Скарборо заметил, что при Обаме арабы-сунниты считали, что США «от них отвернулись. Прошлая ночь изменила это?»
«Ситуация начинает меняться, — сказал обозреватель Washington Post Дэвид Игнатиус, один из участников дискуссии. — Но они хотят видеть больше».
Маккейн похвалил команду президента по национальной безопасности и самого Трампа за то, что он прислушался к ее рекомендациям: «Для меня наиболее обнадеживающим является то, что он уважает мнение Мэттиса. И мнение Макмастера».
Как ни странно, самые громкие похвалы раздавались со стороны экспертов по внешней политике. Энн Мари Слотер, которая два года занимала пост директора по вопросам политического планирования в Госдепартаменте при Хиллари Клинтон, написала в Twitter: «Дональд Трамп сделал в Сирии правильный шаг. Наконец-то! После стольких лет бесполезных стенаний перед лицом ужасающих зверств».
Несколько недель после этого Трамп не раз говорил своим помощникам в Западном крыле, что удар по авиабазе кажется ему недостаточно сильной мерой. Не замахнуться ли Соединенным Штатам на большее? Он носился с идеей нанести обезглавливающий удар по Асаду.
Кто-то рассказал ему или он сам прочитал в газетах о том, что нервно-паралитический газ делает с человеческим телом. «Вы хотя бы представляете, что это такое?» — однажды спросил он. И нарисовал яркую картину. Легкие наполняются жидкостью. Дыхание останавливается, изо рта идет пена. Начинаются неукротимая рвота, мочеиспускание, дефекация. Тело сводит судорогами, особенно кишки, отчего вы испытываете невыносимую боль. Затем наступают слепота, паралич. Мозг перестает контролировать тело. После 10 минут невыносимых мучений — смерть. Они делают это с детьми. С младенцами.
Он хотел еще вариантов. Их было много. Вооруженные силы Соединенных Штатов обладают всеми мыслимыми средствами уничтожения. Что он может сделать? Он хотел знать.
Министр обороны Мэттис был встревожен тем, что Трамп может отдать приказ о нанесении второго удара, и прилагал все силы, чтобы умерить его пыл и не допустить еще одной военной акции в Сирии.
Спустя несколько недель гнев Трампа поутих, и он постепенно, хотя и не быстро, переключился на другие вопросы.
Макмастер пожаловался Джареду, что у него нет никаких реальных полномочий. Как и большинству других госсекретарей и министров обороны, Тиллерсону и Мэттису сильный советник по национальной безопасности был ни к чему.
Спустя какое-то время после вышеописанных событий президент захотел получить информацию о последних российских и иранских провокациях в Сирии. Недавно американские военные уничтожили подразделение финансируемой Ираном группировки «Хезболла» на дороге к востоку от Пальмиры и сбили иранский боевой беспилотник. У Трампа было несколько вопросов к Макмастеру. Что произойдет, если убьют американцев? Что мы можем сделать? Какие есть варианты?
Макмастер позвонил Тиллерсону и Мэттису, но не смог с ними связаться. Он вызвал Харви и спустил на него собак. Он не стеснялся в выражениях. Это твоя работа, иди и разберись со своими коллегами.
Прошло девять часов, но Тиллерсон и Мэттис по-прежнему молчали.
Из Пентагона прибыл представитель Объединенного комитета начальников штабов, чтобы проинформировать Харви. У министерства обороны имелись варианты нанесения ударов, но военный ответ в случае гибели американских военнослужащих в Эт-Танфе в Сирии, где находилась база международной коалиции, не предусматривался, как и в случае подрыва корабля ВМС США на мине.
Макмастер и Харви не верили своим глазам. Ни госсекретарь, ни министр обороны так и не ответили на запрос Белого дома. Но Трамп вскоре забыл о своих вопросах.
Глава 19
«Подготовьте постановление о выходе Соединенных Штатов из NAFTA» — Североамериканского соглашения о свободной торговле — «к пятнице оно должно лежать у меня на столе», — приказал Трамп.
В тот день, 25 апреля, в Овальном кабинете собрались вице-президент Пенс, министр торговли Росс, Кушнер, Портер и Наварро. Президент хотел объявить о выходе из NAFTA на сотый день своего пребывания в должности.
Видя, что никто не собирается возражать, Портер, который председательствовал на утренних совещаниях по вопросам торговли по вторникам, вмешался и сказал, что это нельзя сделать постановлением. По условиям соглашения Соединенные Штаты должны за 180 дней уведомить другие стороны о своем намерении прекратить участие.
«Главная проблема со всем этим делом — во времени, — сказал он Трампу и остальным. — Даже если мы сумеем быстро провести переговоры и пересмотреть условия NAFTA в соответствии с полномочиями по содействию торговле, на это потребуется время». Кроме того, пересмотренное соглашение должно быть утверждено конгрессом, а это займет намного больше 180 дней.
Портер был самым молодым и младшим по рангу из присутствовавших. «Этот разрыв по времени, — продолжил он, — период, когда у нас не будет никакого соглашения, создаст огромные проблемы. Мы не можем просто взять и объявить о начале этого 180-дневного периода, не сделав никаких подготовительных шагов».
Остальные молчали и, судя по всему, полностью поддерживали Трампа. Портер был потрясен: неужели президент и его торговая команда готовы так легко выйти из этого важнейшего торгового соглашения? NAFTA было основой экономической и национальной безопасности в Северной Америке более двух десятилетий. Оно устранило практически все таможенные тарифы между США, Канадой и Мексикой. Торговый оборот между тремя странами превышал $1 трлн в год. Для Соединенных Штатов торговля с Канадой и Мексикой была так же важна, как торговля с Китаем, их крупнейшим торговым партнером.
«Нам нужен процесс, дающий гарантии, что мы делаем правильный шаг, что мы тщательно все продумали, — сказал Портер. И продолжил, указав в сторону Пенса, Росса, Кушнера и Наварро: — Это хорошо, что сегодня здесь присутствуют все эти люди. Но здесь нет Гэри Кона и Стива Мнучина. Я понимаю, что вы хотите решить этот вопрос как можно быстрее», но нам необходимо притормозить и как следует все обдумать.
«Мне плевать на ваш процесс, — ответил Трамп. — Я хочу, чтобы в пятницу бумага лежала у меня на столе».
Портер пошел к Макмастеру, чтобы заручиться его поддержкой. Макмастер не очень интересовался вопросами торговли, но согласился тем, что выход из NAFTA будет иметь катастрофические последствия для национальной безопасности и никак себя не оправдывает. Это испортит отношения с союзниками. Я в команде, пообещал он.
