Джек смотрит на меня с укором:
— Думаю, мне надо написать им письмо.
— Нет, — отвечаю я. — Я сама.
— Сомневаюсь, что ты это сделаешь. Я напишу им.
— Джек…
— Ребята заслуживают нашей честности. И в любом случае надо сказать им про премию, так что я просто убью двух зайцев.
— Как скажешь, — сдаюсь я. — Только, пожалуйста, выражайся поаккуратнее.
— В каком смысле?
У Джек оскорбленный вид.
— Ты сама знаешь, что иногда… слишком язвишь.
— Ты хотела сказать, что я - стерва.
— Джек!
— Ладно, ладно! — машет руками подруга. — Буду деликатна. Небось, как только все услышат про «Золотую тубу», им все равно будет плевать на Клавдию.
Я киваю. Это действительно невероятные новости. «Несчастливым семьям» явно улыбнулась фортуна. Вот бы нашим семьям так повезло…
***
Я сообщила Фому новости сразу, как только Джек показала мне письмо. И вот наконец ответ.
«Таш, это КЛЕВО!! Поздравляю! Не знаю, видела ли ты список целиком, но “Голос из пробирки” выдвинули в номинации “Лучший влог”. Следовательно, я тоже там буду. И ты понимаешь, что это значит…»
Я моргаю.
Да, понимаю.
Стоп. Понимаю ли я?
Это значит, что мы с Фомом наконец-то встретимся, правда же?
Это значит, что я наконец-то услышу его голос, когда он будет обращаться ко мне.
Это значит, что мы можем… устроить свидание?
Это же будет свидание, правда?
Мои большие пальцы застыли над экраном, а я все не могу подобрать подходящего ответа.
Мне хочется написать: «Я осознаю, что это значит, но не понимаю, что ты имел в виду».
Или что если я возьму и отвечу: «Еще как! Можно я позвоню, и мы все обсудим?»
А я ведь могу. Девять слов, два знака препинания. И все изменится.
Вместо этого я набираю: «ДА! Надо будет встретиться и поговорить».
Мы уже столько переписывались, но ни разу не говорили о встрече. Почему я молчала, понятно - мне просто страшно. Что если Фом этого не хочет? Или хочет, и мы встретимся, но все получится натянуто, неловко и ужасно? Не знаю уж, почему не заговаривал об этом Фом, но хотелось бы надеяться, что у него более благородные мотивы, чем у меня.
Что-то внутри требует, чтобы я позвонила ему прямо сейчас. Я могу набрать его номер, он возьмет трубку, и мы поговорим друг с другом по-настоящему.
Пару минут сверлю взглядом нашу переписку, надеясь, что там вот-вот появится новое сообщение. Фом написал мне всего пятнадцать минут назад, так что я могу рассчитывать на хорошую беседу. Но проходит еще минута - без всяких признаков жизни с его стороны.
Наконец я не выдерживаю и зашвыриваю телефон в сторону скомканного флисового покрывала, брошенного в ногах кровати. Уже не в первый раз за эту неделю мне кажется, что жить в двадцать первом веке как-то фигово. Скажите на милость, как вообще можно так общаться? В стародавние времена людям приходилось дожидаться письма неделями и месяцами, и это, конечно, было ужасно. Но когда они просто общались друг с другом, никому не приходилось напряженно ждать, когда собеседник соблаговолит ответить. Если тот три минуты не реагирует, значит, его наверняка хватил удар и не надо гадать, почему он, услышав вопрос, решил не отвечать на него пару часов.
Но Фом даже вопроса не услышал. Возможно. Он парень занятой, и у него, наверно, просто возможности не было проверить входящие. Он не стал бы специально держать меня в напряжении. Ведь не стал бы?
Мой телефон звенит, я подпрыгиваю и судорожно тянусь к нему.
От сообщения Фома на меня накатывает волна чудесного облегчения. Он ответил: «КОНЕЧНО!» и просит сказать ему точные даты моего прибытия в Орландо, как только куплю билеты.
Я еще не обсуждала поездку с родителями. Они совершенно точно не одобрят, что их дочь собирается профукать все, что откладывала на колледж, и одна улететь в другой штат развлекаться. Но мне семнадцать, деньги я заработала сама, и это важно для меня. К тому же, мои родители никогда не сажали меня под замок. У меня разумный комендантский час, я много раз ездила куда-то на несколько дней с классом или друзьями. Просто надо правильно подать это и выбрать подходящее время. Тем временем я уже нашла самые дешевые билеты до Орландо. Потому что я - чертов гений планирования.
11
После поцелуев фанаты выползают из укрытий. Так уж работает фандом, и #ЧетвергКевина - прекрасное тому подтверждение. Поцелуй служит логическим завершением всего невысказанного, всех надежд, намеков и неизвестности на заре зарождения чувства. До него напряжение возрастает и падает, снова растет и падает снова. Взгляды, слова, жесты… Но поцелуй - это точка кипения. Его все ждут, о нем все молят.
Я все это понимаю, но, если честно, мне самой больше нравится то, что происходит до поцелуя: случайное касание плеча, мимолетная встреча взглядов, будто случайно брошенная фраза, которая на самом деле очень много значит… Вот что меня действительно увлекает, и вот что я действительно хорошо создаю.
Например, сегодня мы снимаем сцену Джорджа, Евы и Брукса. Действие происходит после поцелуя, но Китти и Левин не могут броситься друг другу в объятия, потому что с ними сидит их друг Стива. Он, как всегда, жизнерадостно мелет языком, а наши герои пытаются придумать, как бы сказать ему, что теперь они вдвоем. И пока Стива трещит про свой новый любимый ресторан, и какие там подают шикарные луковые кольца, Китти и Левин украдкой переглядываются и обмениваются еле заметными улыбками. За спиной у друга они медленно переплетают пальцы. Китти прикусывает губу и старательно смотрит куда-то вдаль, как будто вот-вот не выдержит и расхохочется над недогадливостью Стивы.
Мы снимаем уже пятый дубль, и это вторая попытка с тех пор, как я попросила Еву прикусить губу. Смотрится очень мило, хотя Джек за кадром и закатывает глаза. Когда я командую: «Снято», становится ясно, что остальным тоже понравилось.
Как только Джек опускает микрофон, Ева хихикает:
— Бру-у-у-укс! — стонет она. — Ну, хватит уже фантазировать, я от неожиданности чуть не засмеялась прямо в кадре!
Теперь они смеются уже вдвоем: Брукс каждый раз играл немного иначе, и с каждым разом это становилось все смешнее. Даже Джордж, кажется, в хорошем настроении - во всяком случае, для себя. Черт возьми, он правда улыбается! А еще ни разу не попросил «улучшить пару строчек» и не пожаловался, что остальные «плохо себя держат».
Джек была права: новости о «Золотой тубе» полностью затмили уход Клавдии. Брукс совершенно спокойно отнесся к тому, что приходится учить заново несколько последних сцен и играть немного меньше. «Это
