На меня уставились непонимающие лица: есть ведь летописи, зачем их еще размножать? А вот при упоминании Библии была видна положительная реакция.
– Теперь, Макарий, вернемся к тебе. Строить будем церковь, чтоб лепоты была неописуемой. Напротив стен Кремля Московского, аккурат промеж Фроловской и Тимофеевской башен. Двор же митрополичий с Кремля уберем и поставим в Китай-городе на берегу кремлевского рва от новой церкви в сторону Водяных ворот. Подберешь подходящие места и для кремлевских монастырей.
Пора было заканчивать с нагромождением в Кремле различных дворцов и просто дворов разных князей и бояр. В конце концов, он уже не единственная крепость в городе.
– Будем строить здесь дома для приказов. Дворец для думы построим около Тимофеевских ворот, вдоль Москвы-реки. Селиться князьям и боярам в Кремле и Китай-городе запрещаю.
Бояре на такое зароптали. Еще бы, их же от моего тела отрывали. Ничего, привыкнут.
– Стены Белого города пора менять. Будем делать из плинфы.
Это предложение в свете новых веяний прошло на ура.
– Ров вдоль Кремля оденем в камень, и Пожар покроем им же. Не очень как-то звучит, нужно другое название, не так ли?
На это мое обращение не сразу отреагировали. И в самом деле, какая особо разница.
– Приказов надобно больше. Нужны еще Челобитный, Морской, Розмысловый и Приказ великокняжеской казны. В этих приказах головами будут пока бояре, как и в приказе Большого двора. Пиши указ о создании всех приказов скопом, нечего бумагу марать.
Эта новость вновь оживила бояр. Опять пошли пряники.
Все это, конечно, хорошо, но это решения на перспективу. С Казанью же решать нужно было сейчас.
– Отошлите приказ явиться в Москву воеводе князю Воротынскому.
Посмотрим, кто таков и почто его фамилия меня заинтересовала. Потом родилась запоздалая мысль.
– Сколько ему лет-то?
– В возрасте Иван Михайлович уже, – ответил мне мой тезка.
– А у него сыновей случаем нет?
– Есть, как не быть.
– Их тоже вызывайте.
– В Новгород пошлем мы Ивана Михайловича Шуйского. Посмотрим, за кого у него душа болит.
– Суров государь-то. Ему же теперь, чтоб опалу снять, стольких примучить нужно, – донеслось до меня.
– С Шуйским пошлем охранную стражу. Пусть только попробует Русь-матушку не любить!
– Собираем войско. Казань воевать будем. Побить, может, и не побьем, но пограбить их нужно. С этого года зорить казанцев будем каждую зиму. Они к нам летом, а мы к ним зимой. Холопить их без разбору. Все, хватит, откормились они там, нам в самый раз. Чтоб до самых ногайцев ни одной живой души не осталось. Только не так, что недавно, хватит уже заговоров!
Глава 10
На этом дума закончилась, и я решил малость отдохнуть, но не тут-то было! Борьба за власть начала разгораться. А что вы хотите? Приходится признать, что произошла революция, только об этом никто не догадывается. Да и ругательства такого еще не придумали. Вроде в своем праве, но пятнадцати лет мне еще нет, а значит, по завещанию, править должны опекуны. Но те, кто по нему был ими, уж далече, а иные и вовсе отошли в мир иной. В новые… Особо желающих не находилось. Вот и наступила парадоксальная ситуация.
Ох и нажились бы юристы, всякие адвокаты и иные сволочи на чем-то подобном, там, в будущем, однако в настоящем этих достижений цивилизации еще ни одна свинья не родила, и пока беззакония творили без их помощи. Здесь все тонкости в прочтении прав решались словом великого князя. Иногда хватало даже недоуменного взгляда. Нет, закон, конечно, был, однако Президиум Верховного суда, а также Конституционный суд отсутствовали как класс, да и в голову бред об их создании никому не приходил. Так что время еще мое как бы не наступило, но протестовать вроде уже и некому.
Пока суд да дело, решил приступить к «небольшой» трапезе. Кто бы мне раньше сказал, что когда стол, и немаленький, всего лишь заставлен едой, а не ломится от нее, то это так, легкий перекус, в глаз бы ему плюнул.
Начнем с самого простого – с черной икры. Ладно бы я ее еще ел, или хоть немного в ней ковырялся, так нет, каждый раз по чашке. А логика простая: вдруг государь ножкой взбрыкнет, а ее нет? Все, амба! Таисия со свету сживет! Ей-богу, вроде всем рулят мужики, а боятся пуще черта ее. Бедные беззащитные забитые существа, как они тут без феминизма-то живут, что даже однажды на думе зашел разговор, что пора бы со всеми этими женскими безобразиями закончить! Они те без всяких могли и в глаз заехать, да еще чем потяжелей догнать. Одно слово, правовой беспредел!
Кстати, по мне, так все европейское воспитание «моей» матери и заключалось в одном: что властвовала она в открытую. Тяжко боярам пришлось: на работе она, домой придешь – там еще опасней, жена встречает. Эх, где ж вы кроткие безмолвные существа! Точно, в этом времени таких найти непросто. Да и как иначе, мужики постоянно в войнушку играются, а хозяйство кому вести? Тут особо не помычишь! Нате здрасте, муж на пару дней заскочит, а попробуй перестройся сразу, вот и перепадает.
Ладно, вернемся к икре, да к черту ее, тьфу! Ни там, в будущем, ее не любил, ни здесь. Гадость, одним словом, и чего в ней находят? Однако продолжим. В обязательном джентльменском наборе соленые грибочки с лучком и под сметанкой, квашеная капустка, соленые огурчики и яблочки моченые. Прелесть, однако, не всегда до этого дохожу, но бывает, вприкуску с птицей или мясом очень даже оно! Правда, здесь это едой не считается и стоит вместе со специями, соответственно, не участвует в перемене блюд.
К баловству относят и всякую соленую рыбу. Ой, лучше бы и не вспоминал! Стерляди живопросольные, осетрина просольная, лещи рассольные, стерляди вислые, осетрина косячная, белужина ветряная в рассоле, стерляди бочечные, схабы белужьи, тегли осетровые. И это только что упомнил, хотя и не всегда понимаю, чего они под этим подразумевают, а спрашивать – оно как-то не с руки. Сказать-то скажут, из чего нашинковали, а поди проверь. Ведь еще и копченая. Пара-трешка видов всегда в блюдах, наструганная соломкой. Так что даже увидь я, как каждая из них выглядит целиком, вряд ли, признал.
Ах да, забыл уточнить, все сразу не принято выставлять на стол, и то, что он завален едой, так то одна перемена, и таких может
