Голос фюрера тоже был здесь. Он – первое, что услышала Яэль, ступив в дом. Красный-красный, как и всегда, потрескивающий в эфире «Рейхссендера». Экран показывал Адольфа Гитлера, сидящего на своём стуле с высокой спинкой, точно такого же, как в бальном зале Императорского дворца. Точно такого же, как в кошмарах Яэль.
Вид его – такого неистового и невыносимо живого – вызвал у Яэль новую волну ненависти. Если бы у неё был пистолет, она нацелила бы его на телевизор и выстрелила.
– Ирмгард? – крикнул лидер Сопротивления в коридор. – Это я!
– Эрнст? О, слава небесам! Мне рассказали, что творится на площа… – из-за двери одной из комнат показалась женщина с револьвером в руке, таким же старым, как форма Эрнста. Заметив пришедших, она застыла.
– Всё в порядке, любимая, – успокоил её господин Фёрстнер. – Они обещали нас помиловать.
Услышав эти слова, женщина бросилась по коридору в объятия мужа.
– Я думала, ты умер!
– Это было… недоразумение, – пробормотал Эрнст ей в плечо. – Они убили Люца и Гюнтера и застрелили бы нас всех, если бы не вмешалась одна из боевиков Райнигера. Она приехала с советскими. Убедила их, что мы можем быть полезны.
– Эрнст сказал, что у вас есть радио с «Энигмой», – Яэль старалась, чтобы голос её не звучал слишком безумно, но телевизионные обещания Гитлера сокрушить предателей (поданные с его отточенным, выверенным красноречием) не располагали к спокойствию. – Могу я им воспользоваться?
– Конечно, конечно. – Ирмгард была взбудоражена – доказательство того, что её муж жив, сделало движения женщины легче. Она отстранилась от Эрнста, подхватила подол платья и, наступая на заголовки «АДЕЛЬ ВОЛЬФ ВЫРЫВАЕТСЯ ВПЕРЁД В КАИРЕ» и «ГЕРМАНИЯ ГОТОВИТСЯ ВСТРЕЧАТЬ 67 ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ФЮРЕРА», пробралась через газеты к пианино. Там женщина наклонилась, быстро нажимая педали инструмента. Деревянная панель основания распахнулась, открывая взглядам не струны, а ручки и громкоговорители. Ирмгард покрутила их, включая, а затем занялась «Энигмой».
– Сегодня… восьмое апреля, – она расставила роторы в правильной комбинации. – Готово. Теперь мы сможем понять сообщения.
Яэль склонилась к выпотрошенному пианино и осмотрела оборудование. Это радио было сложнее, чем коротковолновая установка Влада, но не настолько, чтобы девушка не смогла с ним справиться. Она настроилась на нужную частоту, стараясь не обращать внимания на алые удары голоса Гитлера за спиной, стараясь притвориться, что в горле не стоит комок беспокойства.
Восьмое апреля. С момента неудавшегося убийства прошло шесть дней. Шесть дней с тех пор, как Гитлер появился на экранах всего Рейха, объявляя себя бессмертным. История зациклилась, поняла вдруг Яэль, стала такой же ужасной и повторяющейся, как выпуск «Разговора с Канцелярией» у неё за спиной. Как Гитлер смог избежать взрыва бомбы первой «Валькирии» в Вольфшанце, так он выжил и после пули Яэль. Оба раза Гитлер объявлял о своей счастливой устойчивости перед смертью всему миру. Оба раза он призывал отомстить, отплатить за нападение пулями и кровью.
Менее чем за двадцать четыре часа первоначальная операция «Валькирия» рухнула, завершившись серией жестоких казней. Так чем же отличается вторая попытка?
Ирмгард вбила приветствие в «Энигму», записав полученный код на бумажку и протянув его Яэль: «Держи. Используй, чтобы вызвать их».
Яэль постаралась избавиться от комка в горле, а затем прочитала буквы частями по пять штук: «ПТУЯВ. ЩМФДЁ. ЛШКШШ. МЗЬУТ. НЫДЗЫ. ЫЕУ».
…Ничего…
Конечно, Яэль и не ждала мгновенного ответа. Даже если её сообщение было получено, его ещё надо перевести в первоначальный вид:
ГНЕЗДО ВАЛЬКИРИИ, ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ?
Потом необходимо составить и закодировать ответ. Для этого требуется время.
Но разве его нужно настолько много?
Все в комнате безмолвно ждали ответа. Лука сложил себе из газетных стопок небольшой трон и сидел, кусая губы и опираясь на мятые страницы. Ручка Ирмгард была прижата к бумаге, оставляя точки в блокноте. Советские офицеры являли живописную картину напряжённого ожидания. Эрнст посмотрел на солдат – носилки Феликса опущены на медвежью шкуру, ружья наготове. Мириам протолкалась к пианино и склонилась над Яэль, прижимаясь лбом к клавишам.
…По-прежнему ничего…
Вопрос был только в том, сколько Яэль сможет выдержать. Только в том, сколько ещё её сердце сможет рваться из груди, встречая лишь тишину. Видение разграбленного кабинета Хенрики рвалось в её мысли: Карта, сорванная со стены. Радиоустановки, разбитые о бетонный пол. Гестапо, перерывающие многие тома и годы документов Сопротивления…
…
Радио затрещало, а потом – голос Каспера! Яэль узнала его мгновенно. Звук – металлический от тысяч разделяющих их километров и электронных передатчиков – сдавил ей грудь. Яэль слушала, не дыша, как её товарищ-боевик проговаривает ответную серию букв. Ирмгард набрала их на клавиатуре «Энигмы». Машина выдала новые буквы, которые женщина разделила пробелами и записала своим аккуратным почерком:
СЛЫШИМ. КТО ЭТО?
Записать, закодировать, повторить код вслух:
ЯЧЕЙКА МОЛОТОВА. ВОЛЧИЦА.
Глава 25
Хаос – это было неподходящее слово.
Хенрике нужно было больше принимающих, больше радиоустановок, больше, больше, больше. Новости текли таким быстрым потоком, что вместе с четырьмя помощниками она не успевала их принимать, что говорить о записи и раскодировке. Более того, запись «Разговора с Канцелярией», снятая сразу после покушения на убийство, на повторе крутилась по проклятому «Рейхссендеру»:
«Я не мёртв… Несмотря на все их старания… Несмотря на все старания… Я не мёртв».
Снова и снова, повтор за повтором. Тридцать раз в час. Двадцать четыре часа в сутки. Как бы Хенрика ни ненавидела слова Адольфа Гитлера и его живучесть, она отказывалась отключать телевизор. Она боялась, что пропустит какую-нибудь важную подсказку.
Сопротивление тоже ещё не было мертво, невзирая на старания ожившего фюрера. За последние дни освободилось пять стран, отвоевав себе место на карте Хенрики: Великобритания, Королевство Ирак, Финляндия, Турция, Италия (южная часть, от каблука до середины голени; север Рима ещё был опутан ниточными фронтами, сражение продолжалось). Хенрика окрашивала их границы с гораздо меньшей радостью, чем следовало бы. Победы её не удивляли. Британские острова и Итальянский полуостров ещё хранили горькие воспоминания первой войны. Оба места были средоточием булавок на её карте. Большая часть населения регионов быстро присоединилась к восстанию. Ирак, Финляндия и Турция управлялись слабыми Рейхскомиссариатами, где инфраструктуры национал-социалистов не могли продержаться без поддержки Германии.
Пять стран одержали победу. Шесть, считая Египет.
Но этих побед было недостаточно.
Остальная часть карты тонула в алом хаосе. Смерть выводила узоры с помощью кнопок и нитей. Сопротивление в Париже нанесло ошибочный удар. Их лидеров схватили, оклеветали и казнили на месте. Восстания в бывших Польше и Австрии были на грани краха, если ещё не подавлены. Московское Сопротивление застопорилось на уровне непреодолимой городской войны, попытки прорваться в Кремль и арестовать
