Осталось немного, совсем чуть-чуть, и Катса решительно подгоняла спутников и чуть ли не тащила за собой лошадей, не позволяя себе думать ни о чем, кроме упорного продвижения вперед.
– Мне кажется, мы покалечили одну из лошадей! – крикнул ей Скай однажды ранним утром, когда они подобрались уже так близко к По, что все тело у нее гудело от нетерпения. Она остановилась и обернулась. Скай показал на лошадь, которую вел под уздцы. – Видишь? Бедняжка хромает, я уверен.
Лошадь брела понурив голову, из ноздрей вырывались тяжелые вздохи.
Катса собрала остатки своего терпения:
– Она не хромает. Она просто устала, а мы почти на месте.
– Откуда тебе знать, ты ведь даже не видела, как она идет?
– Ну так пусть идет.
– Не может, если ты будешь стоять на месте.
Катса бросила на него убийственный взгляд и стиснула зубы.
– Держись хорошенько, ваше величество, – сказала она Биттерблу, сидящей на ее лошади, и, крепко взяв уздечку, погнала животное вперед.
– По-прежнему изо всех сил стараешься уморить лошадей?
Катса замерла. Голос звучал сверху, а не сзади, и это не был голос Ская. Она обернулась.
– Я думал, невозможно подкрасться к тебе незамеченным. Ведь вроде бы орлиный глаз, волчий слух и все такое.
И да, это был он. Он стоял прямо перед ней, и глаза его мерцали, губы дрожали, а за спиной тянулась вытоптанная в снегу дорожка. Катса вскрикнула и побежала, так неистово бросившись на По, что он упал в снег и она упала сверху. Он смеялся и крепко ее обнимал, а она рыдала. И тут подоспела Биттерблу и с визгом прыгнула на них, а Скай в конце концов помог всем встать. По крепко обнял маленькую сестру. Потом обнял своего брата, и они взъерошили друг другу волосы и рассмеялись, а потом снова обнялись. И наконец в объятиях По снова оказалась Катса, ее горячие слезы обжигали ему шею, и она обнимала его так крепко, что он заявил, что задыхается. Пожав руки улыбающимся, измученным стражам, он повел друзей, хромающую лошадь и всех остальных в свою хижину.
Глава тридцать седьмая
В хижине было чисто и куда более опрятно, чем когда они впервые на нее набрели. У порога лежала вязанка хвороста, в очаге ярко полыхал огонь, шкаф все еще косо стоял на трех ножках, но пыли больше не было, а на стене висел очень красивый лук. Все это Катса заметила мельком, и этого ей было довольно, потому что она хотела смотреть на По, и только на По.
Двигался он ловко, с прежней легкостью и казался полным сил. Но был чересчур худым, а когда она сказала об этом, он ответил: «Рыба не очень-то полнит, а с тех пор как вы ушли, я ем одну только рыбу. Вы даже не представляете, насколько меня уже тошнит от нее». Тогда они вынули хлеб и яблоки, урюк и сыр и расставили все это на столе. Он ел, смеялся и в конце концов объявил, что находится на вершине блаженства.
– Абрикосы приплыли из Лионида, – сказала Катса. – Они побывали в Санклиффе, потом снова в Лиониде, потом где-то в лионидских морях и, наконец, причалили в Монпорте.
По усмехнулся, и в его глазах отразился свет пламени в очаге. Катса была на седьмом небе от счастья.
– Вы должны рассказать мне одну историю, – сказал он. – Я уже вижу, что конец у нее счастливый. Но начните, пожалуйста, сначала.
И они начали сначала. Катса сообщала основные моменты, а Биттерблу – детали.
– Катса сделала мне меховую шапку, – рассказывала Биттерблу. – Катса сражалась с горным львом.
Катса сделала снегоступы. Катса украла тыкву. Биттерблу одно за другим перечисляла достижения Катсы, словно хвасталась своей старшей сестрой, и Катса не возражала. Забавные подробности делали рассказ не таким мрачным.
Рассказывая о том, что случилось в замке По, Катса вдруг заметила кое-что, что ее задело. По был рассеян. Он смотрел на стол, а не на них. На лице было отсутствующее выражение – он не слушал. И в тот самый момент, когда она заметила его невнимательность, он поднял на нее глаза. На мгновение показалось, что По видит ее, смотрит ей в глаза, но затем он снова бездумно уставился на свои руки. И она могла бы поклясться, что видит затаенную печаль в линии его губ.
Катса прервала свой рассказ, неожиданно – почему-то – испугавшись. Она вгляделась в его лицо, хоть и не понимая до конца, что пытается в нем разглядеть.
– Словом, Лек нас всех одурманил, – закончила Катса. – Но на какое-то мгновение мой разум прояснился, и я его убила.
«Позже расскажу, как все было на самом деле», – мысленно добавила она.
Он явно вздрогнул, и она забеспокоилась. Но уже через мгновение улыбнулся, словно все в порядке, и она решила, что ей показалось.
– А потом вы вернулись, – весело заключил он.
– Мчались на всех парах, – подтвердила Катса, в недоумении кусая губы. – А еще мне нужно вернуть тебе кольцо. Твой замок прекрасен, как ты и говорил.
Внезапно лицо По исказилось от такой острой боли, что она охнула. Видение исчезло так же быстро, как и появилось, но на этот раз она точно его заметила, совершенно точно, и не могла больше скрывать свое беспокойство. Катса вскочила со своего места и подошла к нему, не зная, что делать, что сказать.
По тоже встал – он что, пошатнулся? Она засомневалась, но, кажется, так оно и было. Взяв ее за руку, По улыбнулся.
– Пойдем со мной на охоту, Катса, – попросил он. – Можешь испробовать лук, который я сделал.
Голос его звучал беззаботно, Скай с Биттерблу улыбались, и Катса почувствовала, что ей единственной чудится здесь что-то тревожное. Она заставила себя улыбнуться в ответ:
– Конечно. С удовольствием.
– Что случилось? – спросила она сразу же, как только они отошли от хижины.
– Ничего, – слегка улыбнулся он.
Энергично поднимаясь в гору, Катса пыталась сдержать рвущееся наружу подозрение. Они вместе прошли по тропинке, которую, видимо, вытоптал По. Миновали озеро. Водопад превратился в ледяную глыбу, лишь посредине била одинокая живая струйка.
– Тебе пригодилась моя ловушка для рыбы?
– Очень пригодилась. Я ею до сих пор пользуюсь.
– Воины обыскивали хижину?
– Да.
– Рана не помешала добраться до пещеры?
– В то время я уже чувствовал себя гораздо лучше, и это было нетрудно.
– Но ты, наверное, замерз и вымок до нитки?
– Они вскоре ушли, Катса. А я вернулся в хижину и сразу развел огонь.
Катса лезла вверх по каменистому выступу. Схватившись за тонкий ствол деревца, она забралась на небольшой холм. Из девственно-чистого снега выступал длинный, плоский камень. Она прошла к нему и села. По двинулся следом и уселся рядом. Она посмотрела на него. Но он не
