– Что это за место? – спросил Оуэн.
– Может, архетип лаборатории безумного ученого, – предположила Грейс.
– Что-то вроде того, – сказала Наталия. – Думаю, это ключ, который искал Монро. Частицы Эдема ведь происходят из древних цивилизаций?
Наталия кивнула в центр помещения.
– По мне, это выглядит так, будто было сделано древними цивилизациями.
– Ты права, – послышался странный голос.
Оуэн повернулся туда, откуда он звучал, и увидел, что к ним спускается фигура. У нее были длинные темные волосы, а бледная кожа, кажется, светилась изнутри. На голове у нее был серебряный убор, похожий на шлем, а белые одежды почти касались пола. Незнакомка приблизилась к ним и заговорила тем же голосом, который они слышали в самом начале симуляции.
– То, что вы видите, принадлежит древней цивилизации. Моей цивилизации.
Она повернулась к ним спиной.
– Идемте.
Оуэн, Грейс и Наталия последовали за незнакомкой по одной из кристальных лестниц, они поднимались вверх над уходящей вниз пропастью, которая казалась бездонной. Оуэн крепко держался за холодные перила.
– Кто вы? – спросила Наталия незнакомку, пока они поднимались.
– Я – воспоминание одного из тех, кто приходил сюда раньше, – ответила незнакомка и больше ничего не сказала.
Она вела их от лестницы к переходу и оттуда к другой лестнице, на самый верх, почти под самый купол, пока они не добрались до платформы рядом с вершиной всей конструкции. Там они увидели что-то вроде кровати, имевшей четкие очертания и сделанной, кажется, из тех же металлических плит. Это напомнило Оуэну «Анимус». На ложе была женщина с такой же медной кожей, как у тех, кого они встречали раньше. Ее тело от плеч и ниже было укрыто покрывалом, и она, кажется, спала.
– Я известна под разными именами, – сказала незнакомка. – Но вы можете звать меня Минерва.
– Как богиня? – спросила Грейс.
– Представители моего народа стали героями ваших мифов, и у меня было много имен, – незнакомка развела руки в стороны. – Афина. Сулис. Вар. Сарасвати. Мы, пришедшие раньше, правили человечеством тысячи лет.
Голос незнакомки, Минервы, проник в сознание Оуэна с такой силой, что у него помутнело в глазах, и ее фигура исказилась, увеличилась в размерах и загорелась ярким светом.
– Тогда были изготовлены орудия и приспособления. Трезубец был изготовлен с тем, чтобы в мире правила идеальная власть.
Она провела рукой, и купол потемнел, затем появились изображения, сменявшие друг друга на его поверхности. Это были сцены войн, и поля, где проходили битвы, были усеяны телами погибших.
– Мой народ. Мы сражались сами с собой. Мы сражались с вами – нашими созданиями. Мы уничтожили сами себя, потому что допустили ошибку.
Она прошла к ложу и дотронулась до него в месте, которое, казалось бы, ничем не выделялось. Но от ее прикосновения по всей платформе, по ее золотым венам начал распространяться пульсирующий свет, наполняющий ложе сиянием, и этот свет наполнял тело спящей женщины. Минерва оглянулась на Оуэна и остальных. Она молча ждала.
Оуэн думал над тем, должны ли они что-то сделать или сказать. Он посмотрел на Грейс и Наталию, но они были в таком же замешательстве.
– Вы не спрашиваете меня, что это была за ошибка, – наконец произнесла Минерва, и в ее голосе слышалась горечь. Оуэн почувствовал себя так, будто только что они втроем провалили проверку, о которой даже не знали.
– Мой народ выстроил цивилизацию ни с чем не сравнимой мощи и красоты. Мы усмирили природный хаос и подчинили его своей воле. Мы разгадали код самой жизни и стали ее хозяевами. Мы сделали все и даже больше, тем не менее, мы, ису, уничтожили сами себя. И вы не хотите спросить меня, как именно? Вы настолько уверены, что человечество не может пасть так же, как мы?
– Как? – спросила Наталия. – Как вы уничтожили себя?
Минерва обошла платформу, качая головой и периодически поглядывая на них. Она выглядела сильно разочарованной.
– Наверное, я промахнулась. Наверное, я допустила еще одну ошибку.
– Пожалуйста, – попросила Грейс. – Мы проделали долгий путь.
– Я знаю, – Минерва остановилась. – Я сама проложила Путь. После первой катастрофы – солнечного выброса – наша цивилизация осталась на руинах. Я говорю с вами сейчас из прошлого, тем временем мой народ почти вымер, и я скоро к нему присоединюсь. Человечество нас переживет, и когда нас не станет, боюсь, вам достанется наше наследие. Наши орудия.
– Частицы Эдема, – сказал Оуэн.
– Так их называют люди.
Минерва шагнула им навстречу.
– Если бы я могла уничтожить Трезубец, я бы это сделала, но он исчез. Я знаю, что он когда-нибудь появится снова, и когда он будет найден, человечество пострадает. Поэтому я и привела вас сюда.
Она вернулась к ложу и остановилась рядом, направив раскрытую ладонь в сторону лежащей женщины.
– Я сотворила все это коллективное воспоминание и поместила его глубоко в людском сознании и в клетках тела некоторых человеческих существ. Я вижу отрезки времени и вероятности, и я предсказала и устроила так, чтобы их предки и Трезубец пересекались на протяжении столетий. Я предвидела день, когда человечеству нужна будет моя помощь. И вот вы здесь.
– Но что это значит? – спросил Оуэн, ошарашенный рассказом Минервы. – Как остановить Трезубец?
– Вы пришли сюда и ваш рассудок обрел защиту, благодаря которой вы сможете сделать то, что не удалось мне, и уничтожите Трезубец.
– Но как? – спросила Наталия. – Чем поможет это коллективное воспоминание?
– Путь проходит сквозь страх, преданность и веру.
Оуэн подумал о Змее, Собаке и третьей части, которой, судя по всему, стал утес, на который они забрались.
– Что это значит? – снова спросил он. – Как это поможет?
– Вы всего лишь люди, вы не поймете. Но это воспоминание открыло ваш потенциал. Когда придет время, у вас будет то, что вам нужно.
Оуэн не чувствовал себя как-то иначе и не понимал, как эта симуляция могла что-то в нем изменить.
– Вы так и не сказали, как уничтожили сами себя, – сказала Грейс.
– Мы забыли, – ответила Минерва.
– Что забыли? – спросил Оуэн.
– Мы забыли, что мы – часть вселенной, а не отделены от нее. Мы забыли, что находимся не в центре бытия, но и не за его границами. Мы забыли, что страх и опасность – не одно и то же. Мы все это
