Мирт кивнул. С этим он тоже был согласен.
– Разве что с Тимарами поговорить… неужели они сами не видят? Не понимают?
– Власть, – печально отозвался магистр. – Власть, Мирт… ты простишь мне эту вольность? Во-первых, я тебе в отцы гожусь, а во-вторых, мы здесь общаемся без церемоний.
Мирт махнул рукой, разрешая говорить свободно, и магистр продолжил:
– Власть делает из человека чудовище. Никогда не понимал этого…
– Что не помешало вам стать магистром Ордена? – ехидно вставила Алаис.
– А вот такая ирония судьбы. Если человек стремится к власти, или к богатству, или к известности, он никогда их не получит. Я просто искал свое место в мире…
– Вот и получили… по тому месту.
– Тьерина, ваша непочтительность просто ужасна.
– Главное, что моего мужа все устраивает.
Алаис бросила взгляд на Луиса – и Мирт охнул, пораженный догадкой.
– Вы… но это же…
– Да. Мы женаты, – отозвался Луис. – И предупреждая вопросы – не ради детей. Просто друг без друга мы не сможем быть счастливы.
Мирт вздохнул.
– Слишком много всего. Тьеры, давайте мы поговорим завтра или послезавтра? Сегодня я уже просто не соображаю… мне нужно время.
Герцоги переглянулись и кивнули.
– Да, конечно, тьер герцог. Мы будем рады вас видеть в любое время.
– А где вы остановились?
– Постоялый двор «Соленая акула». Где найти вас, мы знаем.
Мирт кивнул и откланялся. Да, такие новости надо обдумать…
* * *Эттан Даверт распечатал письмо и вчитался в строчки, написанные четким убористым почерком без завитушек.
Маритани, говорите?
Сынок, говорите?
Вот где ты всплыл, паршивец!
Одним из достоинств Эттана Даверта была мстительность. Он не спускал никому, никогда и ничего, а уж родному-то сыну! Такое подлое предательство, в результате которого Преотец оказался посмешищем всего Тавальена?
Родной сын украл у него узника и удрал в неизвестном направлении. А до того увез Эрико и Лусию…
Да за такое ноги вырвать мало!
Хотя с ног можно начать, палачи в Тавальене опытные…
Тимары выполняли свои обязательства. Эттан теперь знал, где находится Луис, и ему обещали отдать блудного сыночка сразу по завершении некоего акта… важного акта.
Но кто бы знал, что Вальера окажется из Лаисов?
Она и сама, видимо, не знала, уж за столько-то лет Эттан изучил свою супругу вдоль и поперек. Или просто решила не будить лихо, пока спит тихо? Сейчас уже не ответишь, но Луис об этом узнал и, вместо того чтобы рассказать отцу, использовал в своих интересах.
Что тоже подлежит самой суровой каре. Известно же, что в семье Давертов значение имеют только интересы Эттана Даверта, и ничьи более…
Вот и сейчас, Эттан ждал коронации. Более того, он понимал, что сумеет получить от нее громадную выгоду. Думаете, деньги делаются на торговле?
Нет, настоящие деньги крутятся на стыке духовной власти и светской. Когда одна поддерживает вторую, а вторая убеждает всех, что первая – исключительно от Ардена. А кто против, тот уже еретик и мерзавец, который подлежит…
Вот тому самому и подлежит. Самому суровому.
Эттан не сомневался в себе.
Он сумеет найти общий язык с любым королем… если тот коронуется. А если нет… что ж! Давно пора разобраться с этим гнездом еретиков и негодяев. И начать…
Эттан вызвал секретаря к себе.
Тьер Шемаль, заменивший не вовремя пропавшего Синора, склонился в поклоне перед Преотцом, и Эттан начал диктовать:
– Нанять наемников. Нанять корабли. Готовиться к экспедиции на Маритани.
– Н-но… пресветлый…
Ничего более актуального Шемаль не сказал, потому что Эттан сверкнул глазами.
– Эти подлецы похитили моего сына! Моего Луиса! Да я их сраный островок под воду загоню и скажу, что так и было! И на всех картах место сотру!
Тьер Шемаль раскрыл глаза. Эттан махнул письмом в воздухе.
– Выкуп требуют! Будет им… выкуп!
– Конечно, пресветлый, вы в своем праве!
Вот это все поняли. Но на всякий случай Эттан решил запустить еще одну сплетню.
– Эти маританские пираты похитили супругу моего сына и моего внука, Луис пытался их выручить, но сам попал в плен. А я не собираюсь потакать им. Или они отдадут мне моих детей, или я их всех уничтожу! Там море кровью плакать будет!
Эттан знал, что делает.
Уже через два дня по Тавальену пошла гулять сплетня о том, что у тьера Даверта, Луиса Даверта, конечно, похитили супругу с ребенком и потребовали в обмен магистра Шеллена. Луис повиновался, а как иначе? Любовь, такое дело…
И его тоже похитили. Вместе с магистром!
Кошмар, правда?
А теперь требуют с Преотца, чтобы тот выпустил из тюрем всех этих ирионопоклонников в обмен на своего сына и внука… Преотец, конечно, не согласен и сына вызволять будет силой.
Почти святой поход!
Цель – благая, враги – подлые, платят, правда, немного, но все, что ты сделаешь, уже заранее благословил Преотец. Как тут не поучаствовать?
Флотилия и отряд набирались быстро, очень быстро. Эттан только руки потирал.
Как бы ни сложилась ситуация на Маритани, он в выигрыше.
Погибнет Луис – он в горе, прикажет уничтожить всех на острове.
Выживет?
Нет, точно не выживет… подлые маританцы. Да и с королем договариваться лучше во всеоружии… Эттан Даверт собирался готовиться к худшему. Так что вскоре к Маритани ушла флотилия из пятнадцати кораблей, которые несли на себе почти тысячу воинов.
Достойный эскорт для переговоров. Что мирных, что военных. А каких – решим на месте.
* * *С другой стороны к Маритани двигались еще два корабля, которые несли на себе примерно полторы сотни наемников. Не так много, но Симон работал с этими тремя отрядами вот уже лет пятнадцать и ручался за каждого командира, как за себя. Массимо тоже знавал одного из них, даже в поход ходил под его началом, в Рандею…
Так что, увидев старых знакомых, хлобыстнул вина в компании, расслабился и разоткровенничался.
Рассказал все про ирионопоклонников, про Мариль, про месть, про Луиса, который ему стал вместо сына…
Наемники слушали внимательно, размышляли, прикидывали…
Решение было принято единогласно. Надо помочь хорошему человеку, как тут не помочь?
Сам Массимо плыл на первом корабле в компании молодого человека очень характерной внешности. Тимары, что тут скажешь?
Светлые волосы, голубые глаза…
Конечно, это был хлипкий козырь, но лучше уж так, чем вовсе никак. Мальчишка знал, что ему предстоит, был согласен на многое и не питал любви к Тимарам.
Симон вообще вырастил сына «под себя». Такого же спокойного, рассудительного и циничного – в его-то возрасте! Массимо ему про чувства, а мальчишка о том, что в борделе и дешевле, и болезнь какую не подцепишь, ежели девушку заранее проверить.
И жениться не заставят, спать-то можно хоть с кем, но жениться обязательно надо выгодно, и никак иначе.
Каким уж кобелем там был Хольс Тимар неизвестно, но Макс вырос – копия Симона в том же возрасте, и плевать на внешность!
Но было и у него слабое место.
Легко ли жить в подозрениях?
Нет. И мальчику – не легче. То ли его мать с кем-то спала до свадьбы, то ли не
