Впрочем, чепуха. К тому времени, как Алита сделается профи, таланта у нее будет не просто гора, а целый горный хребет.
Она определенно быстрее на колесах, лучше контролирует движения, меняет позу и темп, как босоногий марафонец. Точнее, как босоногий марафонец, готовый к драке. Ударяя открытой ладонью, она разнесла три из четырех оставшихся манекенов. Их уже точно не отремонтируешь — разлетелись в деревянное конфетти. Четвертый Алита разбила идеальным ударом ногой, с разворота.
Хьюго нахмурился. Когда она, скажите на милость, научилась этому?
Алита приземлилась и, не медля ни секунды, помчалась к нему, мощно отталкиваясь, — того и гляди, сметет его вместе с доской. Но Хьюго твердо стоял на ногах, вовремя размахнулся и — как и просила Алита — ударил изо всех сил. Она почти рефлекторно подставила предплечье, блокируя удар, и доску вырвало у Хьюго из рук.
Интересно, она хочет сделать еще круг? Но какой смысл, почти все мишени — в щепы. Алита влетела на ближайший скат, не замедляясь, помчала вверх, прыгнула, описала длинное сальто — нацеленное, как поздно понял Хьюго, на него.
Мгновение — и он лежит на земле, а у него на груди сидит Алита. Ее лицо в считаных сантиметрах от его лица, кулак сжат и отведен назад — наверное, она вовремя сдержала удар.
— Ну как, проснулось в тебе хоть что-то? — сглотнув, еле выговорил Хьюго. — Сработало?
Алита расслабилась, отодвинулась и встала.
— Нет, — грустно призналась она. — Как же это бесит!
Хьюго приподнялся на локтях и посмотрел на руины трека.
— Ну, ломать больше нечего, — заключил парень и добавил про себя: «Кроме меня».
Но ему ничего не грозило. Алита помогла парню встать на ноги, подняла так, будто он ничего не весил (ему вспомнилась их встреча), и подкатила назад к бочке, где ее ждали прелестные ступни. На сегодня тренировок достаточно — и слава богу.
Когда Хьюго принялся за левую ступню, в голову пришла идея:
— Слушай, может, тебе нужно настоящее, чтобы память проснулась? В смысле, настоящая угроза жизни? Ведь именно такое с тобой раньше случалось.
Алита кивнула и посмотрела задумчиво, отстраненно, холодно. Хьюго пожалел о том, что ляпнул, не подумав. Черт, она обязательно попробует что-нибудь безумное, жутко опасное, лишь бы вспомнить. Отговорить уже не удастся. А если попробуешь, она еще и разозлится, что он не пытался ее как следует убить.
«С другой стороны, — глядя на развалины только сегодня законченного трека, подумал он, — только идиот ставил бы против нее».
Глава 10
У Кирен разболелась голова от стонов и воплей Гревишки. Но она болела и в дни его моторбольной славы. Великий талант, основной претендент на звание Абсолютного чемпиона — а еще агрессивный, капризный, нетерпеливый, эгоистичный, истеричный, склонный к насилию. Эдакий бронированный двухлетка гигантского роста со смертельным оружием.
Ремонтировать его сейчас — все равно что спускать в унитаз время и средства. От Гревишки давно следовало избавиться. Но кто-то могущественный стоял за ним и поддерживал в силу причин, о которых Кирен не знала. Конечно, для этой персоны они весомы, но для Кирен любой повод сохранять Гревишке жизнь — абсурд. Но что поделаешь? Все ее существование — сплошная нелепица.
К счастью, Кирен уже практически закончила болезненную процедуру и отсоединила киберядро от развалин тела. Гревишка настоял, чтобы ему не делали нервную блокаду. Мысли о том, как киборг мучается во время операции, радовали Кирен, давали мрачное удовлетворение — но недолго. Похоже, страдание сделалось новой страстью Гревишки. Он мучился со вкусом, сильно и самозабвенно. Кирен чертовски быстро наскучили его исполненные агонии завывания.
Наконец киберруки отсоединили малые нервы, разорвали связи между ядром и изувеченным телом. Это должно было прекратить боль — но страдания Гревишки не закончились. Вися в хирургической раме, он походил на скорченного червя, присоединенного к непомерно большой голове. Кирен подумала, что это в точности соответствует природе Гревишки: он и был червем в человеческом облике. Хорошо. Можно прерваться и принять что-нибудь от головной боли.
Кирен вытряхнула из бутыли пару таблеток, а Гревишка заорал:
— Я хочу разорвать ее пополам!
Кирен вздрогнула, вытряхнула третью таблетку, не запивая, проглотила все три, обернулась — и увидела Вектора. Боль полыхнула в висках. Вектор знал, как она относилась к его появлению во время операции. И любил так делать — он утверждал свое главенство, напоминая, что все здесь принадлежит ему: и лаборатория, и оборудование, и сама Кирен.
— А, Гревишка, — не скрывая презрения, сказал Вектор. — Как же низко ты пал. А ведь когда-то был могуч. Когда ты проиграл чемпионский матч, я потерял немалые деньги. Кирен, ты разбираешь его на запчасти?
Кирен поколебалась, но решила: раз Вектор здесь, можно и показать ему.
— Пожалуйста, взгляни сюда, — сказала она, нажала клавишу «проекция» и вывела 3D-изображение мозга Гревишки. — Видишь?
У основания мозга находился маленький дискообразный объект.
— Это чип телесвязи, — сообщила Кирен и, видя недоумение на лице Вектора, добавила: — У него «жучок» в голове. Кто-то из Залема видит глазами Гревишки и слышит его ушами.
— Ну и что? — изрек Вектор. — Ты же знаешь: в этом городе полно тех, у кого «жучки» в голове.
Кирен никогда так сильно не хотелось отвесить Вектору оплеуху.
— Я уберу «жучка» в мгновение ока, когда займусь переделкой, — пообещала Кирен.
— С какой стати ты переводишь свой талант на… этот выгоревший кусок уличного дерьма? — осведомился Вектор и делано, безрадостно рассмеялся. — Он ни на что не годен и никому не нужен.
— Думаю, для кого-то он важен, — указала Кирен. — К тому же, это мое и его личное дело.
Вектор выпрямился. С его ростом было нелегко смотреть на нее свысока, но он попытался.
— У нас — серьезный бизнес, — своим самым нравоучительным тоном изрек Вектор. — Прекрати тратить время зря. Гревишка — мусор. Сними, что можешь, остальное — на помойку.
Кирен уставилась на Вектора, собираясь послать его подальше вместе с его самоутверждением, —