– Сейчас!
Замысел не отличался сложностью, но именно его простота гарантировала предприятию успех. Копыто и Контейнер заняли позицию на перекрестке, и когда к нему подбежала клацающая зубами женщина, заплели ей ноги боло, а когда Буженина покатилась по полу, догнали и быстренько, пока не опомнилась, перемотали скотчем, сделав похожей на мумию.
После чего поднялись и, посмотрев друг на друга, с гордостью улыбнулись:
– Мы это сделали!
– Убью, кретины! – заверещала женщина, отчаянно извиваясь на грязном полу и пытаясь то ли разорвать, то ли растянуть путы. – Всех закопаю, суки!
– Давай быстрее, пока она не перешла к проклятиям, – нервно попросил Контейнер.
– Она не ведьма, – напомнил Копыто.
– Все бабы – ведьмы.
Оспаривать это заявление никто не стал: Иголка шумно дышал, пытаясь восстановить дыхание после забега, а уйбуй опасливо потянулся к сумочке.
– Глаза выцарапаю, тварь! Импотентом сделаю!
– Как?
– Найду и сделаю, тварь! Ночью приду…
– Копыто, давай скорее! – едва не разрыдался Контейнер. – Она ведь и впрямь явится.
– Сейчас…
– Иду, иду… – Но было видно, что Копыто очень не хочет приближаться к стреноженной Буженине.
– Подожди, я сам.
Иголка понял, что храбрый уйбуй будет долго примеряться к сыплющей проклятиями женщине, отодвинул его в сторону, наклонился и заглянул в сумочку.
– Скотина!
– Её здесь нет, – уныло сообщил Иголка. И тут же обратился к любимой: – Где расческа, сладкая?
– Что ты ею брить будешь?
– Ты это уже говорила!
Буженина изогнулась и с необычайной точностью плюнула Контейнеру в физиономию. Тот утёрся и с опаской спросил:
– Она не ядовитая?
– Обычно я пользуюсь презервативами, – припомнил Иголка.
– На голове? – растерялся Контейнер.
Копыто хмыкнул.
– Доктор тебе точно потребуется, – пообещала Буженина неизвестно кому.
Здоровяк принял сообщение на свой счёт и в ответ поведал:
– У меня есть пистолет.
– Мушку спилить не забыл?
Контейнеру стало совсем грустно.
– Где расчёска? – Иголка попытался вернуть разговор в конструктивное русло.
– Кому ты хочешь её подарить, скотина?
– Она нам нужна, – сообщил Копыто.
– Что вы будете ею брить, импотенты?!
– Мля, Иголка, ты не мог влюбиться во что-нибудь поумнее? – осведомился уйбуй, поражаясь тому, как мог он родиться в подобной семейке.
– Влюбиться? – удивилась Буженина. И на мгновение перестала вырываться.
Но притупить бдительность опытных вояк ей не удалось, и к пленнице никто из них не приблизился.
– Где расчёска? – холодно осведомился Копыто с безопасного расстояния. – Я не Иголка, я цацкаться не стану, а сразу повешу.
– Виселица занята, – напомнил Иголка.
– Тогда пристрелю.
– У меня есть пистолет, – здоровяк подумал и добавил: – С мушкой.
– Выкинула я твою расчёску, гад, – ответила Буженина, наконец-то сообразив, что сопротивление бесполезно и пытать её будут до тех пор, пока не узнают о судьбе странного предмета, который женщина отыскала на дне сумочки.
– Куда?
– На кучу, – более спокойно ответила Буженина, удивляясь глупому вопросу. – Куда же ещё?
– Проклятье! – Именно этого ответа Копыто и боялся. Он помолчал, вновь вздохнул и покосился на переставшую вырываться женщину: – Если мы тебя развяжем – драться будешь?
– Не буду, – подумав, ответила Буженина. И покосилась на Иголку. – Он всё равно ко мне явится сегодня. – Боец вздрогнул и втянул голову в плечи. – Или завтра.
Контейнер хмыкнул.
– И вот тогда мы с ним поговорим.
Копыто кивнул и принялся распутывать боло.
* * *Государственная мусорная куча Южного Форта была легендой Красных Шапок, источником миазмов и гордости. И некоторые жители Тайного Города вполне серьёзно утверждали, что не куча некогда зародилась во дворе Форта, а штаб-квартира дикарей была выстроена вокруг этого удивительного места – в которое летело всё, что не пригодилось Красным Шапкам или было признано испорченным. Летело, но не исчезало, а слеживалось, спрессовывалось и смешивалось в нечто запредельно необыкновенное, а главное – вечное. Но при этом – дурнопахнущее. Одновременно государственная куча служила складом, из которого дикари извлекали подходящие случаю предметы, чтобы вновь пустить в дело: старая одежда, сломанное оружие, запчасти для мотоцикла, затвердевшая еда, которую можно использовать в качестве сухого пайка – в куче можно было отыскать всё, что угодно, и потому некоторые Шапки её боготворили. И рассказывали, что в Пьяное Полнолуние из кучи обязательно является Даритель Виски, благодаря которому в мозгах Красных Шапок зародился разум, и если его дождаться, а потом выпить три предложенных им стакана за три секунды, то в благодарность Даритель наградит смышлёного верующего знанием Великого Рецепта, позволяющего без всякой магии обращать в виски любую жидкость. Правда, дикари всегда путались в вычислении Пьяного Полнолуния, поэтому дежурили у кучи при каждом, но пока никому не удалось уговорить Дарителя проставиться. Но ходили по Форту и другие истории: о том, как куча с чавканьем поглощала зазевавшихся бойцов, и ужасные крики из дурнопахнущих глубин мешали спать их друзьям и близким; о том, как свистел в ней в минуты опасности мусорный ветер, отпугивая врагов от нападения на Форт; и о том, как тараканы-мутанты разбегались по округе и возвращались с украденным у челов продовольствием.
Вот в какое легендарное место вредная Буженина выбросила важную расчёску.
– Лезь, – распорядился Копыто, нервно поглядывая на кучу.
Он в россказни о поглощении не особенно верил, но иногда, по трезвости, ему казалось, что государственная куча живая и хрипло дышит в ожидании жертвы, и в такие моменты уйбую хотелось оказаться от неё как можно дальше. Иголке – тоже, поэтому услышав приказ, он отрицательно замотал головой и попытался отказаться:
– Нет.
– Лезь, сказал.
– Почему я?
– Потому что это ты важную улику дуре-Буженине подарил, – объяснил Копыто. – Полезай.
– А кто вообще эту важную улику в Форт притащил? – ответил боец. – Не полезу.
– Ещё не притащил, – заметил уйбуй. – Вот притащишь, тогда и поговорим.
– Не стану! – отрезал Иголка. – Я расческу добыл, а в куче пусть Контейнер пропадает.
– Почему я? – возмутился здоровяк.
– Тебя не жалко.
– Это тебя не жалко!
– Ты ещё поспорь со мной.
Контейнер сжал кулаки, намереваясь прибить старого друга, оказавшегося не таким уж и другом, Иголка потянулся за ятаганом, но Копыто ухитрился остановить назревающее побоище.
– Тихо!
– Что опять?
– Сам решил полезть?
– Всем тихо! – повторил Копыто и умильно улыбнулся девочке, сжимающей в руке ту самую расчёску. В том, что это была та самая расчёска, уйбуй не сомневался – этот аксессуар в Южном Форте встречался не часто, даже на куче. – Девочка, как тебя зовут?
– Колбаса, – подростковым басом ответил ребёнок, глядя на уйбуя подозрительно.
– Скажи, Колбаса, где ты отыскала эту странную и никому не нужную вещь?
– Там, – девочка кивнула в сторону кучи, но взгляд от уйбуя не отвела и на всякий случай сделала шаг назад.
– Дашь мне её поиграть?
Что такое дать «поиграть» взрослому дяде, она хорошо понимала: добычу отнимут, а ей самой дадут пинка и велят не путаться под ногами. Поэтому в ответ на просьбу прозвучало короткое:
– Десятка.
Девочка определила размер своих притязаний и стала с интересом ожидать развития событий.
– Да что ты с ней разговариваешь?! – возмутился жадный Иголка. – Надо просто отобрать…
– Тихо!
Поняв, что силы не равны, умная девочка сделала
