– Если мы будем выпячивать твою вину, от этого ни Полли, ни кому-то еще из нас лучше не станет. Но ты должен нам помочь тем, что будешь как следует заботиться о себе. В обновлении нуждается не только твое сердце.
– Да-да, я знаю, знаю… На этот раз я все понимаю!
– Идемте! – Карралис встал. – Буря миновала. Теперь пойдет дождь.
Облака вновь сошлись, и на землю хлынул дождь – ровный, пронизывающий дождь, утоляющий жажду изможденной земли. Теперь можно будет сеять озимые: земля готова к весне.
– Плывем на тот берег, – добавил Карралис. – Анараль, Волчонок, Тав – все ждут и тревожатся.
Тынак и целитель проводили их до каноэ. Клеп, поддерживаемый Зимним Инеем и Черным Стрижом, стоял на берегу и махал на прощание.
– Передайте Анараль, что я ее люблю!
Теперь, когда Клеп выучил слово «любить», его лицо озарялось радостью всякий раз, как он произносил его.
Целитель вскинул руку, благословляя их.
– Идемте, – сказал Тынак целителю и Клепу. – На шестой день луны мы пригласим их на пир – все племя. Они не откажутся, если вся еда будет их.
Карралис рассмеялся. Зимний Иней и Черный Стриж, шлепая босыми ногами, забежали в озеро и оттолкнули каноэ от берега.
Волчонок и Анараль с нетерпением ждали их и сбежали на берег, чтобы помочь вытащить каноэ. Выйдя из лодки, Полли обнаружила, что ее так трясет, что она и шагу ступить не может. Волчонок обнял ее за плечи и отвел в шатер Карралиса.
– Ты отдала слишком много сил! – укорил ее он, укладывая на папоротниковую подстилку.
«А где же Тав?» – подумала Полли.
Епископ ласково посмотрел на Полли:
– Она потратила слишком много энергии. Но она восстановится.
– Я больше не хочу быть богиней! – заявила Полли.
Анараль принесла ей теплый напиток, и Полли принялась пить, ощущая, как жидкость согревает все ее тело.
– А Клеп?… – начала было Анараль.
– С Клепом все в порядке, – заверила ее Полли.
– Правда все в порядке?
– Он тревожит свою ногу чаще, чем хотелось бы, а так все нормально. Он любит тебя, Анни.
Девушка слегка зарделась:
– Ой, я так счастлива, так счастлива! – Она стиснула ладонь Полли.
Полли пожала в ответ ее руку, а потом снова огляделась в поисках Тава. Тут до нее дошло, что не видно не только Тава, но и Закари.
– А где Закари? – спросила она.
– С Карралисом.
Волчонок присел на корточки рядом с Полли, бережно взял ее руку и отпустил не раньше, чем удовлетворился результатом.
– Не пускайте его сюда! – умоляюще попросила Полли. Волчонок вопросительно посмотрел на нее. – Не хочу его видеть.
Нет, если бы пришлось начать все заново, она снова поступила бы так же. Она поплыла бы назад через озеро. Держала бы руки над сердцем Закари вместе с целителем, Карралисом и епископом. Но теперь, когда дело сделано, между ними не осталось ничего, кроме изнеможения куда более глубокого, чем физическое утомление.
Епископ улыбнулся Полли:
– У меня есть важный вопрос, на который мы никогда не получим ответа: быть может, временной портал открылся для меня, а затем и для Полли ради Закари?
Пока епископ говорил, вошел Карралис.
– Кто знает, для кого отворяются врата времени, – тихо промолвил друид. – То, что произошло здесь, в нашем времени, может иметь последствия, которых мы не знаем и даже не подозреваем о них тут, в моем времени, или, быть может, в вашем. Давайте не пытаться постичь узор – будем просто дивиться его красоте.
«А Закари что, тоже часть красоты?» – подумала Полли. Но вслух спрашивать не стала: она слишком вымоталась, чтобы что-то обсуждать.
– Волчонок, – Карралис обернулся к юноше, – не мог бы ты сходить к Закари и посидеть с ним?
Волчонок кивнул и послушно вышел как раз в тот момент, когда в шатер ворвался Тав.
– Пол-ли! – Он кинулся к ней.
– Тав!
Тав опустился на колени на утоптанную землю рядом с ней и нежно коснулся ее губ кончиками пальцев:
– С тобой все в порядке?
– Да, все хорошо.
– Правда?
– Правда, Тав…
Сердце ее было исполнено глубокой печали. Полли знала, что никогда больше не увидит Тава, и горевала об этом.
– А этот За? – осведомился Тав.
– И с ним тоже все в порядке.
Тав насупился:
– Он готов был допустить, чтобы тебя убили!
– Но этого не случилось.
– Но он этого хотел!
– Он не хотел, Тав.
– Он не стоит одного волоска с твоей головы!
Анараль кивнула:
– Я до сих пор очень зла на него.
– Анни, – мягко упрекнул ее епископ, – не стоит думать, что все, через что прошла Полли, было сделано лишь ради материального сердца Закари.
– Я не знаю, – тихо отозвалась Анараль. – Меня волнует Пол-ли, а не Закари.
– А Закари тебя не волнует?
– Епископ! Может быть, его сердце, – она коснулась своей груди, – теперь стало лучше. Но что с той частью его сердца, которая готова была пожертвовать Пол-ли, отдать ее жизнь взамен на свою?
– Человек всегда может измениться, – ответил епископ.
– Это За?! – вознегодовала Анараль. – Который помог похитить Пол-ли? Который готов был положить ее на алтарь? Который не стал бы удерживать нож? Он может измениться? Может ли?
– Можешь ли ты быть уверена, что он никогда не изменится? Можешь ли ты лишить его шансов? Можешь ли ты сказать, что изменилось только его физическое сердце?
– Он готов был погубить мою Пол-ли! – проворчал Тав.
– Закари пал на самое дно, – сказал епископ. – И дно это было отвратительно. Но в этой бездне он увидел себя со стороны.
Тав гневно стукнул копьем о землю.
– Теперь все зависит от него, – продолжал епископ.
Анараль нахмурилась.
– Твоего гнева надолго не хватит, Анни. – Епископ улыбнулся. – У тебя теплое сердце.
– Пол-ли вернулась… – Тав снова потянулся, чтобы прикоснуться к ней. – Пол-ли вернулась. Это главное. Я не думаю об этом За. Я думаю о Пол-ли и о том, что прошел дождь.
– Да.
– И теперь ты уйдешь…
Он с тоской протянул к ней руки.
Полли тяжело вздохнула:
– Я уйду к себе, в свое время, Тав. Если дверь откроется.
– А этот За? – осведомился Тав. – Ты и его заберешь с собой?
Полли наконец рассмеялась:
– А что, он тебе так нужен здесь?
– Он хотел мою Пол-ли, – хмуро проговорил Тав, – не из повиновения Матери и вообще не ради чего-то хорошего, а только для себя!
Епископ окинул взглядом шатер.
– Когда Закари увидел Анни, он вошел в круги пересекающегося времени. «Вот, Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить ее»[26].
– Это могущественные слова, – сказал Карралис.
– Еще бы! – согласился епископ. – Это Откровение Иоанна Богослова.
– И дверь останется открытой, епископ? – уточнила Анараль.
– Нет, Анни. Нет. Но она была открыта настежь, когда Полли приняла решение вернуться на тот берег за Закари, и тебе следует уважать это решение. – Он обернулся к Полли: – Ты поступила очень отважно, моя дорогая.
– Да уж какая там отвага! Мне было так страшно!
– И все же ты отправилась на тот берег и поступила так, как считала нужным.
Ог потянулся к Полли и
