Таким образом, про магию я много читала, расспрашивала о ней у послушниц и старательно вспоминала мамины рассказы. Как верно говорил принц Раен иг Сивар, леди Тамира эсли Асхааш прибыла в Лавитарию из загадочного Карашара – маленького материка, с которым связано множество легенд и страшилок. Будучи единственной дочерью знаменитого артефактора, мама часто вспоминала о родителях с улыбкой, мечтала о возвращении на родину и их прощении. Они не благословили ее брак, не приняли моего отца в семью. Узнав о том, что Тамира тайно обручилась с Оурэном, от нее просто отказались.
– Но, мамочка, – возмущалась я, – как можно так поступать? Ведь ты у них была одна. Почему они так не любили папу?
– Как раз потому, что я была у них одна, – смеясь, отвечала леди Тамира. – Родители всегда переживают за свое чадо. Многие боятся отпускать дочерей из-под своей опеки, ведь в мире столько опасностей. И теперь, когда у меня есть ты, я понимаю их все больше.
– Когда я найду себе мужа, ты тоже откажешься от меня? – испуганно спрашивала я.
– Ни в коем случае, родная. – Мама обнимала меня крепко-крепко, гладила по голове и шептала на ушко: – Я всегда буду на твоей стороне.
– Хорошо, что ты не такая, как бабушка, – облегченно вздыхала я.
– Папа думает иначе, – печально отвечала мама. – Будь я как бабушка… Откройся у меня ее сильный дар чувствовать, какая дорога более верная…
– Не хочу!!! – кричала я. – Пусть лучше ты будешь простым человеком, чем той, кто может отказаться от собственной дочки.
– О, Пэппет, ты еще так мала, – качая головой, говорила леди Тамира, касаясь любимейшего из украшений – гранатового браслета, присланного ей бабушкой во время последней беременности. – Кажется, они наконец сменили гнев на милость и готовы простить меня. Скоро вы непременно увидитесь, родная.
– Не хочу! Не хочу говорить про них! И знать их не хочу, – заявляла я, жутко обижаясь на тех, из-за кого мама так долго грустила.
Злодейка-судьба услышала речи маленькой упрямой девочки – увидеть своих дедушку и бабушку мне так и не довелось. Они не приехали даже на похороны единственной дочери, ну а меня отец отправил в монастырь, вычеркнув из жизни родовитой семьи Тарси.
Помню, однажды, когда мне было лет четырнадцать, в монастырский замок явился отец в сопровождении пожилой дамы. Они хотели проверить, не пробудился ли во мне магический дар деда или бабки. Но, увы, по словам магини, я была абсолютно пустой – ни дара артефактора, ни дара предчувствия, ни даже малейшего всплеска силы.
Тогда, взглянув на разочарованное лицо отца, я вдруг решила, что непременно пробужу в себе силу. Любыми способами. И докажу ему, как он во мне ошибался. Собственно, в голову не пришло ничего лучше, чем написать в Карашар, впервые попросив помощи у маминых родителей, умоляя их забрать меня и научить мастерству.
Ответ пришел спустя три месяца, когда я уже перестала ждать, и содержал всего две строчки:
«Ты на своем месте, просто подожди. Магия – не твоя стезя».
Не моя стезя. Не мой путь. Как хотелось мне тогда написать снова! Расспросить, отругать, обвинить… Но я не стала, решив оставить в покое тех, кто предпочел отказаться от мамы и от меня.
С тем, что силы во мне нет, тоже смирилась. Но мечтать и с завистью смотреть на одаренных воспитанниц продолжала всегда.
И вот теперь я стояла, упираясь коленями в холодный пол, и наблюдала за двумя магами. Настоящими, не книжными героями. Они прижимали ладони к чужому накопителю силы, лица были искажены от боли, а тела содрогались.
Эд приказал нам с Тирэном наблюдать и не вмешиваться, пока не увидим в глубине шара молниевидные вспышки. И мы ждали, не сводя перепуганных сосредоточенных взглядов со стеклянного круга, в котором клубилась тьма. И я больше не завидовала магам. Только ужасно боялась. За Эда, за Фриду и за Хакарка, утробное рычание которого разносилось под сводами тайного хода все чаще.
– Молния, – шепнул Тирэн, и я вздрогнула.
Действительно, в темной глубине шара что-то сверкнуло, оставляя едва заметное серебристое свечение.
– Хватай руки Фриды, а я возьмусь за Эда. На три! – проинструктировал перепуганную меня мальчишка, после чего начал считать:
– Один…
Где-то вдали снова разнесся рык волка.
– Два…
Я затаила дыхание и перевела взгляд на едва живую Фриду.
– Три!
Мы действовали спонтанно, словно в бреду. Стоило оторвать ладони от шара, и молнии замелькали в нем с удвоенной силой, а Эд захрипел, откидывая голову. Смутно помню, как навалилась на рабыню, откидывая ее в сторону, как пыхтел сбоку Тирэн, как колотилось в груди мое сердце, едва не вырываясь наружу…
Из глубины коридора – значительно ближе, чем раньше – послышался топот, зазвучали мужские голоса… Почему-то я не испугалась, только, вскочив на ноги, схватила топор Хакарка и загородила собой беспомощных друзей. Не знаю, что случилось с моим сознанием в тот момент, но все прежние страхи позабылись, остался лишь один, новый, к которому я только собиралась привыкнуть: страх за дорогих сердцу людей. За их жизни.
Когда первые воины принца Раена выскочили из-за угла, браслет верности вдруг ослаб и соскользнул на запястье. И я закричала. Бросившись вперед, с диким ревом взмахнула тяжеленным топором, мазнув по воздуху вблизи едва успевшего отпрыгнуть мужчины. К сожалению, это было все, на что хватило моих жалких сил. Оружие выпало из ослабевших рук, ударившись о стену. Я не смогла удержать его.
Воин, опомнившийся от моей выходки, замахнулся в ответ мечом, и я закрылась руками, понимая, что это конец. Только ни боль, ни смерть за мной не пришли. Яркая вспышка осветила коридор, и мой обидчик упал, как подкошенный. Следом свалились еще трое.
Резко обернувшись, я увидела Фриду. Она выглядела пугающе: раскинутые руки буквально искрились силой, в глазах полыхал пожар, черные волосы обрамляли бледное, без единой кровинки лицо… Прямо богиня мщения, не иначе!
И тут браслет все-таки сполз с моей руки, упав на холодный пол рядом с поверженными воинами.
– Хакарк! – выкрикнула я, чувствуя, как внутри рождается дрожь отчаяния. – Хакарк! – Я бежала по коридору, едва освещаемому редкими факелами. – Хакарк!!! – кричала, не в силах замолчать и прислушаться к голосу разума.
Он был там. Лежал без движения рядом с тремя воинами. Я замерла, вдруг испугавшись больше прежнего, и тут же почувствовала, как промокли чулки на ступнях. Пропитались кровью. Вздрогнув, отскочила, не в силах приблизиться к супругу.
– Дарна? – Голос рабыни заставил обернуться. – Он еще жив, но очень нуждается в помощи.
– Жив, – тихо повторила я, до боли сжимая кулаки, впиваясь ногтями в ладошки – отрезвляя себя болью.
– И мы должны спешить, – продолжила Фрида, приближаясь. – Я снова установила защиту на вход в это подземелье, но и она долго не выдержит.
