Рор встал и принялся мерить комнату шагами. Катса одеревенело поднялась, поскольку надо вставать, когда король стоит, но королева усадила ее обратно.
– Если бы мы вставали каждый раз, как он принимается носиться из угла в угол, мы бы все время стояли, – сказала она.
Ее рука осталась на локте Катсы дольше, чем необходимо, а взгляд задержался на ее лице. Голос у мамы По был мягкий. Чем дальше собрание продвигалось к раскрытию обманов Лека, тем с большей добротой королева Лионида смотрела на Одаренную девушку рядом с собой.
Гнев Рора возрастал, как и гнев его сыновей, одного за другим стряхивавших с себя ступор. Они возмущенно кричали и спорили, кто что сказал.
– По правда в порядке? – спросил один из них у Катсы, один из младших, и остановился перед ее стулом, чтобы заглянуть ей в лицо.
По ее щеке скатилась слеза, и она предоставила Биттерблу рассказывать всю историю, всю правду о Леке, которая поразила собрание, как стрелы. Что Лек хотел причинить девочке боль, сделать что-то ужасное, жуткое, что Лек украл дедушку Тилиффа, что Лек убил Ашен. Что его люди чуть не убили По. И теперь скорбь Рора была под стать его гневу, и он стоял на коленях на полу и рыдал об отце и сыне и особенно о сестре, и выкрики его сыновей стали еще громче и возмущеннее. Катса отрешенно подумала: неудивительно, что По такой говорливый. В Лиониде все такие, и все говорят одновременно. Она утерла слезы с лица и постаралась справиться с путаницей в голове.
Когда один из младших братьев присел перед ней и предложил свой носовой платок, она взяла его и тупо уставилась ему в лицо.
– Как думаете, По в порядке? – спросил он. – Вы теперь за ним обратно поедете? Я бы поехал с вами.
Она вытерла лицо платком.
– Ты который?
Брат улыбнулся:
– Я – Скай. Я никогда не видел, чтобы кто-то так быстро метал кинжал. Ты точно такая, как я себе представлял.
Он снова встал и пошел к отцу. Катса прижала руку к животу и постаралась унять горечь внутри. Туман, оставшийся от Дара Лека, покидал ее медленнее, чем других, и ей стало плохо от того, что она сделала. Да, Лек был мертв, и это было хорошо. Но она воспользовалась кинжалом – кинжалом! – чтобы заставить кого-то замолчать. Ничего более кровожадного она никогда не совершала даже для Ранды. И ведь она даже не осознавала, что делает.
Нужно отправиться к По. Нужно предоставить им самим дружно собирать правду по кусочкам. Эти мелочи не имели значения, все эти детали, которые они разбирали и обсуждали, о которых спорили снова и снова, пока день переходил в ночь. Биттерблу спасена – вот это важно. По где-то совсем один, он ранен и сейчас борется с монсийской зимой – вот это важно.
– Ты скажешь им про кольцо? – спросила Биттерблу тем вечером, когда Катса сидела в их спальне, пытаясь собрать расползающиеся мысли и обдумать, что делать с кораблем.
– Нет, – сказала она. – Не нужно. Они только расстроятся. Как только я доберусь до По, я ему его верну.
– Мы очень рано отправимся?
Катса подняла взгляд на девочку, которая стояла перед ней с серьезным лицом и рукой на рукояти ножа. Королева Монси, в штанах и с короткими волосами, больше всего на свете похожая на маленького пирата.
– Тебе не обязательно ехать, – сказала Катса. – Это будет трудное путешествие. Когда мы доберемся до Монпорта, двигаться будем очень быстро, и я не сбавлю скорость ради тебя.
– Конечно я поеду.
– Ты теперь королева Монси. Ты можешь вызвать большой корабль и путешествовать с комфортом. Можешь подождать, пока не сменится сезон.
– И нервничать тут, в Лиониде, пока от тебя не придет весть, что По в порядке? Конечно я поеду с тобой!
Катса опустила глаза и сглотнула комок в горле. Она не хотела признавать, как ей приятно оттого, что Биттерблу в этом с ней заодно.
– Мы отправимся с первыми лучами, – сказала она. – На лодке, которую снарядил Рор, из ближайшей деревни. Сначала поплывем за капитаном Фавн и наполним ее трюмы. Потом она отвезет нас в Монпорт.
Биттерблу кивнула:
– Тогда я вымоюсь и пойду спать. Как ты думаешь, кого попросить, чтобы принесли горячей воды?
Катса слегка улыбнулась:
– Позвони в колокольчик, ваше величество. Думаю, слуги По сейчас слегка перегружены, но уж к правительнице Монси кто-нибудь да придет.
Собственно, пришла сама мать По. Она оценила ситуацию и вызвала служанку, которая утащила Биттерблу в другую комнату, бормоча заверения насчет температуры воды и делая реверансы, как только могла с полными руками полотенец.
Мать По осталась и присела на кровать рядом с Катсой. Она сложила руки на коленях. Кольца на ее пальцах блеснули в свете камина и привлекли внимание Катсы.
– По говорил, что вы носите девятнадцать колец, – услышала она собственный голос. Вздохнув, она стиснула голову ладонями, стараясь в сотый раз выгнать оттуда вид Лека, прибитого к стулу ее кинжалом.
Королева выпрямила пальцы и осмотрела свои кольца. Затем снова сложила руки и покосилась на Катсу.
– Все думают, что ты вдруг вспомнила правду о Леке, – сказала она. – Что вспомнила внезапно и заставила его умолкнуть, прежде чем разум снова помутился. Возможно, так и было. Но я думаю, что понимаю, почему ты смогла найти силы именно в тот момент.
Катса посмотрела на эту женщину, посмотрела в ее спокойное лицо и умные глаза и ответила на вопрос, который увидела в этих глазах:
– По рассказал мне правду о своем Даре.
– Он, должно быть, очень тебя любит, – сказала королева так просто, что Катса вздрогнула. Она понурила голову.
– Я очень разозлилась, – сказала она, – когда он впервые мне сказал. Но я… отошла от гнева.
Это описание было жалкой пародией на то, что она чувствовала, и Катса сама это знала. Но королева не отрывала взгляда, и Катсе подумалось: эта женщина понимает кое-что из того, что она не сказала.
– Ты выйдешь за него замуж? – спросила королева так прямо, что Катса снова вздрогнула, но на это у нее был готов такой же прямой ответ.
Она посмотрела королеве в глаза.
– Я никогда не выйду замуж, – сказала Катса.
На лбу королевы появились морщинки удивления, но она ничего не сказала. Помолчала, потом заговорила.
– Ты спасла жизнь моему сыну в Монси, – сказала она. – И снова спасла ее сегодня. Я никогда этого не забуду.
Она встала, наклонилась и поцеловала Катсу в лоб, и в третий раз после появления этой женщины Катса вздрогнула от удивления. Королева повернулась и вышла из комнаты, шурша юбками. Когда дверь за ней закрылась и Катса уставилась в пустоту, где только что была мать По, образ Лека снова возник в ее сознании.
Глава тридцать шестая
Когда Медведь, Рэд и еще
