Ответят?
Отвергнут?
Но долго ждать не пришлось.
Когда вода вспенилась небольшим фонтаном, а потом над водой показалась спина кита, магистр выдохнул – и тут же вдохнул. Оказывается, все это время он почти не дышал, забыв обо всем в тревоге за сына. А Далан даже не волновался. Высунулся немного из воды, осмотрелся, увидел кита – и поплыл к нему. Целеустремленно так…
Кит какое-то время поколебался, стоит ли отвечать взаимностью этому странному человеку, но потом махнул плавником – и поплыл навстречу Далану. Это с берега он не казался особенно большим, а вот Далану стало немного… неуютно?
Как-то странно осознавать, что если он разинет рот, то и сожрать может. У Далана рост был меньше, чем у кита – морда[1].
А потом тупая серая морда приблизилась, толкнулась в Далана…
Робко?
Ну, знаете, в таких масштабах даже попытка приласкаться уже чревата переломами ребер. Так что Далан церемониться не стал, слегка отвел от себя морду и похлопал рукой по носу, как коня бы хлопал.
– Хороший мальчик, хороший…
Кит еще раз подтолкнул его носом. Мол, поплаваем?
И Далан решился. Конечно, у кита ручек не предусмотрено, держаться не за что, но его и в море не бросили, как Луиса – его акула. Алаис не стала скрывать от друга ход посвящения, и Далан примерно знал, чего ожидать. А потому перевернулся на живот и поплыл вслед за китом.
Кита хватило на минуту. А потом…
Как же Далан ругался! Он использовал все слова, которые знал, и придумал еще пару сотен новых, не вошедших в словари. Он шипел и фыркал, плевался и бесился, потому что кит явно решил, что Далан – игрушка. И теперь аккуратно играл им, поворачивая то вправо, то влево.
Сначала парень злился.
А потом понял, что вреда-то ему и не причиняют. Испытывают?
А на что?
У Алаис это было хладнокровие. У Луиса – ярость. Что у него?
Да просто – ум. Стоило Далану понять, что происходит, как ситуация изменилась. Плавать он умел просто отлично, а потому постарался поднырнуть так, чтобы оказаться сбоку от морды и не использоваться в качестве мячика.
Кит еще пару раз попробовал толкнуть Далана мордой, потерпел неудачу и понял, что эффекта не будет. И на морде его появилось хитрое и довольное выражение. Далан готов был поклясться, что в маленьких (для этой морды!) глазках светилась улыбка.
Кит вильнул хвостом, ловко подхватил Далана мордой и повлек к берегу, подталкивая так, что юноша и не захлебывался, и не уходил в глубину…
Каким-то образом ему это удавалось.
На полпути к берегу кит остановился, и Далан обернулся к нему.
– Не поплывешь дальше? Мелко?
Кивать киты не умеют. А петь – запросто. И китовая трель показалась Далану вдруг очаровательным звуком.
Кит пел для него, и только для него. И Далан слушал, зависнув в воде, как учил его отец. Да, отец…
Каким-то образом китовая песнь очищала душу, снимала с нее всю накипь и грязь, смывала ненависть и боль…
Далан слушал. Слушали и на берегу, молчали, ждали…
И только когда Далан вышел на берег, встретили его аплодисментами и поздравлениями. Цветов дарить не стал – не дама, но для парня уже была готова сухая одежда, а рядом жарился сытный завтрак, которому придавали торжественность пять бутылок дорогого вина.
И только когда глава рода Ирт разлил вино по кубкам, а магистр поднял бокал и провозгласил тост: «За Атрей и свежую кровь!» – Далан поверил, что все закончилось.
Он прошел посвящение. И совершенно об этом не жалеет. Разве можно отказаться от части самого себя? Ах, как же хорошо быть самим собой! Жаль, что мало кто об этом знает.
* * *С утра уровень воды упал уже настолько, что в подвал стало можно спуститься. И пол был почти сухим.
Конечно, первыми на амбразуру полезли стражники. В доспехе, с оружием наголо, и ничуть об этом не пожалели. Мат, который раздался снизу, был таким…
Алаис лишний раз убедилась в схожести миров. В некоторых аспектах.
Как оказалось, подвал был не пуст, нет, ничуть не пуст. Кто из Лаисов оказался таким затейником? Или просто эти милые твари водились в окрестностях замка?
Мурены.
Черные, с пятнами по всему длинному телу, с впечатляющими зубами. До гигантских, на пятьдесят килограммов, они недотягивали, но кило на пять-семь тянули. Вот и разгадка, почему погибали ныряльщики.
Рыбка эта агрессивная, кусачая, и человечиной отнюдь не брезгует. Лопает так, что за ушами трещит, а нападает без предупреждения. Только подплыви поближе! Дайверам – и тем несладко приходится, когда их кусают. Но то дайверы, с аквалангами, со всем снаряжением двадцать первого века, а то местные «герои»!
Когда тебя жрут под водой, первым делом ты заорешь и захлебнешься. А уж потом…
Сейчас вода ушла, и рыбы, те, кто не успел удрать, бились на полу в грязи. Но пока не сдохли… Мурена – живучая, а агрессии у нее только прибавилось. Вот и получил первый же стражник укус в ногу. Сапог из толстой кожи не пробило, но и радости не добавило.
Алаис полюбовалась на здоровущую зверюгу, длиной больше метра, передернулась и предложила сперва их повытаскивать, а уж потом…
Герцоги согласились и организовали процесс. Как оказалось, в местной кухне мурен знали, любили и уважали. Корзины с «дарами подземелья» уносились на кухню, откуда неслись восторженные вопли поваров, и там рыбкам нашлось правильное применение. Кстати, рыбка оказалась и правда вкусной, но жирной до ужаса. А уж после обеда в подземелья рискнули спуститься и герцоги, ради такого случая надев по несколько пар сапог.
Внизу было холодно, сыро и противно. Вода подкапывала с потолка, камни покрыты неприятным скользким налетом, кое-где они выкрошились за века… сто с лишним лет. Приличный срок для любой архитектуры.
Но делать нечего. Отряд в два десятка человек принялся обследовать подвалы – и мнение Алаис о герцогах-акулах сразу выросло.
Затопить подземелья?
Э, нет. Затопить часть подземелья, так вернее.
Подземелья были двухъярусными. Сначала требовалось спуститься на нижний ярус, и уже через него можно было попасть на верхний. А вот как это было устроено…
О механике Таня некогда знала, что та – есть. Наверное. И там изучают что-то сложное. Ей, в любом случае, не понять, а значит, и заморачиваться не следует. Но исследовав все углы, потыкавшись носом в заслонки и прочее…
Нижний уровень находился, простите за тавтологию, ниже уровня прилива. И был связан с морем чем-то вроде неширокого канала. Сантиметров тридцать шириной.
Рыба проплывет, Ихтиандр – уже нет. Да и в любом случае плыть навстречу течению неизвестно сколько, по узкому коридору…
Нереально. Не в этом времени.
Обычно канал был закрыт заслонкой. Когда на замок напали, кто-то из герцогов поднял ее, и подвал принялся медленно, но верно заполняться водой. Лаисы справедливо рассудили, что сразу враги в подвалы не полезут, а они всегда могут отсечь
