Работы много для всех намечалось. Хватило бы средств.
– Извини за дерзость, государь, но там же сейчас казанцы и другие бусурмане. Как ставить-то крепости?
– А вы думайте. Даже, наверное, ты лично, Иван Васильевич. Быть тебе головою этого приказа. Тем более, мы нынче же собрались Казань зорить. Значит, думайте, как это сделать так, чтобы некому мешать было!
На лицах присутствующих обозначилось серьезная задумчивость. А они что думали, власть получить за так?!
– Теперь вернемся к текущим делам. Забыл я спросить, чего там насчет мира с Литвою.
– Упираются королевские паны. Не хотят размена пленных. Требуют за них Чернигова и других шести городов поменее, – ответил Шемяка.
А машинку им губозавертательную не надо?! Ишь чего удумали!
– Порешим так: ежели к лету насчет мира не урядимся, пойдем на них войною.
– Господь с тобой! Мы с Казанью воевать будем, еще и с Литвою! – воскликнул Макарий.
– Так мы серьезно воевать и не станем, попугаем немного, чтоб сговорчивей стали, да на этом и все. Хотя, пусть послы намекнут на возможность моего брака… С кем там у них?
– Больше всего подходит Екатерина Ягеллонка, – неожиданно вставил Голова Рады.
– Пусть с ней, без разницы, все одно пока рано. Если и тогда будут упираться, вот только в этом случае пригрозить. Хотя нет, скорее намекнуть, воевать действительно не с руки. Кстати, Александр Федорович, вот ты и организуй посольство, заодно займешься и этим приказом.
Облегчение на лицах никто не скрывал. Казалось бы, чего там пообсуждали, но неожиданно наступил обед. После него у великого князя Всея Руси были намечены иные мероприятия, так что дума на этом закрылась.
– Прохор, это что за ворох бумаг?
– Так жалобы челобитников, государь. С утра посадили писарей и записываем, а также кто податель сего и как его сыскать.
– А зачем? Ну да… Невместно мне с ними встречаться. Постой, так это столько людей сюда приехало за защитой?
– Далеко не все, многое передано через священников. Не многие могут сами приехать, а ежели добрались, то долго ждать приема, вот и постарались хоть через настоятелей.
«Ешкин кот, сколько же их скопилось!»
– Ну, что же, Тихон, читай.
Были, конечно, и курьезные жалобы, но подавляющее большинство на беззаконие наместников. Когда люди не находили правды на местах, оставался один заступник – государь. Чем больше их зачитывалось, тем сильнее темнел лицом. Необходимость реформ просто вопила. Начатых тут было недостаточно, но столько сразу проводить тоже не дело. Реформировать всю систему власти надо. Вот и толкаю приказы вперед.
Только одному это не под силу. Единомышленники нужны! Потому и настаиваю, чтобы главами стали молодые.
Найдутся. По глазам Адашевых видел их жажду деятельности, да и бояре тоже хотели перемен. Чем-то они напоминали людей в нашу перестройку. Не угробить бы их энергию и не обмануть.
Пока же понял, что это не дело – ну, прочитают мне все это, а толку-то! По моему указу уже к вечеру будет глава приказа, и ему заново все разбирать. Бесполезно пытаться делать все самому, но и тянуть тоже, да и чего конца дня ждать, сейчас надо кого-то подобрать. Вот только с бояр требовать кандидатуру… Нет уж, тут нужен скорее их противник. На ум никто не приходил. Хм, а может, Александра Федоровича напрячь, у него голова большая…
– Трофим, ну-ка позови мне сюда главу Рады!
Прохор тут же заменил убывшего и попытался продолжить.
– И ты постой, сейчас разберемся с одним вопросом, а там будет видно.
Но чего-то посыльный пропал, на самом деле ненадолго, но для меня, чуть ли не подпрыгивающего от нетерпения, показалось, что за смертью ушел.
– Прибыл по вашему повелению, – начал с поклоном Адашев.
– Начали мы сегодня читать челобитные, и понял я, что глава сего приказа нужен уже сейчас, и вечера ждать не с руки. Вот и хочу услышать твою кандидатуру на этот пост.
– Василий Михайлович Захарьин!
И ведь ни на секунду не задумывался! Хотя чего ожидать – его отец в свое время проталкивал во дворец ко мне в постельничьи стоявшего передо мной, а кабы не это, не взлететь ему так высоко. Долг платежом красен. Уважаю! Да и кандидатура – сам бог велел. Всем противникам противник почти для любой боярской группировки. Только нужно не дать ему чересчур уж усилиться, а то Романовы могут и с другой фамилией оказаться, но все равно из его рода. Хм… Было бы, конечно, неплохо, если бы он согласился, но не думаю, что быстро удастся его призвать.
Может, кого помоложе да поближе? – после раздумий проговорил я с ноткой сомнения в голосе.
– Так в Кремле он уже, вмиг предстанет перед вами.
От е… Получается, все стороны подтянули уже силы, один я вечно не в курсе.
– И давно он тут?
– С утра!
– Что за нужда его привела сюда?
По тому, как он замялся, стало ясно, что на ходу причину придумать не успел.
– Понятно. И давно ты его вызвал?
– Вчера вечером.
– Так, понимаю, и не одного его. И много вас, таких быстрых?
– Так, почитай, все. Только вот большинство далече от Москвы и не все успеют к вечеру. Сговариваются просить вас погодить с назначениями, чтобы все прибыли.
– А зачем?
– Чтобы представить вам, для выбора.
– Они что, девки, на них глядеть? Вот! Вы сами их назначите и ответите, если не покажут себя, но приказы в любом случае начнут работать завтра, даже если их главы не приехали.
– Так как это?!
– Просто, кто кого проталкивает, тот за того и будет работать, пока его дождется, а спрашивать начну сразу, так что думайте! И зови уже Василия Михайловича.
Действительно, долго ждать не пришлось. На этот раз все по протоколу, формально, приглашенный пока просто боярин, а этого зверья у нас хватает. Были и положенные поклоны, не с моей стороны, естественно. Правда, «сурдопереводчики» никуда не делись. Хотел поначалу ликвидировать эту прослойку между мной и собеседником, но, здраво поразмышляв, решил оставить. Обломно мне было орать, да и голос детский, несолидно выходило. А вот этих ухарей как раз за громкость и звучность подбирали. Эдакий мегафон при государе. Только запретил повторять сказанное мне, и появился такой новый пунктик в правилах: посетители должны четко и внятно говорить, и так, чтобы государь, не напрягаясь, расслышал.
Положенные слова сказаны, и вот установилась тишина. Им говорить не положено, пока ничего не спросили, я же молчу, с любопытством рассматривая кандидата.
– Сказал ли тебе Александр… Федорович, что за должность хочу предложить тебе? – довольно тихо проговорил, с заминкой перед отчеством своего протеже, как бы намекая, что молод тот, а вон куда уже забрался.
То же самое за мной повторили уже громко, но без всяких заминок перед отчеством. Пришлось морщиться, корчить страшную рожу и коситься на этого дубину. Толку-то! Попытка убить взглядом Прохора ни
