Она закрыла глаза, пытаясь утихомирить смущение, но всё, что могла видеть — только Теона из кошмара, глядящего на неё с болью и смятением.
«Почему ты предала меня?»
— Клео, посмотри на меня. — промолвил Ник.
Она неохотно открыла глаза.
— Нет, — сказал он строго. — Просто нет.
— Я не знаю, о чём ты говоришь.
— Конечно, знаешь, — простонал Ник. — Помни одно? Принц сделал всё это только для одного человека, и не для тебя. Он такой же интриган и столь же эгоистичен, как его отец. Ты умнее этого, Клео. Я знаю. Ты должна видеть причину во всём, что он делает.
Его тон был свободен от обвинения и отвращения. Скорее всего, он говорил с терпением, пониманием и… возможно, с некоторым разочарованием.
— Я не уверена, что могу согласиться, Ник.
— Я вижу, — он откинул волосы с её лица за плечи. — Я знаю, что ты пришла ко мне не за разговорами о любви, Клео. Ты пришла, потому что ты знаешь, что когда всё станет размытым, я помогу тебе увидеть ясность. Принц Магнус — твой смертельный враг, не герой, и он убил твою истинную любовь. Это никогда не изменится.
Она могла только рассмеяться, но это не было смешным.
— Ты заставляешь меня чувствовать себя полной дурой.
— Нет, ты не дура. Ты самая умная девушка из всех, кого я когда-либо знал, — он усмехнулся. — И сама красивая. Знаю, ты сделаешь всё правильно. Но помни, ко твой враг. Помни, почему мы поехали сюда — за родичами. Если мы получим хотя бы одного из них, ты вернёшь свой трон обратно.
Что это для неё? Месть за смерть семьи, возвращение престола, обеспечение будущего своего народа, что освободится от Кровавого Короля?
Или принц, которого она знала, и никогда не сможет ему полностью доверить сердце и жизнь?
Всё казалось таким ясным. Спасибо богине за сон, что напомнил ей о том, что нельзя забывать, и о голосе разума от Ника.
— Ты абсолютно прав, — Клео удалось вымолвить это после долгого молчания. Наконец-то на привела их к выходу из лабиринта. — Магнус мой враг. Я ненавижу его за всё, что он сделал со мной — с нами, — и всегда буду.
Ник, казалось, облегчённо вздохнул.
— Раз слышать.
Они наконец-то вышли из лабиринта, чтобы столкнуться с сухим, лишённым смеха голосом.
— Как хорошо услышать это, да? Всем нам.
Магнус прислонился к стене замороженного лабиринта, словно ожидал их у выхода. Кровь Клео застыла в жилах при виде его.
— Какая увлекательная беседа. Жаль, я услышал только конец. Я задавался вопросом, почему вы были так расстроены в дворце, принцесса, и взял на себя смелость последовать за вами и вашим лучшим другом, чтобы узнать причину. Ведь, как ваш смертный вечный враг, я должен быть осторожен.
Мысль, которую он слышал в конце разговора, а не намёки на её внутреннюю борьбу — это приносило облегчение, всё, что она могла ощутить.
— Ты не в плаще, — сказала она, когда наконец-то обрела голос. — Замёрзнешь.
— Ты хотела бы этого? — он не дрожал, но руки были скрещены на груди. — Жаль разочаровывать тебя, но я в порядке. Может быть, это мой холод и чёрное сердце виноваты? — он перевёл ледяной взгляд на Ника. — А мне казалось, мы немного разговорились под действием напитков и тайн прошлой ночью. Какое разочарование, — он колебался, нахмурившись. — Ты ж слушал меня, Кассиан?
— Хм… — начал Ник. — Похоже, у тебя есть некоторые неожиданные гости сегодня.
Клео повернулась туда, куда смотрел Ник, и ахнула.
Прямо на них смотрела принцесса Люция Дамора.
Глава 12
Магнус
Лимерос
— Люция… — Магнус шагнул к ней, будто во сне. Так ли это? Происходит ли это на самом деле? — Ты здесь! Ты в безопасности!
На ней была длинная серая мантия с белой меховой кроличьей отделкой. Её чёрные волосы цвета воронова крыла были распущены, создавая разительный контраст с заснеженными окрестностями, как и красные губы и небесно-голубые глаза.
Рядом с нею стоял молодой человек, которого Магнус не узнал.
— Здравствуй, Магнус, — промолвила Люция. — Понятия не имела, что ты вернулся в Лимерос.
Она говорила так спокойно, словно они виделись только вчера. Словно не он гнался за нею по всей Митике, пытаясь сказать, что хитрый Хранитель разрушит её жизнь, не он встретил только кровь и смерть в храме.
Всё, что он хотел — это сделать шаг вперёд и взять её за руку, убедиться, что она реальная. Был момент, когда она была его единственным другом в мире, той, кто знал его куда лучше, чем кто-либо другой.
Клео и её преданный слуга остались у входа ледяного лабиринта, но достаточно близко, чтобы слышать разговор. В последний раз, когда две принцессы виделись, Люция якобы пыталась убить Клео. После того, как он услышал холодные слова Клео и Ника, Магнус был уверен, что когда-то у принцессы Люции были все основания угрожать жизни оранийки. Он не мог остановить себя от взгляда через плечо, чтобы увидеть её реакцию на возвращение приёмной сестры. Клео стояла, уперев руки в бока, без проблеска страха в глазах. Совсем не удивительно.
Он нахмурился.
— Где ещё я должен быть, Люция? Ты сбежала весьма заметно.
— Не верю, что упоминала, будто собираюсь в Оранос.
— Помни, я знаю тебя. Может быть, лучше, чем ты думаешь. Это было понятно сразу, что ты уйдёшь с… возлюбленным, — а после следовал факт, что в приступе гнева Люция сказала Клео, что тут Родич Воды. Куда ещё её мог уволочь коварный Хранитель?
— Уверена, что ты сердился на меня, — промолвила Люция, рассматривая его.
— Я был зол, — признался он. — Но не на тебя. Я виню Алексиуса во всём.
— Я тоже.
Это было удивительное признание, и, возможно, оно пояснялось отсутствием Алексиуса рядом с Люцией.
— Вы были во храме, да? Перед ледяным штормом?
Она кивнула.
