— А чего добавить? Нечего мне добавить! — забубнил тот. — Ничего не знаю, ничего не ведаю… эту бабу… извиняюсь, женщину вижу первый раз в жизни!
— Ага, ничего не знаете? Но у нас есть видеозапись, на которой вы достаете этот предмет из тайника. Значит, если эта женщина ни при чем, вы пойдете главным обвиняемым по делу о шпионаже… промышленном, но все же шпионаже.
— Что?! Обвиняемым? В шпионаже? Да я понятия не имел, что там такое! Это она, вот эта женщина… извиняюсь, баба, попросила меня достать что-то из вентиляции и принести ей… она сказала, что это розыгрыш… что это шутка…
— Он все врет… — закричала хозяйка песика странным ломающимся голосом, — все врет!
— Это вряд ли! Мы его показания записали, и, учитывая ваше место работы, их будет вполне достаточно…
Женщина замолчала, она только мрачно глядела на присутствующих, как затравленный зверь.
— Выходит, это не тот, кого вы подозревали? — удивленно проговорила Эва. — Не те трое… то есть четверо, на которых вы думали?
— Отчего же? — Лиля усмехнулась. — Ты разве не узнала? А если так? — И она сдернула с головы женщины парик.
— Вы не смеете! — вскрикнула, точнее, вскрикнул человек, пытаясь отобрать у нее парик.
Эва разглядела круглую, лысую, как бильярдный шар, голову и круглое лицо заместителя директора фирмы «Полином».
— Здравствуйте, Андрей Борисович!
— Видишь, а ты считала, что он ничего не может сделать без своей секретарши!
— Вы ничего не докажете! — прохрипел Андрей Борисович, моментально утратив женский голос.
— Вы забываете, что мы — не полиция, а частная детективная фирма. Нам не нужны неопровержимые улики, которые признает суд. Нам достаточно изложить вашему шефу, как все было на самом деле — а он уже сам с вами разберется!
— Только не это… — простонал Андрей Борисович, на глазах бледнея как полотно.
— Раньше надо было думать! — строго проговорила Лиля и приказала своим спутникам: — В машину его — и на базу!
Оперативники затолкали сломленного Андрея Борисовича на заднее сиденье машины и уехали. Лиля с Эвой остались на детской площадке. Лиля смотрела смущенно.
— Спасибо тебе, — проговорила она, — ты нам очень помогла. Если бы не ты…
— Между прочим, мы с твоим шефом как договаривались? Я вам помогу поймать этого типа, а вы поможете мне избавиться от обвинений… я свою часть договора выполнила, теперь ваша очередь…
— Думаешь, я не помню? — вздохнула Лиля. — Я как раз сейчас думаю, как тебе помочь. Шеф наш — он человек такой… мягко говоря, необязательный. Ты ему помогла, а он и не вспомнит, что тебе обещал. Но ты не переживай, я постараюсь тебе помочь. Я свои долги не забываю. Для начала…
— Для начала я бы хотела присутствовать при допросе Андрея Борисовича. Может быть, он признается, что организовал взрыв автобуса. Тогда с меня снимут все обвинения.
— Ладно, это я могу устроить. Хотя, честно говоря, не думаю, что из этого будет прок.
Они сели в машину и поехали на север города, к Политехническому институту.
Эва думала, что они воспользуются входом через телефонную будку, но для своих был другой вход, более удобный. В сотне метров от станции метро находилась автомойка. Лиля въехала в свободный отсек, но как только со всех сторон хлынула вода и их стало не видно снаружи, бесшумно заработало подъемное устройство, и машина с обеими пассажирками плавно опустилась под землю.
— Круто у вас все устроено! — восхитилась Эва.
— А как же! Наш шеф помешан на самых современных системах безопасности. Ты же знаешь, мужчины — те же мальчишки, только игрушки у них дороже.
Машина плавно съехала с платформы подъемника и встала в гаражном боксе.
Эва с Лилей вышли, подошли к запертой двери в углу подземного гаража, Лиля открыла ее магнитной карточкой, и они оказались в обычном офисном коридоре.
Лиля поздоровалась с шедшим навстречу человеком в черной униформе и проговорила:
— Алик, дай мне ключ от шестой!
— От шестой? — мужчина поднял брови. — Но сейчас Аскольд работает в допросной. Он в курсе?
— Может, и нет, но особенно возражать не станет.
Мужчина замялся, и Лиля пристально взглянула на него:
— Я тебя сколько раз выручала? Вспомни только Сестрорецк! Или тебе напомнить?
— Да ладно, я все помню! Разве с тобой забудешь! — И он протянул ей плоский ключ.
Лиля открыла этим ключом неприметную дверь в конце коридора и провела свою спутницу в маленькую полутемную комнату с огромным, во всю стену, окном.
За этим окном была другая комната — побольше и ярко освещенная. Посреди нее стоял металлический стол, с одной стороны которого сидел, понурившись, Андрей Борисович. Он выглядел нелепо и жалко — все еще в женском платье, смятом, испачканном и порванном на плече, с блестящей от пота лысиной.
Для полноты унизительной картины руки его были прикованы к столу наручниками.
По другую сторону стола сидел мрачный седовласый мужчина лет пятидесяти, с холеным и высокомерным лицом. С той же стороны, но чуть дальше от стола, в своем огромном кресле восседал директор детективного агентства Аскольд Аскольдович. Он сжимал в зубах толстую незажженную сигару.
Эва поняла, что окно перед ними — одностороннее, то есть они видят все, что происходит в комнате для допросов, оставаясь при этом невидимыми.
Раньше ей приходилось видеть такое только в кино.
— Вот это и есть наша допросная. — Лиля гордо показала комнату за стеклом.
— А кто тот мужчина напротив Андрея Борисовича?
— А это его непосредственный начальник, генеральный директор фирмы «Полином». Он настоял на том, чтобы лично допросить разоблаченного «крота».
Звуки из-за стекла не доносились, Эва будто смотрела старый немой фильм.
— Можно что-то сделать, чтобы мы их слышали?
— Сейчас, я сделаю… — проговорила Лиля, перехватив ее взгляд. Она подкрутила какой-то тумблер, и из-за стекла донесся издевательский голос вальяжного мужчины:
— Вот теперь, Андрюша, ты одет, как полагается! Это платье тебе очень идет! Оно чрезвычайно удачно подчеркивает
