Впрочем, ни Мака, созерцавшего все вокруг с искренней наивностью впервые попавшего в город подростка, ни Тодора, занятого совсем другими думами, мысли о символизме и Республике не посещали. Ночной экспресс был самым быстрым способом для достижения поставленной цели, уже утром Тодор планировал заняться делами в Столице. Денег у него теперь благодаря министерству строительства было достаточно, чтобы оплатить билеты в первом классе, а Мака цена вопроса просто не интересовала из-за его неведения: его везли в Столицу – этого было достаточно. Эри, Ада и Су уже ждали около вагона, Себастьян задерживался, но пообещал успеть к отправке. Проводник, статный солидный мужчина с большими усами, в форменном костюме железнодорожного служащего, проверил их билеты и помог поднять багаж в тамбур вагона. Стюард проводил их через вагон в купе. Одна из дверей, мимо которой они прошли, была открыта, и Мак заметил двух веселых молодых парней, которые уже выставили на стол бутылку вина, один из них играл на гитаре, и оба пели какую-то шутливую студенческую песню.
Тодор и Мак заняли свое купе, парня поразили широкие мягкие диваны, между ними стол у окна с дорогими занавесками, шкафчики для одежды, покрытые изящной резьбой деревянные стенные панели, ковер на весь пол, дверь в санузел.
– А это электрические лампы? – обратил внимание Мак на стеклянные плафоны.
– Да, в поезде свой генератор, – подтвердил Тодор.
– Здесь обстановка даже богаче, чем у вас в бюро, – произнес Мак.
– Мы не ставили себе целью добиваться шика и жить в роскоши, – улыбнулся Тодор. – Железная дорога просто показывает пассажирам свое величие.
– В доме у Эри, да и у Су тоже, обстановка достаточно простая, но там чувствуется это ваше «величие», как будто оно в воздухе растворено, с каждым вдохом его впитываешь, – припомнил Мак. – А здесь просто трата денег, пыль в глаза. Все равно же внизу стальной каркас и чугунные колеса.
– Ты знаешь, некоторым людям кажется, что если они наденут дорогой костюм и проедут в шикарном вагоне первого класса, то станут равными элитариям и остальному высшему свету. Своеобразный подъем самооценки и самоутверждение.
– А почему мы не едем в вагоне попроще? – спросил Мак, устраиваясь на мягком диване. – Тоже поднимаем себе эту… самооценку.
– Нет, нам-то это зачем? – рассмеялся Тодор. – Мы же с тобой себе цену и так знаем. Просто если есть возможность ехать в комфорте, то зачем себе в нем отказывать и трястись в конце поезда на жестких скамьях в плацкартном вагоне…
Ада и Эри заняли купе рядом с Тодором и Маком, а Су – следующее за ними. Тодор вышел в коридор, нетерпеливо поглядывая на часы: Себастьян опаздывал. Проводник прошел по вагону, предупреждая о скорой отправке. Паровоз свистнул, готовясь начать движение. Себастьян ворвался в вагон в последнюю минуту. По тому, как неряшливо он был одет, стало понятно, что спешил, но вещи собирал впопыхах и на вокзал мчался со всех ног. Бросив чемодан в своем купе, он вернулся к Тодору и Маку.
– Мне удалось разобраться с чертежом, – с ходу сообщил Себастьян, выкладывая на стол исписанные листы бумаги. – Это не одна, а две схемы, я нашел похожие обозначения элементов в техническом справочнике. Изогнутые линии обозначают катушки, или трансформатор, там еще есть источник питания, такой, как гальваническая батарея. И лейденская банка для накопления энергии. Там еще какой-то странный значок, как молния.
– Молния? – переспросил Тодор. – И электрическая схема? Если замкнуть два провода под напряжением, получится разряд, похожий на молнию.
– Молния, разряд… – начал размышлять Себастьян. – Молниемет… некрасиво. Разряд… разрядник… Разрядник! Точно, это какое-то устройство, испускающее электрический разряд. Надо с электротехниками поговорить, что-то похожее должно быть в телеграфе.
– А что происходит, когда ваша схема выпускает этот разряд? – спросил Мак.
– Молния происходит! – улыбнулся Себастьян. – Только маленькая. Вспышка света, треск.
– То есть свет и звук? А как же их услышат на расстоянии? – не понял Мак.
– А вот это самое интересное! – вскочил с места Себастьян. – Когда во время грозы бьет молния, кроме яркого света и грома возникает еще и электрический удар. Он передается бесшумно, но его можно заметить, если прикрепить к проволочной катушке угольный микрофон. В катушке возникает ток, а микрофон под его воздействием начинает вибрировать и трещать. Вторая схема как раз похожа на приемник разрядов.
– Так ваше устройство, когда вы его соберете, сможет трещать в ответ на ваши разряды? А голос передать можно?
– Это ты сильно далеко в будущее замахнулся, нам бы для начала точку-тире попробовать передать. – Себастьян опять сел, заметно успокоившись. – Но мысль интересная, в телектрофонах же передается голос! Значит, как-то и в беспроволочном телеграфе тоже можно попробовать. Но тут без помощи политехнического института не обойтись. Там и физики есть, и электротехники, и химики…
– А химики зачем? – спросил Тодор.
– Я был в библиотеке, хотел разобраться с текстами, но там меня послали в исторический музей, в Столицу. Сказали, что никогда такого не видели. Но что самое интересное, в этих текстах стоят символы химических элементов, то есть они не менялись никогда, с древних времен. Так что химики тоже понадобятся.
– Так, а без понимания сопроводительного текста мы можем собрать это устройство? – заинтересовался Тодор.
– Попробовать можно, но придется поработать, тут же не проект дома, тут все с одной стороны проще, а с технической точки зрения сложнее: как намотать катушку, какой нужен трансформатор, понижающий или повышающий, это все только опытным путем…
Инженеры углубились в спор, раскладывая листы и быстро рисуя на них разные схемы. Мак не понимал половину слов из разговора и отсел к окну, глядя на город, который вдруг почти незаметно поплыл мимо, к хвосту поезда. Мак не сразу сообразил, что это не город поехал, а поезд мягко и плавно тронулся с места. Только колеса начали стучать на стыках.
