухи, начистившие перышки в честь торжества. На каждом был изысканный дублет, и каждый щеголял прической, которая совершенно ему не шла. Этим людям пристало сидеть в грязи, положив босые ноги на спину охотничьему псу. Амрат полагал, что руку к их внешности приложили жены.
— Он принадлежал Хинджу, — ответил Хефт Джерл, граф Лонгбоу. По массивности он не уступал Конраду и сейчас расплескивал сидр из кружки, поскольку не мог говорить, не жестикулируя.
— На нем была гора! — настаивал Конрад, зачерпывая сидр и пытаясь захватить кусочек яблока.
— Никто не знает, что на нем было.
— Вскрой могилу — и увидишь. — Конрад поймал яблоко и ухмыльнулся.
— Никто не будет копаться в священных могилах моих предков!
— Священных? Это просто старые кости… и щит, щит с гербом в виде горы, щит Корника Реда!
— Это не станет правдой лишь потому, что ты постоянно об этом болтаешь. Кроме того, гора стала вашим семейным гербом… когда?
Хефт посмотрел на Амрата.
— Вы ведь не можете снова спорить об этом всерьез? — спросил король.
— Это их восьмая кружка, — хмыкнул Лео. — Чего ты хочешь?
— Уже восьмая?
— Они рано прибыли.
Амрат вздохнул, и не потому, что два графа увлеклись сидром, а потому, что, дожидаясь супругу, сильно отстал в этой гонке.
— Вам нужно найти другой предмет споров, хотя бы ради того, чтобы внести немного разнообразия для тех из нас, кому приходится слушать. Как насчет реки Риббон?
Хефт посмотрел на короля, озабоченно стирая капельки слюны с дублета. Видимо, его предупредили не портить одежду. «Во что мы превратились? — Амрат почувствовал приближение старой депрессии. — Мы были мужчинами. А стали куклами, которых наряжают женщины».
— А что насчет нее? — спросил Хефт.
— За прошедшие столетия ее русло сместилось. В результате один из вас приобрел землю, а другой — потерял. Этот повод намного разумней того древнего спора.
— Это всего лишь земля, — возразил Конрад. — А тут речь идет о чести моих отцов. Фланг потерял вовсе не Корник Ред. А Хиндж Джерл.
— В каждой истории упоминается щит с красной горой, вытесненный из битвы, — заявил Хефт.
— Поезжай в Дрондиловы поля, — посоветовал Конрад. — И взгляни на картину рядом с хартией. Хиндж Джерл держит щит Корника! Корник одолжил его ему, когда щит Хинджа сломался. Если перестанешь упрямиться, признаешь, что все твое семейство состояло исключительно из трусов, и вскроешь проклятую могилу, мои предки будут отомщены.
— Ты пьян, — сообщил Хефт, и Амрат улыбнулся, глядя, как пошатывается сам граф Лонгбоу.
— Гербом Хинджа был молот!
Конрад хлопнул рукой по молоту, вышитому на безнадежно запачканном дублете Джерла. Хлопнул сильнее, чем требовалось. Восемь кружек крепкого сидра сделали свое дело.
Джерл оттолкнул Конрада, но не заметил то, что видели все остальные, не успевшие выпить восемь кружек сидра: Джерл был слишком пьян, чтобы правильно оценить расстояние, и не хотел ничего дурного, однако его толчок оказался неудачным, и Конрад потерял равновесие. Он отшатнулся, зацепил бочонок ногой и сел на задницу, разлив полную кружку сидра и в процессе лишившись желанного кусочка яблока. Все в зале расхохотались, за исключением Конрада.
Конрад Ред всегда отличался вспыльчивостью — как и все Реды, — и ему не требовалось напиваться, чтобы оскорбиться, когда его выставляли на посмешище. Мечи были под запретом, однако кинжалы считались украшением. Конрад думал иначе. Его остекленевший взгляд сфокусировался — насколько это было возможно — на Хефте Джерле.
Амрат услышал, как ахнула Анна. Это решило дело. Король встал между графами.
Амрат был подобен горе — Конрад не мог добраться до Хефта, не мог даже увидеть его. Могучая ладонь короля стиснула запястье Конрада.
— Это праздник, Конрад, — произнес король мягким, но низким голосом, напоминавшим предостерегающее ворчание.
Конрад посмотрел на свою обездвиженную руку, затем на бородатое лицо. Помедлил. Потом угрюмо кивнул, словно только что очнулся ото сна.
— Присматривай за этими двумя, — шепнул Амрат Лео, глядя, как Конрад пытается вернуть кинжал в ножны.
— Присмотрю, но мой рык не столь эффективен, как твой. А меча у меня нет.
Амрат почувствовал, как маленькая рука скользнула в его ладонь, и ощутил нежное пожатие Анны: «Спасибо».
Король оглядел толпу. Он был на голову выше всех. После тоста гости разбрелись, отправились в обеденный зал, в бальный, даже в тронный. Слуги в белых перчатках сновали в толпе с серебряными подносами над головой. В углу Перси Брага беседовал с лордом Валином и сэром Эктоном.
— Похоже, Перси трудится на собственном празднике, — сказал Амрат Анне.
— Так это хорошо. Показывает его преданность делу.
— Или амбициям.
— Ты похож на Саймона, — заметила Анна.
— Саймон — хам, но умный. Умнее меня.
— Перси тоже умен.
— Знаю… это меня и тревожит. Я окружен гениями.
— Включая меня?
— Тебя в первую очередь. — Он оглядел Анну с притворным подозрением и пожал ей руку. — Ты опасней их всех.
Осматривая зал, он не смог найти своего сына Алрика, но Ариста сидела возле очага в одиночестве и читала.
«Если я ничего не сделаю, она станет новой Клэр».
— Ваше величество!
Повернувшись, Амрат заметил епископа Сальдура, спешившего к нему в своей черно-красной сутане. Король не видел церковника несколько месяцев, но старик нисколько не изменился. Амрат мог поклясться, что он выглядел точно так же, когда король был мальчиком, разве что стал чуть ниже. Епископ состарился — и перестал меняться. Со стариками так и бывает. Дети быстро взрослеют, потом ненадолго задерживаются в дивном периоде зрелой юности. Но вскоре старость обрушивается на них, подобно болезни. Волосы редеют, появляются залысины, темные пряди становятся седыми, отрастают животы, обвисает кожа — однако в какой-то момент разрушать становится нечего.
— Как дела, Саули? Как съездили в Эрванон? Жив ли патриарх?
— Благодарю, что спросили. Его святейшество в добром здравии, а поездки в экипаже утомительны. Я вернулся лишь два дня назад и спешил всю дорогу. Не хотел разочаровывать нашего нового канцлера. Что произошло с… — Сальдур кивнул на Конрада. Лео взял того под руку и вел прочь, обещая выпивку получше сидра.
— Ничего, слишком много веселья и слишком мало закуски.
Сальдур бросил взгляд через плечо.
— Снова щит?
— Что за праздник без драки? — улыбнулся Амрат.
— Такая драка может разжечь гражданскую войну.
— Дома Джерлов и Редов враждуют уже пять сотен лет. Я могу спать спокойно.
Сальдур разгладил складки на рукавах.
— Ваше величество, мне нужно поговорить с вами наедине.
— Что-то случилось?
Старый епископ понизил голос до шепота:
— Боюсь, что да, и это касается вас и вашей семьи.
— Моей семьи? Что с ними
