Конец фразы Уильям не разобрал, потому что нечто крупное внезапно сунулось сзади между его ног, и он, не по-мужски взвизгнув, отпрыгнул в сторону и повернулся лицом к противнику, столь вероломно напавшему со спины.
– Да, я забыла про пса, – невозмутимо продолжила Рэйчел. – Он уже ходит, но, боюсь, на своих лапах до Филадельфии не доберется. Мы же сумеем взять с собой и его?
Уильям сразу узнал собаку. Второй такой быть не могло.
– Это что, пес Йена Мюррея? – Он погрозил кулаком здоровенному зверю, который принялся задумчиво его обнюхивать. – А где же хозяин?
Хантеры обменялись загадочными взглядами, но Рэйчел невозмутимо ответила:
– В Шотландии. Ему пришлось уехать по срочному поручению его дядюшки, Джеймса Фрэзера. Вы же знаете мистера Фрэзера?
Хантеры уставились на него – пожалуй, чересчур пристально, – но Уильям кивнул.
– Да, как-то встречал, много лет назад. А почему Мюррей не взял пса с собой?
И снова этот взгляд. Он что-то не то спросил?
– Собаку ранили перед тем, как они должны были сесть на судно. Друг Йен был столь любезен, что оставил своего любимца на мое попечение, – спокойно отозвалась Рэйчел. – А вы не сможете достать фургон? Боюсь, ваш конь не потянет такую ношу.
* * *Лорд Джон сунул Генри в зубы кожаный ремешок. Юноша из-за лауданума был почти без сознания, но все равно выдавил усмешку. Грей чувствовал, что Генри страшно, и сам разделял этот ужас. В животе словно свернулись клубком ядовитые змеи: скользкие гадины, укусы которых вызывали приливы паники.
Хантер велел привязать Генри за руки и за ноги к кровати, чтобы во время операции тот не дернулся. День был морозным, снег ярко блестел на солнце, так что кровать подвинули к окну, чтобы получить как можно больше света.
Доктору Хантеру рассказали о лозоходце, но он мягко отверг помощь, заявив, что не верит в подобную ворожбу и в его деле лучше полагаться на волю Господа, нежели на мистические силы. Эти слова несколько оскорбили Мерси Вудкок, и она надулась, но возражать не стала: в таких обстоятельствах не до споров.
Грей себя суеверным не считал, скорее уж он был человеком практического склада ума, поэтому запомнил, куда именно указывал лозоискатель, рассказал об этом Хантеру и, несмотря на возражения хирурга, с помощью линейки расчертил запавший живот Генри, отметив нужные места свечным воском.
– Что ж, пора начинать, – заявил Дензил.
Он встал в изголовье кровати и, положив руки на лоб Генри, вознес краткую молитву к небесам, прося себе поддержки, а пациенту – сил и скорейшего выздоровления. На завершающих словах – «Господь среди нас» – Грей, несмотря на весь свой скептицизм, ощутил, как страх спадает, а бешеные змеи внутри унимаются.
Он взял племянника за безжизненную руку и твердо сказал:
– Просто держись за меня, Генри. Я тебя не отпущу.
* * *Все прошло очень быстро. Лорду Джону доводилось видеть работу армейских хирургов, но Дензил Хантер даже в сравнении с ними поражал сноровкой и ловкостью. За временем Грей не следил, потому что пальцы племянника больно впивались ему в ладонь, сквозь кожаный кляп звучали пронзительные вопли, а руки хирурга проворно мелькали над животом пациента: сперва размашистыми движениями, а затем, промакивая кровь, перебирая внутренности и стягивая края раны, неторопливо и даже нежно.
Когда лег последний стежок, Грей наконец выдохнул – ему казалось, что впервые за целые сутки. Однако, взглянув на часы на каминной полке, он обнаружил, что прошло всего-то минут пятнадцать. Рядом как вкопанные стояли Уильям и Рэйчел Хантер: с мертвенно-бледными лицами и отчего-то держась за руки так, что даже костяшки пальцев побелели.
Хантер проверил, дышит ли пациент, оттянул веки, чтобы взглянуть на зрачки, вытер с его лица слезы и пощупал пульс на шее. Грей видел под восковой кожей голубую ниточку – та слабо, неровно, но все-таки билась.
– Что ж, операция прошла успешно. Хвала Господу, что дал мне сил, – пробормотал Хантер. – Рэйчел, где повязки?
Та, отцепившись от Уильяма, тут же притащила аккуратную стопку марлевых салфеток, длинные льняные полосы и миску с какой-то липкой зеленоватой слизью.
– Это что? – спросил Грей, указывая пальцем на загадочную субстанцию.
– Припарка, которую рекомендовала мне коллега, миссис Фрэзер. Как я сам убедился, мазь способствует заживлению всяческих ран, – заверил врач.
– Миссис Фрэзер? – удивленно переспросил Грей. – Вы про миссис Джеймс Фрэзер? И в какой же черто… Эээ, то есть я хотел спросить, где вам посчастливилось встретить эту леди?
– В форте Тикондерога, – смущенно отозвался доктор. – И она, и ее супруг участвовали в боях близ Саратоги на стороне Континентальной армии.
Змеи в животе вновь свернулись в кольца.
– Хотите сказать, миссис Фрэзер сейчас в Валли-Фордж?
– О нет, нет! – Хантер, делая пациенту перевязку, покачал головой. – Друг Джон, если тебя не затруднит, приподними его немного. Нужно затянуть бинты снизу… Да-да, вот так, спасибо. Нет, – повторил он, выпрямляясь и стирая пот со лба, потому что в комнате было довольно душно из-за жарко пылающего камина и толпы людей. – Нет, Фрэзеры уехали в Шотландию. Хотя племянник мистера Фрэзера счел должным оставить нам своего пса на попечение, – добавил он, когда Ролло, привлеченный запахом крови, выполз из дальнего угла и, отпихнув мордой локоть Грея, принялся обнюхивать забрызганные простыни. Потом пес шумно чихнул, замотал головой и вернулся в свой угол, где лег брюхом кверху, раскинув лапы.
– В ближайшие сутки, а может и дольше, пациента нельзя оставлять одного, – предупредил Хантер, вытирая руки тряпкой. – Он может перестать дышать. Друг Уильям, нельзя ли разместить нас где-нибудь поблизости? На несколько дней, чтобы я мог изредка проверять пациента и наблюдать за тем, как идет выздоровление.
Уильям заверил, что обо всем уже позаботились и их ждет комната в лучшем постоялом дворе, расположенном (тут он взглянул на Рэйчел) совсем рядом. Он готов проводить их в любой момент. Или, может, одну мисс Рэйчел, если ее брат еще не закончил?..
Грею стало понятно, что Уильям жаждет прогуляться по заснеженному городу в компании красивой девушки. Однако миссис Вудкок добавила в эти планы ложечку дегтя, напомнив, что сегодня Рождество. Увы, времени приготовить достойный ужин не было, но джентльмены и леди окажут честь ее дому, если выпьют по бокальчику вина: и в честь праздника, и за скорейшее выздоровление лейтенанта Грея.
Идею всецело одобрили, и лорд Джон вызвался посидеть с племянником, пока достают вино и бокалы.
Когда все ушли, в комнате заметно похолодало. Лорд Джон аккуратно прикрыл замотанного бинтами Генри простыней и покрывалом.
– С тобой все будет хорошо, – обещал он шепотом, хотя глаза племянника были закрыты. Грей надеялся, что тот спит.
Однако он ошибся. Генри медленно открыл мутные от опия глаза. Под опухшими веками скрывалась боль, которую не мог унять ни один наркотик.
– Нет, не будет, – сказал он на удивление
