— Это ты на самом деле? — задохнувшись, спросила она. — Ты мне лгал? Использовал меня? Я думала, мы были семьёй.
Он взревел, и пламя поднялось вокруг Люции. Её плащ загорелся, и она сбросила его.
— Ты не убьёшь меня! — закричала она ему. — Если убьёшь, твоя мечта разрушения и воссоздания закончится!
— Я могу принести вред и без тебя!
— Не столько, сколько хочешь.
— Ты думаешь, что особенная? Что единственная с даром? Я буду ждать, пока не родится новая волшебница, и она мне поможет! Ты напомнила мне, что у меня есть время, чтобы ждать! Ты хрупка, хрупче Эвы!
Гигантский взрыв огня ударил её. Она зажмурилась и подняла руки, словно эта жалкая попытка могла оградить её от ярости элементаля. Она закричала, ожидая, что всё её тело пронзит жгучая боль, а плоть отойдёт от кости.
Но ничего не почувствовала.
Она открыла глаза.
Вихрь огня кружился вокруг неё, но не тронул её. Он был остановлен барьером из фиолетового света на пальце, его свет казался ослепляющим.
Она увидела, как Родич Огня стоял за стеной пламени.
— Что ты сделала? — спросил он.
Кольцо — ключ ко всему. У него больше тайн и власти, чем она могла представить. Это то, что позволяло Эве быть в безопасности рядом с Родичами в их кристаллической форме, когда Валория и Клейона так пострадали. Люции кольцо принесло баланс в вечном конфликте, выход из ловушки колдунье в теле смертной.
И сегодня кольцо защитило её — и жизнь, что росла в ней, — от гнева бессмертного бога.
Огненная буря уменьшилась, свечение вокруг неё стало ярче, расширяясь, пока не коснулось Каяна.
Он превращался в светящуюся фиолетовую нить, что двигалась над ним, как цепь, сдерживая пламя и ярость. Она обернулась вокруг неё, пока Люция не смогла уже увидеть никакого пламени.
Каян уменьшался, становился всё меньше, пока не стал обычного роста. Но свет становился ярче.
Ещё ярче, пока не закричал Каян, и свет не разорвался на миллион фиолетовых осколков.
И тогда мир вокруг Люции обратился настоящим, бесконечным мраком.
* * *Она проснулась от запаха тёплой, зелёной травы и цветов яблони. Она медленно открыла глаза, поняв, что лежала на лугу — том, где встречала во сне Алексиуса и Тимофея.
— Я сплю? — прошептала она.
Никто не ответил, и златовласый красавец не появился перед нею. Ястреб не взмыл над яблоней. В предыдущих снах здесь всё казалось драгоценным. Трава изумрудной, а яблоки красными, как рубин.
Но теперь на лугу была лишь мягкая зелёная трава, и хотя деревья были высоки и красивы, они не отличались от оранийских.
На лугу был огромный камень — колесо из сна. И на расстоянии, за зелёными холмами и долинами, возвышался хрустальный город, сверкая под солнцем, как бриллиант.
Она была в Убежище. Нынешнем Убежище.
Как это возможно? Алексиус говорил, что смертные не могли сюда попасть. Или лгал? Или что-то случилось с Люцией, и она стала исключением из правила?
Люция оказалась в кругу, словно ответ мог появиться из неоткуда из-за волшебства.
И она поняла.
Её ещё не родившийся ребёнок. Ребёнок, наполовину смертный, наполовину Хранитель. И она, волшебница с силой, победившей бога Огня. Сочетание этих событий позволили ей попасть сюда.
Она не знала, куда ушёл Каян и вернётся ли он. Но если да, то он вновь будет заключён в тюрьму. И его браться и сёстры, им нельзя быть свободными от кристаллических шаров. Каян был самым опасным существом на свете. Она могла только представить, насколько хуже станет, если он воссоединится со своей семьёй.
Предвидел ли Тимофей? Она спросит его. Как только найдёт.
Она должна понять, что шла по неверному пути.
Люция глубоко вздохнула, собрала оставшееся мужество в кулак и направилась к кристальному городу.
Глава 33
Клео
Лимерос
Когда Клео проснулась, она знала, где была.
И с кем.
Всё, что она могла сделать, это продолжать лежать рядом с ним и смотреть.
События ночью повернулись слишком неожиданно. Он пришёл за нею, рисковал своей жизнью, пытаясь её найти.
И сказал, что любит её.
Магнус Дамора любит её.
Она не могла не улыбнуться тогда — испуганная, нервная, но преисполненная надежды улыбка.
Он выглядел таким изменившимся, когда спал. Моложе. Мирнее. Красивее. Она пыталась запомнить каждую черту и каждый угол лица её тёмного принца.
Он медленно открыл глаза и перехватил её взгляд. Нахмурился.
— Принцесса…
— Ты знаешь, — промолвила она, — я думаю, тебе пора начинать меня называть исключительно Клео. Королевские титулы остались во вчерашнем дне.
Серьёзный взгляд оставался в его глазах, но губы изогнулись в улыбке.
— Ты так думаешь? Но мне не нравится Клео. Так коротко и… весело. И Ник так тебя зовёт.
— Это моё имя.
— Нет, твоё имя Клейона. Имя богини нельзя сокращать.
— Я не богиня.
Его улыбка стала шире, и он убрал волосы с её лица.
— Как прекрасно, что ты от меня не сбегаешь.
— Я? — она прикоснулась губами его губ, чувствуя головокружение от знаний, страшных и сладких — она чувствовала его. Она даже не поняла, правда ли эти чувства, пока не прошептала их вчера ночью. Но это было реальнее, чем всё, что она когда-либо испытывала.
— Подожди, — она выдохнула и села, завернувшись в одеяло. — Магнус… свет…
Он вновь улыбнулся, а его пальцы запутались в её волосах.
— Да, свет… лучше тьмы. Обожаю свет — он позволяет тебя видеть.
— Нет, Магнус, — она указала на окно. — Уже рассвет. Новый день.
Его выражение натянулось и напряглось, а после он выругался.
— Сколько ж мы спали?
— Кажется, слишком долго. Замок господина Гарета в нескольких милях. И если они отправили за мной ещё стражу… — она посмотрела на него мрачно. —
