«Нет! Ну как все это можно выносить?!» — возмутилась она и решительно направилась к крыльцу. Там Стелла и ее коллега, отвечающая за работу садовых машин, обсуждали маршрут прогулки по одному из заповедников Австралии. Судя по всему, сотрудницы находились в одной настройке.
— Тут животное ранено, — сказала Маша, показывая на собаку. — Где у вас капсула коррекции?
Женщины удивленно обернулись на Машу.
— Кто ранен? — переспросила Стелла.
— Животное! Собака! Посмотрите вправо и вниз! — с трудом сдерживаясь, сказала Маша.
Сотрудницы уставились на место, куда указывала Машина рука, переглянулись и закатились дружным смехом. Маша и представить себе не могла, что там было у них в настройках, — может, кенгуренок или даже просто фонтанчик на воздушной подушке, каких полно во всех парках.
— Нет, это в капсулу не нужно. Не вижу учетного сигнала, — отсмеявшись, сказала Стелла.
Она была права. Во всем, что могло претендовать на заботу государства и сотрудников, — ив Маше, и каждом воткнутом в землю саженце — должен был присутствовать учетный сигнал.
Маша посмотрела на собаку, потрусившую в сторону полей, и, задумавшись, вошла в дом. В комнате легла на кровать и уперлась взглядом в потолок с дождевыми потеками. От всего этого безобразия не рождалось ни мыслей, ни вдохновения, которое столь уверенно предрекал ей Кувшинкин.
В комнате оказалось холодно. Доисторический термометр на стене показывал двенадцать градусов по Цельсию. К сотрудницам обращаться не хотелось, и все-таки, промерзнув едва ли не до обеда за столом с рассыпающимися от старости книжками, Маша отправилась к Стелле.
— В доме холодно! Как прибавить тепло? — спросила она, найдя ее на кухне за поглощением пюре — стандартного блюда с управляемым настройками вкусом.
— Холодно? — удивилась Стелла.
— Я без термокостюма! — терпеливо напомнила Маша. — Сделайте хотя бы двадцать градусов.
Стелла дружелюбно кивнула и, оставив еду, пошла выяснять у коллеги, можно ли отрегулировать тепло.
— Послезавтра приедет мастер! — объявила она, вернувшись.
— А сегодня? — изумилась Маша. — А завтра? Мне что здесь замерзнуть?
Стелла ободряюще улыбнулась:
— Вы можете запросить разрешение на досрочный доступ в хранилище. Тогда я смогу отдать вам напульсник и термокостюм.
Надежда на избавление радостно колыхнулась в груди. Маша мигом представила, как вернутся тепло и солнце, и вдруг почувствовала накат брезгливости.
— Спасибо, не надо! Зомби вы… — пробормотала она и, растолкав двери, вырвалась на волю.
Стелла приветливо помахала ей вслед. Вероятно, в ее настройках Маша сказала: «Я пойду прогуляюсь».
5Маша не понимала, что произошло, но чувствовала непоправимость случившегося. Ее душу разом выбросило из родного племени, и свои стали врагами. Кто бы мог подумать, что через несколько часов «практики» она почувствует ненависть к своим собратьям, и всего лишь за то, что они — в настройках?!
Вместо того чтобы гулять по парку, вдыхая правдивый запах осенних цветов, пить сваренный на огне кофе, трогать клавиши черной громилы и учиться рисовать карандашом, Маша рванула некошеным лугом в овраг. Оскальзываясь на мокрой листве, выбралась на другой берег и вышла на полузаросшую тропу вдоль распаханного поля.
Просторы и нешуточный ветер зарядили Машу силой. Поначалу она шагала стремительно, но затем подвернула на кочке ногу и сбавила темп. По дороге Маша видела птиц, с трудом летящих против ветра, и листья, стаями снимающиеся с ветвей, видела сонную бабочку на шаткой соломинке и сизое облако в форме бегущей собаки. В какой-то момент, засмотревшись, Маша наступила сапогом на расклеванную мышку, вскрикнула и шарахнулась с дороги на пашню.
За полем начался перелесок и другое поле. Заповедник оказался обширен. Маша не была уверена, что вернется в усадьбу но все-таки время от времени оглядывалась, примечая изгибы полей и рощ, чтобы при необходимости найти обратную дорогу. Вскоре решимость уехать победила. Если бы сотрудницы были, как и она, без настроек, Маша прожила бы в усадьбе все полагающиеся дни. Но вернуться к вечно смеющейся Стелле и умолять бесчувственного робота прибавить тепла — нет, этого не будет!
Когда за лоскутом отдаленного луга завиднелось шоссе, Маша решила, что явится, как есть, без напульсника и костюма — прямо в университет. Пусть Кувшинкин полюбуется, что с ней стало!
Машин на шоссе оказалось немного, и все же достаточно, чтобы можно было рассчитывать на «попутку». Их коконы стремительно проносились над дорожным покрытием. В них грезили наяву Машины братья по планете. Маша что есть силы махала им руками, пока не сообразила: если кто-то и заметил ее, то, вероятно, в образе пальмы, или косули, или, может быть, маленького безвредного монстра из мультика. Чтобы связаться с себе подобными и попросить помощь, был нужен напульсник.
Припомнив расстояние до города и сообразив, что пешком ей не дойти, Маша развернулась и двинулась вдоль кромки луга в обратный путь. Свободная жизнь без настроек, термокостюма и современных средств связи была невозможна!
От гнева на собственную глупость усталая Маша почувствовала прилив бодрости. Прикинув маршрут, она решила, что сэкономит не менее получаса, если пойдет не в обход, а наискосок через поля.
Первое поле было сухим — Маша прошла его быстро. В перелеске присела отдохнуть и, достав из кармана джинсов обглоданный сахар, догрызла.
Второе оказалось куда мокрее. Маша решила дать крюк и пройти по краю, чтобы не увязнуть. Но маневр не оправдал себя. Ландшафт шел вниз, комья глинистой земли были влажные, и кое-где уже начинала поблескивать красноватым закатным солнцем вода между грядами. Маша разволновалась и, вцепившись тревожным взглядом в далекий усадебный холм, ринулась к цели.
Силы кончились на середине поля. Отдышавшись, Маша вылезла из неподъемных от налипшей глины сапог и пошла босиком. Мрак конца октября медленно надвигался со спины, а затем сделал рывок и обогнал Машу.
То, что она, человек, царь вселенной, ничего не может поделать с темнотой и вязкой землей, что у нее не осталось сил преодолеть пару километров до человеческого жилья, раздавило Машу. Она села на пашню и расплакалась.
Облепленные глиной босые ноги занемели от холода. Наплакавшись, Маша прилегла виском на глиняный ком покрупнее и постаралась дышать спокойно, чтобы набраться сил для марш-броска. В какой-то миг ей показалось, что по темному краю поля движется силуэт человека. «Меня ищет Стелла!» — догадалась она и, рывком вскочив, снова осела на колени — ноги подломились.
— Помогите! — тоненько крикнула Маша. — Хелп!
Тень остановилась и стала женщиной среднего роста, в брюках и великоватой кургузой куртке.
— Эй! Ты что там делаешь? — крикнула она, заходя в пашню, как в воду, и, уверенно пройдя по волнам, помогла Маше встать.
Маша выбиралась, спотыкаясь, повисая без сил на локте незнакомки.
— Студентка? — спросила женщина. — Кто же вас таких посылает? Было дело, одну вашу еле из реки выловила. Пошли, галоши хоть дам тебе. А там пройдешь по тропинке через рощу. Тебе ведь в усадьбу? Меня Анна зовут.
На пригорке, куда они поднялись, сохранилась облупленная приусадебная
