Обе девочки бросали на него беспомощные взгляды, но он ничего не замечал, не видел, что они практически не прикасаются к своему любимому рагу из крольчатины на белоснежном рисе.
Едва закончив ужинать, Шанадин поднялся:
— Желаю вам доброй ночи. — Он поцеловал обеих дочерей в волосы, по-прежнему не обращая внимания на отчаяние, сквозившее в их взглядах. — Я проведу несколько часов в конторе и не хочу, чтобы мне мешали. — Эльф посмотрел на Бидайн: — На два слова, супруга моя. — И небрежным жестом указал на дверь.
Неужели он все же что-то заметил? Драконница поднялась. Эльфийка вспомнила, как в первую брачную ночь привела в свою постель Асфахаля, в то время как рядом с ними дремал одурманенный Шанадин. Может быть, он и хороший торговец, но в нем не было ничего, чем он мог бы заслужить ее уважение.
— Я не хочу, чтобы в эту ночь вы приходили в нашу спальню, — заявил он, едва за ними закрылась дверь в столовую.
Бидайн удивленно подняла брови:
— Я тебе разонравилась? Или ты хочешь без помех провести ночь с любовницей?
Эльф с отвращением скривился:
— Любовница? Как вы могли подумать?
— Вы отвергаете меня, и это после моего долгого отсутствия! Вы прогоняете меня из нашей спальни, супруг мой. Что еще я должна думать?
Шанадин поднял руки, защищаясь:
— Нет! Не приближайтесь ко мне! Все совсем не так, как вы подумали. Вы красивая женщина, Бидайн, и знаете об этом. А еще — очень опасная. Я не слеп, и я не стану задавать вопросов. Я знаю, за вами стоит Золотой. И я видел у вас на спине татуировку…
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он перебил ее:
— Не лгите! Я не спрашиваю, кто вы, и вам не нужно сочинять для меня сказки. Я не хочу видеть вас в своей постели. Несмотря на то что мы женаты, вы никогда не были моей и никогда ею не будете. Мне неприятно от осознания, что красивая женщина, которая лежит рядом со мной, не хочет, чтобы я к ней прикасался. Так что не трудитесь. Отныне мы будем проводить ночи в разных спальнях. У меня к вам только одна просьба. Исполните ее, и я беспрекословно сыграю роль, отведенную мне в этом фарсе.
Бидайн вызывающе смотрела на него. То, что она больше не обязана ложиться в постель с этим скучным занудой, подходило ей как нельзя лучше.
— Прошу вас, проявите великодушие по отношению к моим девочкам. Они ничего вам не сделали. У меня сердце разрывается, когда я вижу их в таком настроении, как сегодня вечером.
Бидайн улыбнулась:
— Не тревожьтесь, супруг мой. Мы будем одной семьей. И я буду заботиться о Фарелле и Лидайн почти как мать. Вы понимаете, что не справились с их воспитанием. Я помогу им встать на ноги. Принять то, что с ними случилось, и выжать из этого по максимуму.
Впервые с момента их знакомства Шанадин не сумел скрыть своих чувств.
— Вы сделаете это? — взволнованно переспросил он. — Что вы намерены делать?
— Они обе — взрослые женщины в детских телах. С этого момента я собираюсь обращаться с ними как со взрослыми. Только так они смогут повзрослеть, хотя бы в душе. Вы никогда не думали об этом?
Шанадин открыл было рот, но не произнес ни слова. По его лицу Бидайн не могла определить, то ли он расстроен, то ли солидарен с ней и просто не может подобрать слов.
— Вы — моя семья! — решительно произнесла она. — И я буду вести себя соответственно. Было бы прекрасно, если бы вы, супруг мой, смогли хотя бы на людях поддерживать эту легенду. У меня такое чувство, что наш князь, Секандер, настроен враждебно по отношению ко мне. Мне потребуется ваша поддержка. Могу ли я положиться на то, что вы всегда прикроете мой тыл?
Некоторое время Шанадин колебался, но в конце концов кивнул. Кивок получился коротким и отрывистым. Было очевидно, что сделан он был с неохотой. Эльф тут же ушел, не сказав больше ни слова. Бидайн была уверена, что в конторе он размышлял не над списками товаров, а над тем, где взять поддержку для дочерей. Что сделать, чтобы наконец-то развеять проклятие их матери.
Бидайн ошиблась, дочери не были ему безразличны, наоборот, он заботился о них много лет. Безуспешно. И в ближайшее время изменений наверняка не будет. И это было эльфийке на руку, поскольку у нее были свои планы относительно Фареллы и Лидайн. И они сработают только в том случае, если девочки по-прежнему буду выглядеть как дети, но при этом наконец-то обретут присущие взрослым способности и уверенность в себе.
Смена командования
Пурпурные паруса обвисли, едва они прошли вход в пещерную гавань. Солайн вынул из-за пояса заблаговременно подготовленный надушенный платок. В огромной пещере ужасно воняло. Смесь смолы, протухшей рыбы, застоявшейся воды, холодного дыма и других более тонких запахов, определить которые он не мог и не хотел.
Нодон отдал приказ, и на корабле подняли парус с вышитым на нем золотым солнцем. «Солнечный свет» был очень красив. Он наполнял эльфа почти такой же гордостью, как и его статуи. Он сам подбирал древесину для корпуса, искал в прибрежных лесах Аркадии кедры, из которых изготавливают мачты. «Солнечный свет» представлял собой идеальное сочетание красоты и целесообразности. Двухмачтовый катамаран развивал поразительную скорость, если шел по ветру, и обладал поразительной грузоподъемностью для корабля, который так и летал по волнам. А она была необходима! На этот раз он не собирался отказываться от роскоши, которой привык окружать себя. Она поможет ему снова стать самим собой, когда женщина-змея Алоки будет лечить его длинными иглами. Она тоже была частью груза. Как следует спрятанная, она лежала, свернувшись калачиком, в одном из ящиков под палубой. В противном случае она перепугала бы слишком многих детей альвов.
Солайн не понимал таких предрассудков. С его точки зрения, она была изящным и грациозным существом. В отличие от тех же кобольдов и троллей. Не говоря уже о карликах. Эльф скривился. Конечно, идея доверить командование карлику не могла закончиться ничем хорошим. Конечно, они крепкие парни и талантливые туннелестроители, но командовать они не умеют. Особенно этот интриган Хорнбори.
Из боков двойного корпуса «Солнечного света» выпустили весла.
