Ее ружье так быстро перезаряжалось, что стало горячим, и его было трудно держать даже в перчатках скафандра. С умением и точностью, которых она раньше в себе не замечала, Козловски расстреливала монстров одного за другим, и они отскакивали назад с такой же скоростью, с какой и наступали.
Ей не нужно было думать о том, что делать дальше. Все ее действия были автоматическими. Благодаря скафандру крови чужих можно было больше не бояться, поэтому не было необходимости бить по ногам, а затем в голову. Можно было просто держать ружье на одном уровне и стрелять, как подсказывает чутье.
Остальные солдаты тоже держались на высоте. Чужие наступали в огромном количестве, и морпехи моментально их уничтожали. Проблема была в том, что на месте убитых тут же появлялись все новые и новые особи.
Заметив что-то боковым зрением, Козловски повернулась и увидела чудовище, уже готовое прыгнуть на нее. Омерзительная слюна текла из его пасти, словно монстр предвкушал отличный деликатес.
Но Алекс накормила его блюдом из плазмы.
Его голова, оторванная от шеи огненным потоком, взлетела вверх, как ракета со стартовой площадки. Козловски выпустила еще одну очередь, чтобы дать себе небольшую передышку, а затем попыталась оценить ситуацию.
Все солдаты были за границей периметра… кроме одного.
Рядовой Джестроу еще находился снаружи, стреляя по сторонам.
– Джестроу! – крикнула она. – Отступай, черт тебя побери! Нам нужно включить поле!
Похоже, его переговорное устройство вышло из строя. Джестроу продолжал стрелять и никак не реагировал на приказ полковника.
Она собралась пойти и притащить его силой. Алекс, не переставая стрелять, начала пробираться через груды мертвых жуков, но когда она подняла глаза, чтобы посмотреть, куда она идет, вдруг застыла на месте.
Джестроу со всех сторон обступили чужие.
Один упал замертво, но его место тут же занял другой.
– Эллис, Эллис! – послышался голос в наушниках. – Мне нужна помощь! Эллис!
Затем раздался приглушенный крик, означающий конец военной карьеры джазмена.
– Ардженто! – крикнула Козловски. – Включай силовое поле!
Никакого ответа.
«Что случилось с артиллерией, черт побери! Что вообще происходит!?»
– Ардженто, отгони их пушками!
И вдруг на ее слова последовал ответ:
– Ардженто мертв, полковник. На «Муравьеде» чужой!
«Вот дерьмо. Остался только один выход».
– О’Коннор! Активируй южную стену! Как можно скорее!
И в этот момент на Козловски напал другой монстр, у которого изо рта стекала человеческая кровь.
Сам не зная почему, Дэниел Грант не мог отвести глаз от кровавых останков рядового Джестроу.
Его охватила скорбь – незнакомое ему чувство. Только теперь он понял, что ему очень нравился этот парень. Грант и понятия не имел, что может к кому-то ощущать симпатию. Это казалось ему совершенно неуместным чувством для бизнесмена.
Грант почувствовал беспомощность. Если бы он мог хоть как-то помочь!
Внезапно он услышал команды Козловски.
«Слава богу, она жива».
– Включаю, полковник, – ответил О’Коннор. – Я перенаправил поле и, думаю, сейчас все получится.
Больше Козловски ничего не сказала. Грант видел, как она круто повернулась и разнесла на куски приближавшегося чужого.
О’Коннор нагнулся, чтобы дотянуться до рукоятки, которая должна включить обновленное силовое поле, но вдруг его остановил доктор Бегалли:
– Подождите!
– Вы что это задумали? Что происходит? – спросил Грант, ругаясь. – Через дыру в поле сюда сейчас полезут чужие! Ее нужно закрыть! Там люди гибнут!
О’Коннор снова потянулся к рукоятке.
– Нет! – резко сказал Бегалли.
Грант встал и оттолкнул профессора:
– Что все это значит, доктор?
Однако О’Коннор и сам остановился.
– Он прав.
– Прав? О чем вы говорите?
– Морпехи! – сказал О’Коннор через связь. – Доберитесь кто-нибудь до пушек!
– Что вы задумали? – спросил Дэниел.
– Доктор Бегалли прав, мистер Грант. На нашей территории слишком много этих ублюдков. Выкинуть их отсюда можно только оружием, но при этом надо оставить путь для отступления. А если мы сейчас включим поле, то стрелять потом будет опасно для нашего корабля. Именно это доктор Бегалли и имел в виду.
Но было видно, что Бегалли что-то скрывает.
– Хм, да, конечно. Это я и хотел сказать.
– Полковник знает об этом?
– Да, сэр, – ответил О’Коннор, – они все знают.
Когда Козловски убила чужого, который едва не прикончил ее саму, у нее не было времени насладиться победой.
– Отгоните жука от пушек! Стреляйте, черт побери, или нам конец! – сказала Алекс, пытаясь оценить обстановку. – Махоун, ты ближе всех. Стреляй, черт возьми!
– Но мэм…
Махоун, стоя на одном колене, палила по чужим, не давая им возможности подбираться ближе.
– Мы сдержим их. Делай что говорят.
После некоторой паузы Махоун встала и боком двинулась вперед. Козловски через стекло шлема заметила на ее лице неуверенность и страх.
– Махоун, тебе не кажется, что этот ксеноморф около пушек до ужаса похож на твоего бывшего дружка?
– Да, сэр. Что-то есть.
Мгновенно Эди Махоун начала действовать. Она тут же поднялась на несколько ступенек трапа посадочного модуля. Чужой, склонившийся над останками Ардженто, зашипел на нее и грозно зашевелился, подобно пауку, охранявшему свою добычу.
– Рядовой, смотри, чтобы его кровь не попала на оружие! – крикнула Алекс.
Она сделала два шага вперед.
Махоун пригнулась, уклонившись от выпада чужого, подняла ружье и прицелилась, выбирая правильный угол.
Послышался выстрел.
Вся мощь огня направилась прямо в туловище жука. Поток пламени скинул его обуглившееся тело вниз. Чудовище упало и даже не забилось в откровенных конвульсиях.
– Отличное представление, Махоун. Сможешь стрелять из пушек?
– Да, мэм. – Она поднялась по ступенькам и перешагнула тело Ардженто. – Да они все похожи на чьих-нибудь бывших парней!
Она запрыгнула на место Ардженто.
В ту же секунду пушки повернулись, наклонились вниз, нацелившись на жуков, которые уже проникли на территорию лагеря.
Артиллерия больше не молчала.
Горячие тяжелые снаряды вылетали один за другим и попадали точно в цель.
– Отлично, ребята. А теперь всем укрыться, пока и нас заодно не отправили в небеса, – сказала Козловски.
Солдаты были рады выполнить ее приказ. Они начали отступать, продолжая стрелять.
В результате чужие начали стремительно уходить прочь. Они попали между стеной ближних выстрелов и дальнего обстрела из мощнейшего оружия. Те, кто оказался недостаточно сообразительным, чтобы бежать через проем в силовом поле, были тут же уничтожены.
Вскоре единственным, что еще двигалось по территории людей, был дым.
– Давай, О’Коннор, попробуй включить ограждение.
Силовое поле вновь вернулось на свое место.
– Так, ребята, – сказала Козловски. – Отдышитесь немного и прикончите тех, кто еще живой.
Полковник тяжело вздохнула:
– А затем посчитаем наши потери.
21
Задание было действительно скверным и заняло достаточно времени, но все же его выполнили – останки погибших собраны в похоронные мешки, застегнуты и выложены в ряд вдоль трапа, ведущего на «Муравьед». Оставалось лишь получить согласие от Козловски, и их отправят на борт корабля, чтобы положить в морозильную камеру.
Полковник Козловски объявила минуту молчания. Когда ритуал закончился, она произнесла речь:
– Я лучше скажу что-нибудь сейчас, потому что скоро и сама могу оказаться в таком же мешке. Они были хорошими людьми. Позже у нас будет время, чтобы почтить их и оплакать. Они отдали жизни, выполняя боевую задачу. Кто-то может их забыть,
