— Борщ-щ? — кажется Рики удивилась. — Поч-чему борщ? Зач-чем борщ-щ?
— Не зачем, а с чем! — веселилась Эва. — С пампушками!
— Издеваеш-шься… — прошипела Рикки, и тут, видимо, Федор отобрал у нее телефон.
— Здорово же ты работаешь, — заметила Эва, — в пивной по целым дням просиживаешь.
— Я статью пишу! — бросил Федя. — Люблю, понимаешь, работать в такой обстановке.
«Так я и поверила», — подумала Эва, но вслух ничего не сказала.
— Есть новости? — спросил Федя, и она, посмеиваясь, рассказала ему про свои приключения в жуткой квартирке. Федя обещал проверить и выяснить все, что можно, про Алексея Ряпушкина и про агентство «Следопыт».
— А ты пока сходи к этим Ершовым, узнай, как и что?
— Они же погибли, — удивилась Эва.
— Ну, может, там родственники или соседи что расскажут.
— А сам-то… — ворчливо завела было Эва, но тут же опомнилась: ей-то все это явно нужнее, чем ему. Федя хочет эксклюзив получить, статью написать, если не врет, а у нее от результатов жизнь зависит. Свобода уж точно.
— Женщине скорее все расскажут, — Федя как будто читал ее мысли, — она больше доверия вызывает.
— Тогда Рикки пошли, — фыркнула Эва.
На такой провокационный выпад Федя не отреагировал, просто сделал вид, что не слышал. Зато дал исчерпывающую справку о Ершовых.
Леонид Петрович работал курьером в небольшой торговой фирмочке, развозил заказы. Его жена трудилась там же кладовщиком. Ничего особенного, скромные люди средних лет, зарабатывают мало, оттого, верно, и характер у супруги плохой. Эва помнила, как она все время ругалась и пилила мужа противным визгливым голосом, про таких мужья и говорят «пила ржавая».
На следующее утро Эва заскочила на семинар и подарила женщине, которая отмечала посещение, коробочку марципанов из Таллина, которая, к счастью, находилась у нее в сумочке и не пропала с остальными вещами. Эва спохватилась, что обещала Светке Милашкиной какой-нибудь сувенир, и купила его перед самой границей, не успев убрать в чемодан. Марципаны были выполнены в виде фруктов и лежали в симпатичной корзиночке, а корзиночка была упакована в коробку с бантом. Все вместе выглядело очень мило.
— Какая прелесть! — восхитилась секретарь и дала понять Эве, что насчет посещений она может не беспокоиться. В самом деле, занятия оплачивала фирма, а кто там ходит, кто нет — устроителям, в общем, до лампочки.
Прежде чем ехать на разведку в дом покойных Ершовых, Эва в Интернете навела справки об этом доме.
Дом принадлежал товариществу собственников жилья с незамысловатым названием «Пальмира». Кроме жилых помещений, в этом доме располагался салон красоты «Далила», магазин товаров для дайвинга «Человек-амфибия» и стоматологическая клиника «Веселый бобр».
По дороге, увидев продуктовый магазин, Эва остановилась возле него и купила две коробки самых дорогих конфет. Просто так, на всякий случай.
Дом Ершовых Эва увидела издалека — голубая многоступенчатая башня горделиво возвышалась над всеми соседними постройками, как королева бала над незначительными соперницами. Однако подъехать к этой башне оказалось непросто: она, вместе с окружающей территорией, была огорожена высоким металлическим забором, а единственный въезд перегораживал шлагбаум.
Эва остановилась перед шлагбаумом и посигналила.
Справа от въезда, на невысоком металлическом столбе, к которому крепился шлагбаум, загорелся красный фонарь. Под ним Эва увидела крупную надпись:
«Связь с охраной».
Эва вышла из машины, подошла к столбу. На нем было установлено переговорное устройство. Эва нажала кнопку, и из динамика донесся строгий голос:
— Куда — к кому — зачем?
— В стоматологию «Веселый зубр»… то есть «Веселый бобр»! — ответила она, вспомнив данные из Интернета.
— Проезжайте! Привет бобру! — ответил охранник, как показалось Эве, с некоторым разочарованием, и шлагбаум поднялся.
Эва проехала к дому, поставила машину на парковку, вышла из нее и огляделась.
Дом покойных Ершовых, как уже было сказано, представлял собой голубую ступенчатую многоэтажную башню с застекленными зеркальными лоджиями. На террасах перед этими лоджиями были высажены хвойные растения в кадках, вокруг самого дома красовались ухоженные цветники и клумбы.
На парковке стояли дорогие новые машины — «Мерседесы», «Лексусы», «Инфинити», «Ягуары» и другие шедевры зарубежного автопрома.
В общем, все вместе указывало на то, что в доме живут обеспеченные люди.
Курьер и кладовщица плохо вписывались в эту радужную картину возросшего благосостояния.
Перед подъездом, в котором находилась квартира Ершовых, стояла красивая кованая скамейка. На этой скамейке сидела женщина преклонных лет и весьма скромного вида. Вряд ли она была хозяйкой одной из элитных квартир — скорее всего, чья-нибудь теща или свекровь, выписанная из провинции.
Обычно на скамейке перед любым жилым домом сидят несколько пенсионерок, проводящих время в оживленной беседе и в наблюдении за соседями.
Однако есть труднообъяснимый социологический феномен: чем богаче дом, тем меньше перед ним общительных старушек. На скамейке перед домом Ершовых старушка была всего одна, и даже издалека было видно, что она скучает.
Эва решила этим воспользоваться.
Она подошла к скамье и вежливо спросила:
— Вы не против, если я тут посижу?
— Садись, милая! — ответила пенсионерка, немного подвинувшись, хотя места на скамье и без того хватало. — Скамейка — она общественная, погода хорошая, почему не посидеть!
Старушка посмотрела на нее одобрительно — сегодня Эва надела скромное на вид летнее платье в неяркий меленький узорчик. Юбка была достаточно длинной, и вырез неглубокий. Платье было из дорогого магазина в Таллине, но старушка, ясное дело, про это не знала.
Эва села, достала из сумочки носовой платок и промокнула сухие глаза. После этого она повернулась к старушке и грустным голосом проговорила:
— Вы ведь в этом доме живете?
— В этом, а как же! — Женщина приосанилась, словно окружающие красота и достаток отбрасывали на нее свой отсвет, поднимая ее в собственных глазах и в глазах других людей.
— Вы тут, наверное, всех знаете?
— Ну, всех-не всех, но многих…
— Вы, наверное, и Ершовых из восемьдесят пятой квартиры знали? — и тут Эва замолчала и громко всхлипнула.
