– Ундина. Славное имечко. Входи. Можешь вымыться в ванной, я найду тебе что-нибудь сухое – переодеться, а потом отвезу домой. Идет?
Но, ведя меня в дом, он обо мне совсем не думал. Внутри было солнце, беспорядок и много собачьей шерсти. Он махнул рукой в сторону тесной комнатки, в которой обнаружились бочка, продолговатая чаша и большой фарфоровый гриб. Ничего подобного я раньше не видела. К счастью, он сам включил кран. Оттуда брызнула какая-то паршивая, грязная вода, но потом вдруг сделалась чистой, такой чистой, что я машинально протянула руку – потрогать, понюхать.
– Извини, душа у меня нет, только ванна. Трубы иногда цепляют грязь, – сказал Майк (знать бы еще, что он под этим подразумевал?). – Надо их периодически чистить. Зато горячей воды вдоволь. Одежда будет через минуту. Мне сначала надо позвонить.
Я наполнила ванну доверху, умудрившись остановить поток, пока она не перелилась через край. Правда когда я стащила платье и погрузилась внутрь, на пол все равно изрядно расплескалось. Я полностью ушла под воду, катаясь и поворачиваясь в этом тепле. Волосы снова стали шелковыми и обвились вкруг нагого тела. Я услышала Майков голос и высунула уши из воды. Рыба. Он говорил о рыбе. Не о таинственной чарующей молодой женщине, которую встретил у реки.
О дохлой рыбе.
– Я позвонил в Департамент лесного хозяйства, – объявил он, просачиваясь внутрь с полными руками одежды. – И в Департамент рыболовства и природопользования. И…
Он заткнулся и отсутствующее выражение мигом слетело с физиономии – это я встала в ванне.
– Ох, – прошептал он, – я извиняюсь.
Больше он не шевелился. Я тихонько запела и руками подняла истекающие водой волосы с плеч. Одежда упала на пол. Я протянула руку. Он шагнул в воду, забыв даже, что на нем ботинки. Всплеск, который мы произвели с ним вдвоем, когда я увлекла его вниз, ударил в потолок и почти опустошил ванну, но нам обоим было все равно.
Правда утаскивать его мне было решительно некуда – разве что в сток.
Потом он лежал в моих объятиях, совершенно зачарованный, и довольно о чем-то ворковал. Ноги в промокших ботинках ему пришлось водрузить на краны, и он меня порядком придавил. Я предоставила ему трещать о чем-то своем, а сама при этом думала, как нам разрулить сложившуюся ситуацию.
– Я не много зарабатываю, – говорил он. – В «Спорт и ставки». Но на этот домик много и не надо, за грузовик уже уплачено, так вот и живем – Ангел и я… Я охочусь и рыбу ловлю, когда могу. Люблю природу. А ты?
– Воду, – промурлыкала я. – Я люблю воду.
– Да уж… Потому эти дела с рыбой так ужасно расстраивают. Все на самом деле в политику упирается, так мне сказали в Рыболовстве и Природопользовании. Воду, которая обычно идет вниз по руслу, отворачивают в сторону в пятидесяти милях выше по течению – можешь себе такое представить? – чтобы поливать поля в Саскилл-вэлли. Которые типа этим летом постигла засуха. Либо урожай сдохнет, либо рыба – кого хочешь, того и выбирай. Да только рыбу-то никто не спрашивал.
Он заметно заволновался. Того и гляди дойдет, что он сейчас валяется в ванне со спущенными штанами и в ботинках. В обществе совершенно незнакомой особы.
Я поцеловала его и ощутила, как мускулы расслабляются. Он снова что-то забулькал, голос стал сонным и мечтательным.
– Тебе же не надо прямо сейчас домой, а? Я тебя потом отвезу, попозже. Мы можем развести огонь, поджарить нам бургеров, потом пойти искупаться при луне…
– Искупаться при луне… – о, да.
– Точно! Правда я что-то сомневаюсь, что на реке сейчас хватит воды, даже чтобы ножки замочить.
Он снова перескочил в любимую колею. Тут сквозь мои чары пробился этот звук, какое-то странное стрекотание, неотложно требующее внимания – от него все его мышцы снова напряглись. Ботинки слетели с кранов, он перевернулся и неуклюже забарахтался на мне, пытаясь встать на ноги.
– Прости, крошка, мне надо взять трубку. Это, наверное, Сэм. Она всегда держит руку на пульсе, когда такое случается.
Он прошлепал вон из ванной, чтобы снова зарядить с кем-то о рыбе, оставив меня лежать в луже на дне.
Больше воды я не видела. До самой зари.
Еще один визг разбудил меня еще затемно. Я не помнила, где вообще нахожусь. Что-то мокрое толкало меня в щеку и влажно пыхтело. Потом Майк включил свет, и Ангел, чья улыбка обнаружилась всего в паре дюймов, радостно облизала мне лицо.
– Гарф, – сказала я и снова захотела заплакать, потому что всего этого не должно было случиться.
– Прости, малышка. Мне надо идти.
Майк натянул через голову рубашку и оптимистично поглядел на меня из воротника.
– Поехали со мной?
– А вода там будет?
– О, да!
Вот так час спустя я оказалась на речном берегу над дохлой рыбой, в Майковой одежде и с плакатом в руках – на нем было написано: «Защити природу в себе!» – в компании еще нескольких десятков решительных и слегка ненормальных людей. На одних были какие-то таблички, другие созерцали нас через сидящих у них на плече одноглазых монстров из кузова большого грузовика с надписью «Радио Техас: новостной отдел».
Майк все обещает мне, что скоро, очень скоро мы поедем и найдем тот озаренный луной пруд… или глубокое-преглубокое солнечное озеро и будем плавать там вместе в объятиях друг друга и целоваться, пуская гирлянды пузырей, а потом уплывем далеко за пределы смертной любви. Скоро… Но по дороге в это волшебное место грузовик непременно свернет к ручью цвета радуги, пахнущему, как помойка, или к озеру со знаками по всему берегу, предупреждающими, что «купаться запрещено». Потом он будет часами висеть на телефоне с Сэм или Кайлом, или Ванессой, а наутро разбудит меня, потому что пора снова ходить кругами с плакатом. Но я все еще надеюсь, потому как что еще мне остается делать?
Правда я уже начинаю задумываться: что если мне суждено проторчать тут, как рыбе без воды, целую смертную жизнь, вот с этим человеком – каким бы он ни был милым?.. И лишь потом – когда-нибудь – уплыть назад, в те глубокие, пронизанные солнцем воды, где я появилась на свет.
Патриция Энн Маккиллип родилась в Салеме (штат Орегон) и получила степень по английской литературе в Университете Сан-Хосе. С тех пор она пишет – преимущественно фэнтези. Среди ее многочисленных романов The Forgotten Beasts of Eld, получивший Всемирную премию фэнтези 1979 года; трилогия «Мастер загадок»; The Changeling Sea; Winter Rose, номинированная на премию «Небьюла»; Something Rich and Strange и Ombria in Shadow, которые получили Мифопоэтическую премию. Среди самых свежих работ Патриции – In the Forests of Serre
