Я продолжаю глазеть на экран, на мерцающий значок «БМВ», прежде чем автомобиль ускоряет ход. Комната, кажется, содрогается, и пол как будто кренится подо мной.
– Алиса, я и не думаю про «БМВ»!
– Как скажешь, мальчик-машина.
– Нет. Я серьезно. То есть еще минуту назад я не думал о спортивных автомобилях. Странно…
– Расслабься. Вероятно, так работает твое подсознание. Ты говоришь, так происходит постоянно, да? Во всяком случае, ты тратишь половину жизни на подобные фантазии. Я вижу один и тот же ментальный ролик третий или четвертый раз – причем только на этой неделе. Хотя твой статус позволит тебе развиваться и купить вожделенную тачку, избавив нас от страданий…
Третий или четвертый раз на неделе?
Комната снова содрогается. Вибрация не прекращается, стены трясутся, и откуда-то доносятся детские всхлипывания.
Воет воздушная сирена.
– Это просто шоу, – говорю я и посматриваю на экран, с которого, к счастью, исчезает ненавистное изображение «БМВ».
– Эй, ты в порядке? Ты какой-то бледный.
– Я в порядке, – хриплю я. – Я не выспался. И устал.
Снова повисает тишина. Проходит секунда. Минута.
– Ясно. Если честно, на сегодня хватит.
Вой сирены усиливается. Я трясу головой. У меня звенит в ушах.
– Все точно нормально?
Я киваю.
– Отлично.
Алиса собирает вещи, встает.
Я остаюсь на месте, откашливаюсь.
– А как обстоит дело с концовкой?
– В смысле?
– Имею в виду книгу. Ты сказала, урежешь все до МайндКаста, но где же конец? Что будет на последней странице?
– Боже, я пока не представляю! Большинство биографий или автобиографий делается по одинаковой схеме. Я обычно оставляю открытый финал, я словно заглядываю в будущее и веду героя к новым вызовам: битва выиграна, но война не окончена. История не должна быть слишком аккуратно «обернута»: нужна возможность продолжения. Кто знает, что ждет тебя впереди? У меня есть несколько идей, но больше я ничего сказать не могу. Кроме того, сейчас хочу тебя удивить.
Алиса быстро достает из сумки пачку страниц формата A4.
– Вот, держи. Половина текста готова. Я ее распечатала. Сообщи мне, если тебя что-то не устраивает.
Я просматриваю первые строки:
Снизу все строение кажется стеклянным: потолок, стены, пол. Гигантский пузырь, подвешенный в нескольких сотнях футов над двором с помощью замысловато расположенных стоек из нержавеющей стали и высокопрочных проводов. Капля, попавшая в паутину.
– Неплохо, – говорю я, заставляя себя улыбнуться. – Спасибо.
– Правда? А я не уверена. Когда перечитала текст, то забеспокоилась, что символика, может быть, немного… вызывающая.
– Символика?
Алиса смеется.
– Забудь! Наверное, такие нюансы важны лишь для меня одной!
Миновал очередной неловкий момент, и на секунду я думаю, что Алиса собирается меня обнять, но она просто протягивает мне руку.
– Я полагаю, это то, что нужно. Мне интересно работать над книгой. Надеюсь, тебе не будет скучно ее читать.
– Эй, ты чего? – фыркаю я, обороняясь. – У шоу самый высокий рейтинг! Я на вершине мира.
– Конечно, Дэвид. И ты отлично справляешься.
Мы выходим из гостиной и медленно бредем к входной двери.
– А если ролик с «БМВ» тебя беспокоит, ты всегда можешь позвонить Ксану. Он-то все тебе объяснит.
Я усмехаюсь.
– Слушай, я в порядке. Как ты и сказала, ничего такого не произошло.
– Ладно.
– Ага.
Мы снова пожимаем друг другу руки, и Алиса окончательно прощается со мной.
Я иду обратно в гостиную и падаю на диван. Теперь, с уходом Алисы, места стало еще больше. Я касаюсь своего затылка. С момента атаки шрам, где был имплантирован чип, пульсировал. Реакция мягких тканей. Под моими пальцами этот участок кажется мне похожим на пластик: там нет даже волосков.
Звон в ушах не прекращается. Я задерживаю дыхание и слышу что-то еще. Шипение и хруст различных электрических приборов.
Свет мигает. «Включить – выключить». Начинает реветь электрическая соковыжималка, опрыскивая стены кухни пульсирующим апельсиновым соком. Пустая посудомоечная машина переключается еще на один цикл.
Это место словно живое и одержимое. Рядом со мной орет экран, настроенный на МайндКаст. Он всегда настроен на МайндКаст.
Мысли разлетаются по стенам в пять футов высоты. Я прячу голову под подушку и стараюсь ни о чем не думать.
Ни о чем не думать.
Ни о чем не думать.
Ни о чем не думать.
Проходят часы. Недели.
В моей квартире ночи будто заглатывают дни. На небе клубятся тучи, бросающие на город громадные темные тени.
Но зачем мне об этом размышлять?
Выглядывая в окно, я вижу мерцание разноцветных огней. Витрины магазинов сияют.
Узкие улицы еле справляются с толпами покупателей, каждый из которых напоминает мне пиксель, мигающий на сломанном экране.
Сейчас – середина декабря. Скоро Рождество. Не то чтобы я предавался ностальгии по празднику, но на моих стенах нет даже украшений, и это как-то странно. Нет ни рождественской ели (ни искусственной, ни натуральной). Ни жареных каштанов, ни гирлянд.
Я смотрю в окно. Наверное, количество покупателей, рыскающих по магазинам в поисках подарков, возрастает день ото дня, но мне все равно.
Я не выхожу из своего убежища уже целый месяц. Думаю, я немного одичал.
Я избегаю радио, телевидения, социальных сетей. Я – как космонавт, парящий высоко над землей. Мир, раскинувшийся вокруг, кажется мне расплывчатой радужной палитрой. Есть чему удивиться через мой иллюминатор, прежде чем вернуться к мягкому комфорту рутины, к моему пузырю.
Обычно я просыпаюсь поздно. Полдень. В квартире есть полностью оборудованный тренажерный зал, хотя меня редко посещает желание им воспользоваться.
Я обнаружил, что мой накачанный пресс почти исчез, и вместо него появилось мягкое брюшко.
Я даже порадовался теперешнему отсутствию обязательного рекламного продвижения. Вообще не о чем беспокоиться. Мне не приходится убирать за собой. Я никогда не видел горничную, но, когда я встаю, комната сверкает, мусорные корзины опустошены, а моя одежда выглажена и сложена в аккуратные стопки.
Впрочем, возможно, пол подметает себя сам.
До вчерашнего дня я делал пометки в незавершенной рукописи Алисы. Забавно читать о собственной жизни, хотя иногда я ловлю себя на том, что мои ощущения от МайндКаста – совершенно иные. Дело не в отсутствии точности – Алиса провела невероятное исследование. Персонаж, безусловно, мною узнаваем, однако имеет со мной некоторые несостыковки. Тем не менее я должен отдать Алисе должное.
Кстати, у Алисы – явные литературные амбиции. Кажется, ей тесно работать в рамках анонимного автора книг о звездах. Многое приукрашено поэтическими, не слишком правдоподобными деталями. Но, несмотря на вольности, в рукописи есть моменты, где Алиса угадывает мое внутреннее состояние, мои чувства и мои эмоции.
Но когда я читаю рукопись, то ощущаю, как слова Алисы стирают мои первоначальные воспоминания и заменяют их, так же как МайндКаст – почти, но не совсем. Короче говоря, мои мысли, зафиксированные на экране или на бумаге, все-таки отличаются от оригинала.
Рукопись заканчивается сценами нападения и моего последующего спасения силами полиции. Затем идут пустые страницы для моих заметок.
А я что-то разнервничался. Что произойдет с главным героем?
По-моему, никого не заинтересует чтение обо мне сегодняшнем – полуодетом, ленивом толстеющем парне.
