Эрик положил ладонь на голову Астрид и потрепал бурый мех, рассматривая кинжал.
– Странноват этот клинок для реликвии, – произнес он. – Никогда не понимал этих христиан. Они мне отвратительны.
– Они отвратительны богам, – сказал толкователь законов.
– Давайте же их усмирим, – постановил король. – Преподнесем эту вещь Одину.
Все трое в полночь прошли через лагерь, и медведица следовала за королем на цепи. Они покинули лагерь и пошли в Уппсалу, к храму. Войдя внутрь, они зажгли один-единственный светильник, и Астрид, которая зашла вместе с ними, втягивала носом воздух, всматриваясь во мрак за пределами досягаемости света, излучаемого фонарем. Там в молчании стояли на страже боги и герои.
Торгни знал и без светильника, какое место ему занять. Он подвел всех к деревянному идолу Одина, вырезанному в цельном стволе древнего ясеня и поставленному вертикально в одной из оконечностей зала. Всеотец смотрел на них своим единственным глазом, вооруженный копьем по имени Гунгнир, которое он понесет с собой в бой против волка Фенрира, когда настанет Рагнарек.
В свете фонаря лагман и король начали ритуал Блот. Они взывали к Одину, просили услышать их призыв и оказать им поддержку в бою. Но вместо того, чтобы предложить взамен жизнь и кровь лошади или свиньи, они принесли в жертву кинжал. Сделав это, они продемонстрировали, что поклоняются асам и чтят их более любых других ложных богов. Король произнес клятвы и поклялся отдать свою жизнь Одину, обещая, что отправится в Вальгаллу спустя ровно десять лет. Он посвятил Всеотцу предстоящую битву и все жизни, которые будут прерваны ею. Молчаливая фигура Одина в тишине возвышалась над ними в темном зале, наполовину в тени, и не являла никаких признаков того, что их молитвы услышаны.
В конце ритуала Торгни вывел короля из храма, не говоря ни слова, а Торвальд за их спиной забрал с алтаря клинок. Когда все трое вернулись к шатру, Эрик обратился к Торвальду:
– Приведи ко мне Эстена. Я хочу встретиться с лучшим воином.
После этого он вошел внутрь вместе с медведицей.
– Я буду ждать здесь, с Эриком, – сказал Торгни, двигаясь в сторону входа в шатер.
Торвальд покинул лагмана и пошел на поиски своего отряда. Люди, которых он выбрал, чтобы задержать йомсвикингов и нанести им урон, все еще держались вместе, хотя и присоединились к остальной армии. Вскоре он нашел их костер и быстро обнаружил спальное место Эстена. Торвальд подошел к нему достаточно шумно, чтобы разбудить, а затем позвал по имени.
Эстен обернулся к Торвальду, открыв глаза лишь наполовину.
– В чем дело, скальд?
– Пойдем со мной, – сказал Торвальд – Тебя требует король.
Глаза Эстена тут же распахнулись, и он вскочил на ноги, снова удивив Торвальда своей скоростью при таких-то размерах.
– Король звал меня?
– Да, – ответил Торвальд. – И я не могу представить, кто подошел бы ему лучше тебя. Бери свое оружие и щит.
Они вернулись к шатру Эрика, и Торвальд пропустил Эстена вперед. Лагман и король с медведицей ждали внутри, и Эстен склонил голову при входе.
– Ты требовал меня, мой король? – спросил он.
– Да, – ответил Эрик, – хотя это и не мой выбор. Я призвал тебя по совету других.
Он обернулся к Торгни.
– Скальд? – король обратился к лагману, предлагая тому объяснить все, а сам уселся в свое кресло.
Торгни улыбнулся.
– Я не вижу тебя, Эстен, однако я могу сказать, что ты – человек необычайного достоинства.
Эстен снова склонил голову.
– Благодарю тебя за это.
– И человек, снискавший определенную славу, – добавил Торгни.
– Возможно, когда я был моложе, – сказал Эстен.
Торвальд подошел к ним ближе.
– В завтрашнем бою мы покончим со Стирбьорном. Возможно, он будет искать на поле битвы своего дядьку, короля.
– Чтобы бросить вызов, – догадался Эстен.
– Истинно так, – Торгни сложил руки за спиной. – Как человек необычайного достоинства, король, конечно, примет вызов…
– Но ему не стоит этого делать, – сказал Эстен.
Король наклонился в его сторону.
– И почему же?
Вопрос, должно быть, показался Эстену опасным. Он склонил голову ниже, опустил плечи, но все еще рисковал задеть потолок шатра волосами на макушке.
– Вы можете погибнуть, мой король, – сказал он. – Прошу простить меня за мои слова, но я видел, как бьется Стирбьорн. Вы не уйдете с поля боя живым, и для Свеаланда – все пропало.
Эрик прищурился и откинулся в кресле. Наблюдая и слушая этот разговор, Торвальд мысленно благодарил Эстена за то, что тот оправдал его ожидания.
– А ты? – спросил Торгни. – Ты поборешься со Стирбьорном?
Эстен обернулся к нему, и впервые за все время, что Торвальд знал этого гиганта, он увидел страх в его глазах. Эстен поначалу не дал ответа на вопрос. Вместо того, чтобы отвечать, он смотрел вниз, на шерстяную ниточку, повязанную вокруг запястья. Торвальд не знал, что эта ниточка для него значит, но, определенно, она была важна.
– Я сражусь с ним, – ответил Эстен твердо, но тихо.
– Если бы ты стоял в бою рядом с королем, а Стирбьорн помчался бы прямо на него, что бы ты сделал? – спросил лагман.
– Я бы устроил Стирбьорну резню, – ответил Эстен, – прежде чем он добрался бы до короля, чтобы бросить вызов.
Торгни кивнул.
– Как я и сказал. Человек необычайного достоинства.
Торвальд похлопал Эстена по спине, радуясь, что не ошибся в нем.
– С этого момента и далее ты будешь копьем и щитом короля. Останешься с ним рядом, пока буря не отгремит. Принимаешь ли ты такую честь?
Эстен глубоко вдохнул, и звук его дыхания был похож на то, как дышит Астрид.
– Принимаю.
– Да пребудет с тобой Один, – сказал Торгни. – Ну, дождемся утра.
Глава 22
Клочья тумана опустились на Поля Фюри в предрассветные часы, сгущаясь в оврагах и низинах и покрывая траву инеем. Эстен следовал за королем, который вел на цепи ручную медведицу, пока они не подошли к каменному загону. Посередине него возвышался столб, и король примотал к нему цепь. Оставив медведицу и закрыв за собой ворота, они прошли дальше, и Эстен решился задать вопрос, который интересовал и Дэвида:
– Она тоже будет сражаться?
– Астрид? – король оглянулся через плечо. – Да, если я прикажу, будет.
– Но ты не хочешь этого?
– Я поймал ее еще детенышем, – рассказал король. – Я ее вырастил и натренировал. Она у меня уже десять лет. Так что – нет, я не прикажу ей сражаться. Любой воин на поле боя захочет убить ее, а она кое-что для меня значит, чтобы я позволил этому случиться.
– Она, похоже, привыкла к цепи.
– Это для ее же безопасности. Без цепи она может уйти и напасть на скотину. Или на нее нападут охотники.
Эстену доводилось убивать медведей. Летом их жир отдавал ягодами, которые они поедали. Медведи составляли конкуренцию волкам, и сильной стае иногда удавалось завалить одного. Но Эстену было трудно представить, кому из зверей жилось лучше – Астрид, которая была в безопасности на цепи, или дикому медведю, которому
