Теперь она увидела его, а он понял, что его заметили. Хотя окуляры — верх совершенства, на лице они казались плодом хирургической небрежности, ошибкой в расчетах, в результате которой имплантаты высовывались слишком далеко.
Человек улыбался — но не Алите, а будто собственной шутке, которую мог понять лишь он один.
— Выиграть можно, лишь увидев скрытое! — сказала Гельда. — Начнем заново!
Алита изогнулась…
И вновь оказалась на бетонном полу, ползущая и отталкивающаяся одной рукой. Гревишка опустился на колени и расхохотался. Он запустил пальцы в ее волосы, поднял. Девочка заболталась, будто сломанная кукла.
— Ах, моя маленькая игрушка больше не хочет играть?
Его лицо было так близко, что Алита ощутила зловонное дыхание. Девочка спокойно смотрела на него. Пусть видит, что она не сдалась, не сдается и не сдастся.
— Я превращу тебя в живой кулончик, украшу им свою грудь, — с маниакальной нежностью прошептал Гревишка. — Я буду носить тебя, не снимая, днями и ночами слышать твои крики и мольбы о пощаде.
Алита изогнулась назад, Гревишка подался вперед — как она и рассчитывала. Она ткнула ладонью ему в лицо, он отдернулся и разжал пальцы. Масса тела стала гораздо меньше прежней, одной руки хватит. Алита идеально приземлилась на ладонь и уложила себя на бетонный пол. Ярко-синяя киберкровь еще текла, но уже не так обильно. Девочка лежала в луже. Впрочем, для задуманного оставшейся крови хватит.
Шатаясь, Гревишка встал на ноги. Он ревел от ярости. «Отлично! Гнев отупляет».
Он кинулся, она приподняла тело на руке, согнула ее в локте, швырнула себя вверх, закрутилась, нацелилась, выпрямила руку, будто клинок, — и вогнала ладонь в глаз.
Рев ярости сменился пронзительным визгом, полным боли и страха. Алита улыбнулась и выровняла тело, чтобы заглянуть в оставшийся глаз монстра.
— К черту твою пощаду! — крикнула она.
Затем Алита попыталась выдернуть руку, но та зацепилась за что-то — наверное, за очередной имплантат. Может, оно и к лучшему. Девочка резко повернула руку: предплечье треснуло, переломилось над запястьем, и Алита упала на пол.
«Вот тебе сувенир, радуйся, — подумала она. — Получше кулончика. Там и цветик. Да, я оставила в твоем глазу прекрасный цветок. Носи на здоровье».
В лютом, полном боли вое Гревишки слышалась ярость. Чудовище заковыляло к обрубку Алиты, прикрыв рукой торчащий из глаза цветок. Алита подумала, что цветок навсегда останется там. Даже когда ладонь вынут и дадут монстру новый, лучший глаз, Гревишка запомнит боль от красивого цветка на всю оставшуюся жизнь.
Монстр поднял ногу, чтобы расплющить Алиту. Она улыбнулась.
И вдруг чудовище пошатнулось. Алиту захлестнула дикая радость — такой знакомый, безошибочно узнаваемый звук реактивного молота! Тут же о Гревишку разбилась бутыль с горючей смесью, и верхнюю часть тела окутало пламя. Киборг снова завизжал от боли.
Алита успела заметить Хьюго до того, как в Гревишку врезалось что-то стремительное и хищное, рычащее и рвущее зубами. Монстр отступил назад, и остальные адские гончие бросились разом. Они отдирали броню, обнажали кибервнутренности, рвали и терзали их.
Не переставая визжать, Гревишка содрал с себя гончих и удрал в коридор. Свирепо лающие псы бросились за ним, но тут появился Мактиг и заорал:
— Отбой! К ноге!
Гончие тут же примчались и встали в защитное кольцо вокруг хозяина, Идо и Хьюго. Алита вспомнила маленького песика и заплакала. Мактиг посмотрел на нее и сочувственно кивнул.
— Этот ублюдок не любит собак, — сказал он. — Я таких ненавижу.
* * *Идо почти не слышал слов Мактига. Доктор упал на колени подле изуродованного обрубка Алиты, убрал волосы с ее лица. Она посмотрела на него, и доктор понял, что его сердце еще может умирать от любви и боли.
Алита, моя маленькая девочка. С тобой снова случилось ужасное. Опять демон, сотворенный доктором, впал в безумие, и ты оказалась на его пути. И пусть тело монстра сделала Кирен — но начал-то все, приведшее к такому исходу, он, доктор Дайсон Идо. Он ничего не предпринял, позволил кошмару вырваться на волю.
Бедная маленькая Алита! Она не оказалась беспомощной, дралась до последнего во всех смыслах, повредила чудовище, прогнала его. Но демон слишком силен, безумен и злобен. Пусть она ранила его — победить шансов не было. Идо не сумел защитить свою девочку, хотя мог бы.
Бедная маленькая Алита. Единственное, что способно ее защитить, лежало на столе в лаборатории, но доктор отказался дать своей девочке то, в чем она так отчаянно нуждалась. Он предпочел встать в позу и читать мораль. Самодовольный болван, убежденный, что не дать девочке силу, заключенную в теле берсеркера, — лучший способ защиты от зла.
В любом другом мире это могло сработать, но не в Айрон сити.
Малышка Алита. После всего случившегося твой доктор по-прежнему не решался принять и понять суть этого мира, его опасности. Хуже всего, он отрицал ее истинную суть, настоящее «я», пытался переделать, нет, вылепить заново в прекрасную нежную куколку, украшенную цветами. В результате доктор подвел свое дитя. Без малого предал.
Идо взял обрубок Алиты на руки.
* * *Когда выбрались на улицу, Идо позволил Хьюго идти впереди с молотом в руках, чтобы расчищать путь для себя и драгоценной ноши. Идо нежно прижимал ее к груди, слышал ее тяжелое горячечное дыхание и всхлипы. Плевать на все вокруг, на весь мир — лишь бы поскорее доставить ее в лабораторию.
Из сумерек у заколоченного бара «Канзас» вышла Кирен.
Доктор подумал, что, если бы Хьюго стукнул ее молотом, нынешний Дайсон Идо с полным безразличием прошел бы мимо.
— Думаешь, легко отделался? — крикнула Кирен. — Ремонтируй ее вволю, но мы можем заниматься нашим спортом сколько угодно — до бесконечности, если придется! Дайсон, ты сможешь? Правда, сможешь?
Идо прошел мимо нее, словно там никого не стояло. Он спиной чувствовал ее взгляд и представил, как она ссыхается, съеживается, падает внутрь себя, в пустоту — потому что внутри у Кирен давно абсолютно ничего не было.
