Кровь Короля жива. Наша надежда жива.
Луис смотрел на Алаис, но сейчас они не видели друг друга.
Арден великий, Мелиона Милосердная, да что нашло на этих людей?
Умных, сильных, гордых… Что произошло, из-за чего они все разошлись в разные стороны? Откуда пошло это безумие? Почему веник не просто рассыпался, но еще и принялся хлестать своих хозяев? Почему?
Эдуард коснулся свитка, провел по нему пальцами…
– Представляю, какая там была интрига.
На него посмотрели все присутствующие…
– Дети просто так не делаются. Король должен был знать обо всем еще несколько лет назад. И о своей смерти, и о замыслах Диона, и о Тимарах, в противном случае он не удержался бы на троне так долго. А ведь он правил почти тридцать лет.
Луис задумался. А ведь и верно, его величество обязан был догадываться, но почему тогда…
– И что мешало ему перевешать Тимаров, утопить внебрачного сыночка и вырастить дочь? Судя по всему, тот герцог Лаис был порядочным, уж не дал бы девочке пропасть? – озвучила его удивление Алаис. Но Эдуард ответил вопросом на вопрос:
– Про ребенка мы знаем. А кто была ее мать?
Алаис почувствовала себя идиоткой.
Значит, все время правления от Короля никто не залетает, кроме законной жены, разве что Дион по молодости получился, но до шестнадцати и не то получиться может. А тут вдруг двое детей? Примерно одного возраста?
А правда, от кого?
Алаис представила себе, что у нее пытаются отобрать Эдмона под шикарным предлогом: «Его потомкам править королевством, я его выращу как своего», и поняла, что мир – удивительное место. И особенно удивляет, что герцоги, что Лаис, что Карнавон, выжили после таких заявлений. Да любая нормальная мать за такое убила бы. И еще труп ногами попинала.
– Мать…
Связался бы Король с крестьянкой?
– Мы – идиоты, – прошептала Алаис холодеющими губами. И, судя по взгляду Луиса, он разделял мнение герцогини.
Король и крестьянка? Или купчиха, или знатная дама?
Чисто гипотетически это возможно. Но такую связь крайне сложно скрыть от окружающих, если только не…
– Он пускался в загулы? Луис, ты же читал?
Что пришло в голову Алаис? Да только Людовик Пятнадцатый с его Оленьим парком[2]. Хочешь спрятать лист? Сажай лес!
– Я даже не задумывался…
– У него были любовницы?
Феликс робко кашлянул, привлекая внимание.
– Я читал, что после смерти жены и детей его величество топил горе в вине, чем и воспользовался Дион.
Ага. Топил горе в вине. А попутно и детей делал… и какое тут вино? С него точно детородные функции не увеличатся, вот наоборот – могут.
– А у него была фаворитка? – Алаис не удержалась от параллелей с мадам де Помпадур.
– Да. Некто Эстина Тессани.
Луис обхватил голову руками и застонал.
– Тессани… видимо, она оказалась тесно связана с Королем…
– По историческим хроникам, Эстина была неглупа, очаровательна и, что приятно – бесплодна. Ни один из ее браков не дал потомства, – продолжил просвещать слушателей Феликс.
– У нее было несколько браков?
– Два. Она из низов, из семьи купца, первым браком на ней женился пожилой философ Сатрей, который все же был тьером, он рано умер, оставив ей долги и фамилию, а вторым браком она была за тьером Тессани.
– И когда была с Королем – тоже?
– Да.
– Луис, мать тебе ничего не рассказывала?
Увы. Эта ниточка оборвалась безвозвратно. Можно бы вернуться в Тавальен, покопаться в библиотеках Тессани, но Луис подозревал, что ему туда лучше не показываться при жизни отца. И Алаис тоже.
После того, как они выкрали магистра…
Убьют. Медленно и мучительно, не пожалев никого.
– Нет. Но думаю, не просто так маленькую Мари Лаис принесли в род Тессани. Ой, не просто так.
– И остальное, чем славится род, не просто так. Но кто может об этом знать?
Луис покачал головой.
– Подозреваю, что уже никто.
– А маританцы?
– Если бы они знали, что есть еще люди с королевской кровью, они бы не делали ставку на Тимаров?
– Тимаров? – вмешался герцог Эдуард. – Тьер Луис…
Алаис махнула рукой и принялась рассказывать сама. Чего уж там, секретом больше, секретом меньше. И так выдали, что могли, конспираторы…
Реакция герцога оказалась нестандартной.
– Феликс, нам придется срочно укреплять замок. Луис, перевозите сюда сестру, но всех ваших родных я не приму, это слишком опасно и для нас, и для них. Все носители крови Лаисов не должны быть в одном месте. И надо обследовать эти ходы. Мало ли, убегать придется… Покажем все матери, девочкам, оставим в укромном месте лодки, одежду, деньги…
– Вы готовитесь к войне?
– Нет. К безумию, – честно ответил Эдуард. – Я уверен, что ничего хорошего из этого не выйдет.
– Маританцы…
– Сидят на своем острове и вспоминают про Королей. Как им было хорошо тогда… Только вот никто на материках не согласится, чтобы Короли вернулись. И вполне возможно, что для подстраховки уничтожат и нас. Луис, вы не можете не понимать этого.
– Могу. И понимаю. И мне тоже все это не нужно, – столь же честно признался Луис. – Я принял род, но я не думал, что все так… сложно. Беда в другом. Мы, герцоги, обязаны служить Королю. Это наша клятва и наша кровь. Пока я не знал, что в мире есть Король, я мог ничего не делать. А сейчас бездействие кончится моей смертью. И то же для Алаис.
– Неужели нельзя отказаться?
– Можно. Но умрешь, – ответил Луис. – Пока мы ничего не знали, мы могли жить спокойно. А принимая право рода, мы принимаем на себя и все обязанности. В том числе – служить Королю.
Эдуард покачал головой. Кажется, герцогский титул для потомков уже не казался ему таким привлекательным.
– Что же делать?
– Что мы и собирались. Разбираться с претендентами на трон, жить, радоваться жизни…
Эдуард помолчал пару минут.
– Луис, когда ваша сестра сможет сюда приехать?
– Отсюда я поплыву на Маритани, а Лусии отправлю письмо. Она приедет.
– Отлично. Надо как можно скорее сыграть свадьбу.
– Отец? – искренне удивился Феликс.
– Во времена перемен нужна хотя бы надежда на будущее. То есть – ребенок.
Алаис даже головой помотала. Она-то рассуждала наоборот.
– А не боитесь? Все же время перемен – страшная штука.
– А если ждать хороших времен, то можно их и не дождаться. Лучше уж что-то делать самому, чем надеяться на лучшее, – развел руками Эдуард.
Алаис не стала спорить. Просто подумала – хорошо, что у нее есть Эдмон. А Таламир… Да чтоб его акулы сожрали, человека нехорошего.
И краем глаза заметила, как Луис что-то сует за пазуху, воспользовавшись тем, что оба Лаиса отвлеклись на нее.
Вот и отлично. Будем надеяться – это оно.
А вечером Луис и Алаис дружески распрощались с герцогом Лаисом и его семьей и взошли на корабль. С собой у них был большой ящик с чем-то тяжелым, который Эдмон принял на вытянутых руках и торжественно поволок в каюту.
