И вдруг он обернулся. Голубые, слегка замутненные от прожитых лет глаза светились мудростью и пониманием. Казалось, он знал все, что у меня на душе, но не собирался это озвучивать. Словно давал мне время самой разобраться, что мне действительно нужно.
И я сдалась. Всхлипнув, отвернулась и пролепетала, глядя на землю, покрытую низкой зеленой травой:
– Да не хочу я, чтобы он искал мне замену. Но и себя изменить не могу. Мне хочется любви, и понимания… и нежности. А он грубый, резкий и циничный. Сказал, отправит меня на все четыре стороны!
– Отправить он может, это факт, – хмыкнул шардигар. – Только отпустит вряд ли. Женившись, Хакарк принял на себя обязательства и не забывает о них ни на минуту. Он честен с тобой, верен тебе и своему слову. Он – твоя защита и опора, что бы ни случилось. А ты? Ты хорошо выполняешь взятые на себя обязательства?
Я хотела сказать «Да!», только вот память не позволила. Вспомнился приказ супруга во всем слушаться Тирэна, и Ганна, с легкостью обманувшая меня; вспомнился дом терпимости, где нас нашел супруг. А еще Раен! Увидев принца грез, я бежала за ним, позабыв обо всем на свете… Только слепец не заметил бы моего обожания. Вспомнилось, как недавно в пустыне сама кричала, чтобы он вернул меня в семью, откуда увез насильно. Насколько достойным было мое поведение? И чего можно ждать от варвара с севера, когда жена ведет себя таким образом? Их женщины послушны и спокойны, а я…
– Нет. Не знаю… – пролепетала растерянно. – Я тоже была верна и честна. Старалась быть такой. Только вот обстоятельства… Не выйдет из нас хорошей пары.
Закрыв лицо руками, я горько всхлипнула, готовясь разрыдаться, давясь слезами жалости к себе любимой.
Шардигар громко вздохнул, вновь присел рядом, обхватил сухими пальцами мой подбородок, заставляя открыть лицо, повернуть голову и взглянуть на него. Какое-то время он пристально рассматривал меня, словно искал ответ на некий очень важный вопрос. И, обнаружив его, тихо заговорил:
– Я слышу горечь в твоих словах, когда ты говоришь о Хакарке. И в его словах слышу то же самое. Вы так молоды, и чувства ваши обнажены. Только помни: обиды и злость до добра не доводят. Стоит дать им волю – разрастутся в душе, дадут корни, и тогда все. Ни любви, ни счастью места не останется. Поверь, я много видел, многих знал… Тебя выдали замуж, не спрашивая. Но и ему выбора не оставили. Он вынужден был взять в жены ту, которой чужды его традиции, его вера, его народ. Ты во всеуслышание называла Хакарка чудовищем и дикарем и, стоило увидеть хастарийского принца, забыла о долге.
– Откуда вы?..
– Он сказал. Браслет верности, помнишь?
– Раен – чудовище! И гораздо сильнее меня! Что мне было делать в той ситуации?
Шардигар покачал головой.
– Браслет срабатывает лишь тогда, когда супруга сама испытывает влечение, когда страсть закипает в ее крови. Хакарк ревнив. И жесток с предателями.
– Но я не предавала его.
– Потому что Раен показал истинное лицо?
– Потому что вспомнила о долге! – закричала, сжимая кулаки. – Только после того, как я его оттолкнула, он показал, каков на самом деле.
Шардигар многозначительно промолчал, а я пришла в ужас от слов, что сорвались с моих губ. Фактически признания. Да, я ушла за Раеном добровольно, а потом таяла в его объятиях. Пусть недолго, какие-то мгновения, но… Хакарк знает об этом.
– Я не стала бы… – залепетала, прижимая ладони к щекам. – Клянусь, не стала бы. Он должен это понимать.
– Должен. И ты должна многое понять и принять. Откинь обиды. Забудь сказанные сгоряча слова и совершенные по неопытности ошибки. Вы только учитесь быть супругами, а впереди такая долгая жизнь вместе… Просто прими Хакарка таким, какой он есть, девочка. Научись чувствовать его так, как мечтаешь, чтобы он чувствовал тебя, и, поверь, со временем это воздастся. Мужчины севера – очень благодарные и верные, в отличие от южан, например. Чаще вспоминай Раена иг Сивара, портрет которого вышила собственноручно. Ошибки совершает каждый, но только сильный человек может их признать и попытаться исправить.
Я почувствовала, как горячая слеза покатилась по щеке, и, быстро смахнув ее, кивнула.
– Вот и хорошо. Осталось только прийти к правильным выводам. Отдыхай, скоро в путь.
Шардигар хотел встать, но я схватила его за руку и спросила, преодолевая гордыню:
– Хакарк ушел?
– Ушел, – подтвердил шардигар и тут же добавил: – Отправился поторопить этого бездельника Тирэна, тот никак не вернется с хворостом. Он не собирается бросать нас, Дарна.
– Вас – нет. А мне он сказал прямо… Да и здесь, проснувшись, я слышала, что он планировал оставить меня.
– В Кенарии. Как только доберемся, Хакарк соберет войско и пойдет на Хастарию. Мы будем в безопасности, и он сможет сконцентрироваться на враге. Пока вас не было, произошло много нехороших событий. В Ригуле начато расследование по факту покушения на их короля. Свидетели видели воина-кенарийца, сумевшего скрыться. Он был удивительно похож на твоего супруга. Кроме того, пропали Габриэлла Эйдинбергская и ее сын, Эдвард Эссшат, – им предъявлено заочное обвинение в возможном заговоре против короны.
– Нет, этого просто не может быть, – шепнула я, не в силах поверить в сказанное.
– Может или не может – решаем не мы. Кто-то умело плетет интриги, заставляя упасть пирамиду, выстраиваемую годами. Кстати, твой дядюшка тоже пострадал.
– Что?
– Из Кенарии ему прислали несколько бочек вина. От Хакарка и племянницы. Да только первой опробовала его леди Сильва. Благо пьет она мало и лишь пригубила подарок северян.
– Яд? – дрожащим голосом спросила я.
– Именно так. Твою тетушку удалось спасти, а тех, кто привез груз, так и не нашли. На бочках – эмблемы кенарийских виноделов.
– О, Двуликая, что же это делается? Хакарк не должен бежать! Мы станем свидетелями его невиновности. Только вот Эд… Кто знает, куда закинул его магический шар. А с ним Фрида и леди Габриэлла.
– Не могу сказать, где они, но будем надеяться, что все обошлось.
– Как же быть? Что делать дальше? – Я зажмурилась от нахлынувших чувств. – Нужно подумать. В голове настоящий хаос.
Шардигар поднялся, поморщился, разминая затекшие ноги, и, улыбнувшись, поделился мудрыми мыслями:
– Тогда просто расслабься и позволь себе отдохнуть. И не смотри на меня так возмущенно. Все проблемы решаемы, пока мы живы, деточка. А если мы умрем, то вообще беспокоиться будет не о чем. Отдыхай.
Старик медленно побрел к лесу, оставляя меня на небольшой полянке, наедине с ворохом переживаний. В голове роились сотни вопросов, мелькало множество картинок, говорили десятки голосов, самым громким из которых был голос шардигара. Мой прежний мир рушился, превращаясь в груду осколков, из которых предстояло строить нечто новое, более прочное и совершенное.
Глава 13
Пыль. В носу, в глазах, даже в легких, кажется.
Прокашлявшись, отодрал лицо от дороги
