– И что это значит, Мариан?
– Не знаю. Папа много времени проводил вне дома. Много времени проводил со своим другом Флисом. Они вместе выпивали. А еще его адвокат, он часто с ней виделся.
– И как зовут его адвоката? И зачем ему понадобился адвокат? – спросила Мосс.
– Я просто несколько раз слышала разговор родителей после того, как шла спать. Он подписывал какой-то контракт. Для этого ему нужна была помощь адвоката. Мама спросила, поможет ли адвокат с нашим переездом, но папа не хотел ни во что ее втягивать.
– Вы собирались переехать? Ты знаешь, по какой причине?
– Я хотела окончить школу вместе с друзьями, но мама сказала, что мы уедем, как только папа будет готов. Мама не знала, когда это будет, может, после выпускного, а может, на следующей неделе. Они даже не сказали мне, куда мы переезжаем, но несколько раз я слышала про Аризону.
– Вспомни всех, с кем встречался твой отец, – попросила Мосс. – Есть среди них те, о ком мне стоит знать? Ты упомянула адвоката. Как думаешь, адвокат твоего отца как-то замешана?
Мариан нахмурилась.
– Вряд ли. С чего бы это? Хотя… – она умолкла.
– Расскажи, – потребовала Мосс. – Не имеет значения, ошибаешься ты или нет, но я должна знать обо всем.
– Папа изменял маме, – сказала Мариан. – Кажется, она не знала, но я это вычислила, вычислила – что-то такое происходит. Однажды я подслушала его разговор по телефону.
Николь.
– Ты знаешь, с кем у него был роман? – спросила Мосс, но Мариан покачала головой. – Ты слышала, как он говорил по телефону?
– Он пользовался пейджером и смотрел сообщения тайком, и я поняла, что это значит, прикинула, – сказала Мариан. – Мама, видимо, смотрела на это сквозь пальцы, предпочитала обманываться. Но однажды утром, несколько недель назад, я услышала, как он ругается с кем-то по телефону. Кто-то ему угрожал. Он сказал: «Не говори ему», и я решила, что он говорит о муже или приятеле той женщины. «Я хочу с тобой увидеться. Не говори ему, пока не говори». И он повесил трубку. Как только он вышел, я нажала на повтор, и ответил женский голос. Я просто повесила трубку.
– Кому, по-твоему, она собиралась рассказать? Какому-то знакомому твоего отца?
– Наверное, – сказала Мариан. – Да, похоже, он его знал.
– Если я назову кое-какие имена, ты их опознаешь?
– Попробую.
– Чарльз Кобб? Джаред Байтак?
– Не знаю, – ответила Мариан. – Вряд ли.
– Карл Хильдекрюгер?
– Да, папа его упоминал, – сказала Мариан, и ее взгляд затуманился, как будто она увидела призрака. – Папа боялся этого человека. Иногда он о нем говорил. Папа называл его Дьяволом. Говорил, что Дьявол может пожирать людей одним взглядом.
Больничные коридоры выводили Мосс из себя – пустые проходы, повороты, снова коридор, флуоресцентное сияние на полированных полах, бесконечные двери. Что случилось бы, если бы Мосс не нашла тот грузовик? Джаред Байтак и Чарльз Кобб избавились бы от тела Мариан. Где? В общей могиле, под курганом у дома в Бакханноне. А что с этой Мариан? Туристы нашли бы ее в лесу, на месте гибели. Мосс представила чувства Мариан, безумное горе и бессонницу, телевизор допоздна, бесконечные новости об оплакивающих ее смерть друзьях, в то время как она жива. И сегодня вечером Мариан останется одна, как будет одна каждый вечер до конца жизни.
– Что происходит, Шэннон? – спросил Брок, когда Мосс вернулась в больничный зал заседаний.
Мосс закрыла за собой дверь и налила себе чашку кофе из пластиковой кофеварки. Сливки в порошке, сахар – она размешала все красной пластиковой соломинкой. Флис забрал Мариан и отвез ее в лес. Он показал ей конец света и привязал к дереву Вардогер. Там были дубли, одна Мариан, привязанная проволокой, а вторая – веревкой. Одну Мариан нашли мертвой в грузовике, а вторая жива.
– Иногда просто жутко становится… – сказал Брок. – Когда видишь овечку Долли в новостях и думаешь, как же это страшно, в какое жуткое время мы живем. Это же немыслимо. Овечка Долли кажется чем-то немыслимым, но все восприняли это как должное. Мы сомневаемся в существовании чудес, но когда они случаются, относимся к ним, будто они происходят каждый день. Только на прошлой неделе Клинтон подписал запрет, я видел в новостях. Президент Клинтон запретил клонирование человека, но то, что сейчас происходит…
– Происходит совсем не это, – прервала его Мосс. – Пусть она поспит, если вообще может спать. Но охраняй ее палату. Думаю, ее жизнь еще в опасности, если кто-нибудь узнает, что она здесь. Никто не должен говорить о том, что мы видели, Брок. Если это возможно, нужно задействовать программу по защите свидетелей. Хотя бы перевезти ее отсюда, и поскорее.
После ухода Брока Мосс еще посидела в одиночестве в полумраке закрытого кафетерия, погрузившись в размышления, пила кофе с ванильным печеньем из автомата, пока доктор Шредер не сообщила, что Мариан приняла снотворное и заснула. Всю ночь у двери палаты посменно дежурили три агента. До ухода Брок сказал Мосс, что обговорит с боссом возможность прибегнуть к программе по защите свидетелей, в координации с СУ ВМФ и службой шерифа. Он позвонит дяде и тете Мариан и найдет способ сообщить им, что одна из детей, которых они похоронили, на самом деле жива.
Мосс рисовала на салфетках синей шариковой ручкой, сначала просто линии, а потом заполняла промежутки, пока в голове не прояснилось. «Место в лесу, Вардогер», написала она, потом написала это слово еще раз, а затем добавила: «Одна с проволокой, вторая с веревкой». Если в десять разных НеБыТей полетят десять агентов, они опишут разные детали. Существование – это лишь случайность, вероятность, когда бесконечные варианты будущего становятся одним твердым настоящим. Жизнь и смерть часто зависят от мелких деталей – в одной реальности запястья Мариан связали веревкой, а в другой – проволокой. Каким образом у нее появился дубль? «Зеркальная девочка», написала Мосс и погрузилась в размышления.
Она порвала свои заметки и позвонила О'Коннору, прежде чем уйти из больницы. Было уже за полночь, но он не спал. Он видел рапорты из Бакханнона и успел поговорить с коллегой из ФБР, но его потрясла новость о появлении дубля Мариан, и под конец разговора он обещал, что на следующий день лично приедет в Кларксберг вместе с еще одним специальным агентом.
– И что будешь делать дальше? – спросил он.
– Нужно найти Вардогер.
Мосс покинула больницу
