Весной 2017 г. Росс договорился о поставках американской говядины на китайский рынок. В ответ американцы открывали рынок для китайской птицы. Росс назвал сделку «исполинским достижением», хотя ее серьезно критиковали. Как утверждал заголовок в New York Times: «В первом раунде торговых переговоров Китай уступил США жалкие крохи».
На совещании в Белом доме президент устроил Россу разнос: «Не могу поверить, что ты заключил эту сделку. Почему ты никому об этом не сказал? Ты не сказал даже мне. Ты просто поехал и подписал ее. А это ужасная сделка. Они нас поимели. Хотя раньше, Уилбур, именно ты имел других». В 1990 г. Росс, в то время инвестиционный банкир, представлял интересы недовольных держателей облигаций игорного бизнеса Трампа, которым тот перестал платить. Благодаря своей репутации Росс сумел урегулировать конфликт и позволил Трампу избежать банкротства.
«Я думал, ты цепкий парень, — сказал Трамп 79-летнему Россу. — Когда ты работал на Уолл-стрит, ты проворачивал такие сделки! Но, видно, твое время прошло. Ты перестал быть хорошим переговорщиком. Я не знаю, что именно, но ты это потерял. Я больше тебе не доверяю. И больше не хочу, чтобы ты сидел за переговорным столом». Теперь переговорами по NAFTA и другим торговым соглашениям займется Боб Лайтхайзер.
Росс попытался защитить сделку — США будут экспортировать больше говядины, но Трамп его уже не слушал.
8 июня президент созвал в Овальном кабинете очередное совещание по тарифам на сталь — он был одержим ими. Гэри Кон, Уилбур Росс, Портер и министр обороны Мэттис пододвинули стулья и уселись вокруг стола президента.
«Позвольте представить мое предложение», — сказал Росс. Он рекомендовал ввести тарифные квоты, особенно для Китая, в частности установить заградительный тариф, если Китай увеличит текущие объемы экспорта стали в США.
Портер указал на ряд юридических проблем. Министерство торговли не провело консультаций с министерством обороны, как того требует закон, чтобы определить, не будет ли такая импортная политика представлять угрозу для национальной безопасности.
«Почему же нет, — ответил Росс. — Мы их провели».
«Со мной никто никогда не консультировался ни о чем подобном», — возразил Мэттис.
Росс сказал, что контактировал с помощником министра обороны, который занимался этими вопросами. У него имелись подтверждающие электронные письма.
«Пусть так, — возразил Мэттис, — но я ничего об этом не знаю».
Портер вмешался и сказал, что в соответствии с законом консультации должны проводиться с министром обороны, а не с любым представителем министерства.
Это были те самые юридические бюрократические формальности, которые сводили Трампа с ума. «Уилбур, поговори с Джимом! Разберитесь с вопросом! — потребовал он. — Меня уже тошнит от всего этого. И заканчивайте побыстрее, потому что я хочу, в конце концов, это сделать».
Портер счел это подарком небес, позволяющим ему тянуть резину еще несколько недель, если не больше. Мэттис помог с волокитой: он сказал Россу, что, прежде чем вынести заключение, министерство должно провести детальный анализ.
Впоследствии анализ показал, что «использование стали для нужд вооруженных сил США составляет менее половины процента от общего спроса на сталь в США» и министерство обороны не лишится возможности «закупать сталь, необходимую для удовлетворения нужд национальной обороны».
Глава 20
Трамп заявил, что ему следовало уволить Коми в первый же месяц. И теперь он хочет, чтобы Коми ушел. Бэннон не согласился и, когда они остались с Трампом в Овальном кабинете вдвоем, попытался его переубедить: «Коми ненавидят 75% агентов. Об этом все знают. Но стоит его уволить, как он тут же превратится в долбаного Эдгара Гувера. В величайшего мученика в американской истории. В оружие, которое повернут против вас. Они назначат гребаного специального прокурора. Вы можете уволить Коми. Но вы не можете уволить все ФБР. В ту же минуту, как только вы его уволите, все ФБР решит, что вас нужно уничтожить, и они сделают это».
Бэннон считал, что Трамп не понимал всей мощи этих устоявшихся институтов — ФБР, ЦРУ, Пентагона — и военного истеблишмента в целом. Он также не понимал почти неограниченных полномочий спецпрокурора, который мог быть назначен для расследования чего угодно, что связано с президентом.
«Не пытайтесь меня отговорить, — заявил Трамп Макгану и Прибусу. — Я принял решение, поэтому даже не пытайтесь». Коми — позёр и устроил в ФБР полный бардак.
В начале мая Трамп решил, что положение Коми стало уязвимым после его недавних показаний о ходе расследования запутанного дела с почтой Клинтон. Он немедленно продиктовал письмо, в котором перечислил причины для увольнения Коми.
Макган сказал президенту, что с ним хочет встретиться заместитель генерального прокурора Род Розенстайн. По словам Макгана, Розенстайн собирается поговорить о Коми и, судя по всему, тоже не прочь от него избавиться.
Макган объяснил, что следовало соблюсти процесс — в конце концов, ФБР подчинялось министерству юстиции. Давайте выслушаем Розенстайна. Это была тактика затягивания, к которой сотрудники Белого дома прибегали все чаще и чаще. Давайте не будем торопиться, поговорим с Родом, а затем вернемся к вашему плану.
Розенстайн сказал Трампу, что, по его мнению, Коми нужно уволить. У него не было проблем с поиском обоснований. Он принес в Белый дом трехстраничный меморандум под названием «Восстановление доверия общества к ФБР». В частности, в нем говорилось, что 5 июля Коми «публично объявил о собственных заключениях по одному из наиболее чувствительных для страны уголовных расследований», связанному с использованием Хиллари Клинтон личной электронной почты для служебной переписки. Тем самым он опередил решение прокурора и сообщил «компрометирующую информацию» о фигуранте, назвав поведение Клинтон «чрезвычайно беспечным». Затем, за 11 дней до выборов, Коми объявил о возобновлении расследования против Клинтон, заявив, что рассматривает это как вопрос выбора между двумя альтернативами — «раскрыть» или «скрыть». Это представило ситуацию в искаженном свете, утверждал Розенстайн. Он процитировал мнения пяти бывших генпрокуроров и заместителей генпрокуроров, которые подтверждали, что Коми действительно нарушил правила.
