– Где же найти эту бригаду? – радостно спросил Гонтран, видя, что правильно рассчитал.
– На дороге, где же ещё! А где точно, не знаю. Если ты не слишком торопишься, советую подождать: не сегодня, так завтра он непременно проедет мимо!
Гонтран и Агата горячо поблагодарили за подсказку и попросили при встрече передать Тофану, что его разыскивает Гонтран. Проводив караван глазами, они вернулись под деревья.
– Купец прав, – сказала Агата. – Кто знает, где сейчас твой друг? Если пойти не в ту сторону в надежде его встретить, можно разминуться. Лучше всего набраться терпения и сидеть на месте.
Гонтран поневоле согласился. У них в запасе было пять дней, считая тот, что потребуется на обратный путь. Труднее всего будет занять это время. Жаль, не захватил с собой ситару…
21. На пути к Прожорливой пустыне
Амбра и Том сначала двигались прямо на юг. Миновав Купеческий тракт, отклонились к юго-востоку. Первую ночь они провели в заброшенной овчарне посреди невозделанного поля.
На второй день им пришлось перебираться через Мутный поток, потом – через Реку Печали. За обе переправы они отдали немало драгоценных камней: сначала – паромщику, дремавшему на берегу, потом – рыбаку, что забрасывал сети из лодки.
Дальше их путь лежал через бескрайние луга Двухголового сфинкса. Амбра и Том не сумели бы ответить, где скоротали вторую ночь: усталость свалила их с ног под каким-то кустом с сиреневыми плодами.
На третий день они увидели вдали жёлтое мерцание пустыни.
– Наконец-то! – с облегчением проговорил Том, поправляя на спине рюкзак.
– Я тоже устала, – призналась Амбра, глядя на компас, без которого они давно бы потерялись в этом диком краю. – Мы идём без остановок. Но у нас всего шесть дней.
Оба не любили болтать и почти всё время молчали, обходясь взглядами и жестами.
Поначалу Амбра побаивалась своего напарника, казавшегося ей неотёсанным и даже туповатым. Но в дороге они очень быстро сдружились. Вдвоём они на удивление просто решали все возникавшие проблемы. Оказалось, что у Тома лёгкий и при этом сильный характер, что за его неуклюжестью и грубостью скрывается подкупающая прямота, даже благородство. Ещё Амбра поняла, что Тому противопоказано одиночество: ему обязательно нужен кто-то рядом – человек, которому тот был бы по-дружески предан. Такую роль играла Агата, потом Гиймо. Теперь она досталась Амбре.
– Повезло, что мы не повстречали Двухголового сфинкса! – воскликнул Том, тряхнув рыжими вихрами. Чем ближе была цель, тем разговорчивее он становился.
– Сфинкса давно нет в живых, – ответила Амбра. – Его убили крестьяне: он пожирал детей, когда взрослые работали в поле. Это мне Гиймо рассказывал…
Амбра осеклась. Одного лишь имени Гиймо оказалось достаточно, чтобы загрустить. Какое-то время они шли молча.
– Сильно по нему скучаешь? – спросил наконец Том.
– По кому?
– По Гиймо, не по сфинксу же!
– Скучаю, ещё как! – немного помявшись, призналась Амбра. – Это просто ужас какой-то! Когда его нет рядом, всё теряет смысл, становится безразличным… Неужели и он так же мучается?
– Наверняка.
– Откуда ты знаешь? Он тебе говорил?
– Нет, конечно! – Том пустился в сбивчивые объяснения: – Есть вещи, которые девчонки видят, а мальчишки – нет. И наоборот: что-то мальчишки замечают, а девчонки вообще не секут… Короче, я мальчик, и я видел, как Гиймо на тебя смотрел… Понимаешь?
– Большое спасибо, Том, за эти слова! – взволнованно прошептала Амбра и погрузилась в задумчивость.
Немного погодя они достигли границы Прожорливой пустыни. Живая земля оборвалась, как суша перед морем. Дальше, насколько хватало взора, тянулись пески – трепещущие, ждущие поживы…
– Бр-р! – содрогнулась Амбра. – Как подумаешь, что эта пустыня способна сожрать, если по оплошности на неё ступишь…
– Что же нам делать?
– Гиймо говорил, что Люди Песка передают сообщения с помощью дыма.
– Как индейцы в Мире Надёжности?
– Вроде того.
– А ты знаешь их сигналы?
– Нет. Но думаю, одиночный дымок, если они его заметят, заинтересует их и приведёт сюда.
Поиск хвороста ничего не дал, пришлось довольствоваться сухой травой.
– Это даже лучше, – довольно сказала Амбра, поднося спичку к первой охапке. – Сено даёт больше дыма.
И действительно, сухие стебли мигом вспыхнули, повалил густой дым, заставивший ребят отпрянуть.
– Надеюсь, дым привлечёт Людей Песка, а не орков или разбойников, – проворчал Том.
– Люди Песка с их каменными пескоступами – единственные, кто способен передвигаться по Прожорливой пустыне, – успокоила Амбра. – И потом, я не позавидую оркам, которые вздумают к нам приблизиться: ты задашь им жару!
Мальчик гордо улыбнулся. Потом они снова замолчали, подкладывая траву в свой костёр.
«Умоляю, – мысленно обратилась Амбра к жителям Прожорливой пустыни, – придите! Вы нужны Гиймо! А времени в обрез…»
22. Черепаха-Вселенная
Как ни странно, с каждым днём (хотя счёт времени он давно потерял) Гиймо чувствовал себя всё бодрее. А ведь он ничего не ел, да и кувшин с водой почти опустел…
Собственно, он уже давно не пил – и не испытывал жажды. Ощущение благополучия не покидало мальчика с той минуты, когда у него внутри засветились графемы: Ингваз-Богатая, помогавшая накапливать силы, и Локаз, влага жизни. Теперь он не сомневался, что графемы, проявившие способность к самостоятельному и благотворному существованию, взяли его под опеку.
Однажды Кадехар, говоря о Великом маге Шарфалаке, обронил загадочную фразу: «Иногда не тело питает волшебство, а волшебство – тело». Теперь Гиймо понимал, что это значит…
Когда Призрак наведался к пленнику в четвёртый раз, его снова ждала неожиданность.
– Впечатляет, очень впечатляет… Ты должен мучиться от голода и жажды, кататься по земле и умолять положить конец твоим мучениям… А что я вижу? Ты бодр, спокоен и уверен в себе…
Гиймо не удостоил его ответом. Он находился за надёжной стеной из Брони Эгишжамур и Одалы, охраняемый мерцанием Хагал и космическим яйцом Манназ. Тейваз не пропускала в его сознание вредоносное внешнее волшебство, а Ингваз, Кеназ и Локаз поддерживали в нём жизнь. Призрак уже не мог до него дотянуться и понимал это.
– Честно говоря, мой мальчик… ты меня и гневишь, и радуешь… Я хочу одного – уничтожить тебя, но при этом не могу тобой не восхищаться… Благодаря твоему упрямству я ищу новые силы… За это я тебя люблю… да, люблю…
Призрак кружил вдоль энергетической стены.
– Я искал в своих книгах способ тебя сокрушить… И нашёл решение… Оно старо как мир…
Тут Гиймо заметил странный предмет рядом с Бронёй. Приглядевшись, он понял, что предметов на самом деле три: деревянный орёл с поднятыми крыльями и страшным клювом, черепаха со страдальческой гримасой на морщинистой морде и каменный диск, покрытый какими-то письменами.
– Оставлю тебя с новыми друзьями…
Призрак со смехом поплыл к двери. Но прежде чем выйти, выкрикнул несколько резких, нечеловеческих слов. Гиймо инстинктивно повернулся к предметам.
Первым
