– В соответствии с древними традициями и устоями император должен был казнить вас еще вчера.
Глава моей канцелярии замер. Но превращать его во врага я не собиралась, а потому еще мягче добавила:
– Мой высоконравственный, рожденный в свете истинного сияния Эдогар, некоторые порядки, традиции, правила и устои я буду нарушать и сейчас, и впредь. Я имею на это право с полного одобрения моего супруга и повелителя. Доверьтесь мне, я знаю, что делаю.
Резко выдохнув, пресветлый молча опустил голову, полупоклоном выразив полное согласие с моими словами и обещание впредь быть сдержаннее.
– Благодарю вас, – искренне произнесла я.
И, вновь посмотрев на раба, который переводил потрясенный взгляд с меня на темного, дракона и обратно, приказала:
– Встаньте, мастер, я дозволяю вам говорить со мной совершенно свободно.
Раб осторожно, явно готовый упасть на колени вновь при малейшей необходимости, поднялся, теперь глядя исключительно на меня. Он был немногим выше, очень худой, с умным блеском в глазах, но этот проблеск ума старательно прятал за демонстрируемым желанием угодить. Я внимательно осмотрела его повторно и поняла, что эта конкретная рабская одежда, несмотря на не слишком приятный вид, была удобна. И похоже – весьма удобна. Переложив цветы в другую руку, я протянула ладонь и осторожно коснулась ткани – грубая и колючая на вид, она оказалась неожиданно мягкой, словно я трогала замшу. Как интересно…
– А вот лапать рабов вовсе не обязательно, – прорычал дракон.
Совершенно проигнорировав его реплику, я обратилась к мастеру с вопросом:
– У вас есть семья?
Раб вытянулся по струнке и предельно честно ответил:
– Нет.
Это несколько нарушало мои планы, но я уже собиралась продолжить, когда Адрас тихо подсказал:
– В мире светлых люди признаны низшими существами, на уровне животных, соответственно, как и у животных, у них нет семьи. Но рабы порой образуют пары.
Я удивленно взглянула на принца. Загадочно улыбнувшись, темный поинтересовался:
– Помог?
– Безмерно, – призналась совершенно искренне.
И, вновь обратив все внимание на раба, уточнила:
– У вас есть ваша женщина и дети, мастер? И как ваше имя?
Мой вопрос вызвал у раба значительное напряжение, но он все же нехотя ответил:
– Да, пресветлая императрица, моя женщина и шестеро детей. Имя – Соно.
Милостиво улыбнувшись, я задала следующий вопрос:
– Вы готовы служить мне на благо империи, мастер Соно?
В круглых карих глазах раба промелькнуло очень многое, словно он хотел ответить, но боялся решиться.
– Не устали всю жизнь бояться? – насмешливо поинтересовалась я.
Показная была насмешливость, скорее, еще один маленький этап проверки.
И, оправдывая мои ожидания, мужчина вздрогнул, выпрямился, расправил плечи и хрипло ответил:
– Устал. Какой службы от меня желает пресветлая императрица?
Вопрос был дерзким. Дерзким настолько, что зашипели одновременно и Эдогар, и Юматар, и даже туповатый юный лорд Ларвейн. Но лично я с трудом сдержала ликование, уже иначе посмотрев на мастера Соно. А затем мельком посмотрела на мастериц, которые хоть и продолжали работу, но на своего мастера поглядывали… с гордостью. Как на предводителя. Как на того, за чьими плечами была сила. Покорный раб? Сильно сомневаюсь. Очень сильно. И да – кажется, мне банально повезло. А если даже нет, он выведет на того, с кем мне очень повезет.
И уже с улыбкой глядя на мужчину, я ответила:
– Мне нужен тот, кто будет способен организовать поселение рабов. Тот, кто знает людей, способных помочь ему в этом непростом деле. Тот, кто по достоинству оценит свободу и будет готов служить во имя ее.
Произнося все это, я смотрела исключительно на мастера Соно, однако отчетливо ощущала негодование светлых, заинтересованность Адраса и откровенное недоумение Тэхарса. Но едва ли меня волновало, что они по этому поводу думают, – я прекрасно понимала, что идея освобождения рабов не встретит одобрения со стороны наделенных властью.
Раб же глядел на меня, судорожно размышляя. Он заметно боялся, боялся ответить, боялся сделать неверный шаг, просто боялся. Но глупо было бы с моей стороны помочь ему в принятии решения, за которое ответственность нести придется исключительно ему.
И все же он решился, и в наступившей неожиданно тишине, как-то незаметно наполнившей ткацкую мастерскую, прозвучало:
– Да, пресветлая императрица. Я готов служить вам.
Ликование было жестоко подавлено. И, сохраняя благожелательное выражение на лице, я громко произнесла:
– Мастер Соно, я дарую вам, вашей женщине и вашим детям свободу!
Наверное, выглядело бы это не так значимо, не уничтожь Адрас одним движением рабский ошейник. Мастер Соно пошатнулся, схватился за шею, на которой белой, не тронутой загаром кожей остался отпечаток ошейника. Ладони бывшего раба судорожно исследовали эту кожу, словно он не верил своему ощущению, словно вообще ни во что не верил.
Не справившись с эмоциями, мужчина упал на колени, шепча что-то беззвучное и, вероятно, бессвязное. Я понимала, что ему требуется время для осознания случившегося, но времени у меня не было.
– Мастер Соно, возьмите себя в руки, поднимайтесь, у вас четверть часа на то, чтобы собрать нужные вещи, а также ваших женщину и детей, чьи ошейники также будут уничтожены. Поторопитесь.
Он содрогнулся, вскинул голову и с трудом выговорил:
– Две м-м-мои дочери в гареме лорда Ларвейна, один сын среди воинов на полигоне в пяти лигах отсюда, я… я…
Обернувшись к главе своей канцелярии, я приказала:
– Эдогар, выделите двух элларов, способных перемещаться по империи в помощь мастеру Соно. О любых попытках противодействия сообщать мне лично.
Эдогар склонил голову, а затем, взглянув на меня, сухо сообщил:
– Наложницы неприкосновенны. Гладиаторы – также.
Я выдержала его взгляд и все так же мягко, но уже с нотками раздражения приказала:
– Исполнять.
Светлый молча поклонился и исчез в портале. Бывший раб же теперь смотрел на меня, как на божество, потрясенно и явно не веря собственным глазам.
– И да, у меня к вам будет еще одно поручение, – задумчиво сказала, прикидывая, успею ли я теперь к гномам. Если не ошиблась в этом человеке, то успею определенно. – Так вот, исключительно под вашу ответственность, соберите также тех, за кого готовы поручиться лично. Нужны строители, повара, хлебопашцы, лекари – второй город я поручаю создать вам. Подбирайте помощников с умом, вам за них отвечать.
Он судорожно кивнул и, все так же не поднимаясь, хрипло спросил, не скрывая надежды:
– А… семьи?
Да, он оказался умнейшим мужиком – с ходу сообразил, что раз не рабы, значит, уже не животные.
Улыбнувшись, наставительно сообщила:
– А семьи разлучать недопустимо. – И, увидев возникший портал, добавила: – Поторопитесь.
Он ушел, многократно поклонившись, не поворачиваясь ко мне спиной и не скрывая сияющих надеждой глаз.
Я проводила его задумчивым взглядом и приказала лорду Юматару:
– Следуем далее.
Но, едва мы покинули мастерскую, пришлось забыть о продолжении весьма полезной экскурсии – отсюда, с порога, было превосходно видно, как несколько светлых в сияющих доспехах стоят возле той кучи крови, что натекла из расчлененного лорда Ларвейна. Среди них выделялся один –
