– Вы очень добры, баронесса, – тихо прошелестела маска. – А есть после вас для меня честь. Только я сяду к вам спиной. Не гневайтесь.
Тиана знала об особенностях таких масок, Реток показывал. Нижняя часть сдвигалась и позволяла принимать пищу. Но, как говорил конюх, окружающим точно не понравится то, что они увидят. Потому калеки всегда ели в одиночестве.
– Становится слишком прохладно. – Тиана зябко передёрнула плечами. – Я закрою окно.
– Подождите.
Менестрель, уже усевшийся перед столиком, встал.
– Прикройте окно, чтобы было слышно стражников. Уйдут они – уйду я. А для тепла разожгу камин. У меня лучше получится.
«Конечно! – подумала Тиана. – Ты-то видишь в темноте! Я бы руки о поленья занозила». А Менестрель будто услышал её мысли:
– Вашими ручками только лицо любимого гладить…
Он повозился в камине, и скоро каменная ниша озарилась жёлтым светом. Менестрель так хитро сложил дрова, что они горели ровно, а пламя не рвалось в трубу. Пока ночной гость ел, Тиана придвинула стул к камину и протянула к теплу огня ноги в тапочках. Она удивлялась – почему это раньше не пришло в голову разжечь камин? Тепло, уютно…
Наконец Менестрель встал, сделал два шага к камину и сказал:
– Давно я так вкусно не ел, да ещё в столь чудном обществе. Вас очень любит повар. И я позволил себе бокал вашего прекрасного вина.
– Думаю, повар просто любит готовить, – улыбнулась Тиана. – И вино не моё, королевское.
– Тогда слава королю! – хохотнул Менестрель. – И у меня, досточтимая баронесса Арлей, есть предложение. Давайте вы сядете слева от камина, а я справа, ближе к окну. Слух у меня лучше.
«Ясное дело, – согласилась про себя Тиана. – В маске и я бы услышала возню мышей рядом с лютней в подземелье!» Но Менестрель был прав, и она пересела на поставленный слева стул. Когда гость проходил сзади к окну, Тиана вдруг ощутила на плечах тяжесть халата. Браслеты мгновенно налились малиновым светом и тут же погасли.
– Вы напрасно опасаетесь, баронесса Арлей, – хрипло произнёс Менестрель. – Я никогда не смог бы причинить вред человеку, укрывшему меня. Тем более – вам.
– Вы очень чисто и правильно говорите.
– Верно, – хмыкнула маска. – От вас ничего не скроешь. Я родился в горах Руаты, а в Зинкар попал не так уж и давно. Давайте лучше представим, что мы сидим у камина в замке, а вокруг бушует вьюга. Комната прогреется лишь через пару часов, и только тогда можно будет лечь спать. На стенах висят древние гобелены и флаги, под ногами пушистый ковёр, и можно спокойно поговорить обо всём. Спрашивайте.
Он посмотрел на Тиану и резко выдохнул.
– Я чем-то обидел вас, баронесса? Я не хотел…
– Нет. – Она смахнула слезинку со щеки. – Просто вы слишком хорошо описали замок Арлей…
– Вы скучаете по дому, баронесса? Вам здесь совсем не интересно и не весело?
– Дома лучше, спокойней. Отец, конечно, был бы недоволен моим возвращением, но не может же он гневаться вечно? И всё стало бы по-старому…
– И вам не хочется выйти замуж, нарожать детишек? – удивился Менестрель. – Это же так естественно для женщины. Красивой женщины.
– Не льстите, – улыбнулась Тиана. – У вас плохо получается. Но… Если сейчас вы покажете пальцем на конкретного человека, то я сочту это знаком и выйду за него!
Маска смотрела на огонь и не издавала ни звука.
– Молчите? Значит, понимаете. А ваши родители живы, Менестрель?
– Да. Они живут в горах и очень счастливы.
– Но вы же можете поехать к ним, жить рядом с ними? Вам-то ничто не мешает.
– Нет. Так уж легли карты Судьбы, что моя голова обрела ценность. А теперь, когда король решил жениться на зинкарской принцессе…
– А это разве плохо? – усмехнулась Тиана. – Сами говорили, что женщина должна стремиться выйти замуж и рожать.
– Я говорил другое и о другой… – Менестрель привстал и потянулся к окну. – Что-то стража не уходит. Похоже, что они посты по саду расставили. И откуда такие умные взялись? А Зинкар… Принцесса далеко не подарок. Уж поверьте. У зинкарских королей из поколения в поколение передаётся жестокость, воинственность, жадность и… глупость. Знаете, в горах, где невозможно пройти армии, и сейчас Пустошь не очень широка, при попутном ветре и хорошем луке стрела запросто перелетит на другую сторону ущелья. А вот в долинах… За сто пятьдесят лет Пустошь сожрала несколько замков, деревни, десятки километров плодородных земель… А зинкарцы продолжают готовить армию и пытаться пройти в Руату. В моей песне нет ни слова лжи. Вы желаете своему королю подобного брака и неведомо каких детей?
– Это его выбор, его судьба. А я просто хочу домой…
Несколько минут они молчали и смотрели на огонь в камине, а потом Менестрель вновь подошёл к окну и прислушался.
– Пустошь им в ребро! – прошипела маска. – Остались посты у калитки в наружной стене и рядом с выходом из подземного хода. Какая жалость, что с лестницы нет хода на первый этаж!
– А хотите, я выпущу вас через дверь? Слуги промолчат.
– Слуги? Боюсь, баронесса, что при такой организации облавы милорд Бари заменил слуг своими людьми. Да и с лютней, в маске… я буду выглядеть немного странно.
Тиана улыбнулась, но голос её стал очень серьёзным:
– Милорд? Он герцог? Королевский шут?
– Одно другому не мешает, баронесса. Не следует обманываться его дурацкой внешностью. Милорд Бари возглавляет личную охрану короля. И он самый опасный человек в Руате.
– Я как-то не думала… Хотите сказать, что исчезновение баронессы Ристер – дело его рук?
– Не знаю. Но не поставлю и тень медной монетки против того, что эта баронесса не истекает сейчас кровью где-нибудь в подземелье… Минуту. – Менестрель прислушался и облегчённо вздохнул: – Кажется, стражникам надоело охранять пустой сад. Я могу идти.
А Тиане вдруг стало так тоскливо, что она не удержалась от предположения:
– Но они могли оставить засаду!
– Ничего страшного, – хриплый голос маски стал весёлым и беспечным. – Я увижу их раньше, чем они меня. И я бы с удовольствием посидел с вами ещё, но вам надо спать.
«Какой заботливый! – разозлилась Тиана. – И сидел бы! Выспаться я всегда успею!»
– И вы считаете, что можно спокойно спать, когда любой может войти через зеркало в комнату?!
– В браслетах?! – хохотнул Менестрель. – Вполне. Я никогда и никому не открою тайну хода, а сам без стука не войду. Сегодня – не считается.
– Плащ не забудьте. – Тиана встала. – И лютню у мышей заберите.
Менестрель подошёл к зеркалу, повернул деревянный цветок, и открылся бездонный провал. Уже невидимый, из глубокой тьмы, он сказал:
– Клянусь всем, что мне дорого! Много лет у меня не было такого спокойного вечера, когда можно говорить, что думаешь, и не бояться осуждения. Досточтимая баронесса Арлей! Я благодарен вам и преклоняюсь перед своей спасительницей.
Тиана помолчала и тихо
