«Интересно, люди с синдромом дефицита внимания так же себя чувствуют?» – подумала она, закрывая глаза и стараясь вытянуть сознание.
Казалось, что она с головой окунается в грязь – густую, вязкую и темную. Но у нее получалось двигаться вперед. Просто очень, очень медленно.
Потихоньку, миллиметр за миллиметром она забралась в глубь трясины и обнаружила там…
…темноту.
И тишину.
И боль.
Много боли.
Мигрень куда сильнее, чем та, что она испытала за все годы жизни в человеческом мире вместе взятые.
Она только-только начала спасаться от агонии, как услышала слабый приглушенный звук. Даже не шепот. Скорее, дыхание. И когда она сосредоточила на нем остатки сил, звук преобразился в едва слышную сразу:
«Если слышишь меня, Софи, не подавай вида».
Глава 59
Софи сделала единственное, что пришло на ум.
Потеряла сознание.
По крайней мере притворилась, что потеряла сознание.
Она рухнула в объятия Грейди, заставляя себя не шевелиться, и все вокруг тут же задвигались. Лишь услышав, что Элвин говорит о пробуждающем эликсире, она с тихим стоном вновь открыла глаза.
– Простите. Не знаю, что случилось, – пробормотала она, с каждым словом осознавая, как сильно болит голова. Гудение превратилось в шум водопада. – Я пыталась сосредоточиться и… просто отключилась.
Элвин помог ей сесть, и когда голова перестала кружиться, она коротко переглянулась с магнатом Лето.
Тот кивнул – всего раз. Едва шевельнул головой.
Но он явно понял, что она его услышала. И не собирался об этом рассказывать.
– Выпей, – сказал Элвин, передавая ей бутылку Молодости и создавая желтый шар у ее лба. – У тебя обезвоживание.
Софи выпила воду за раз. И та помогла, хоть и немного.
Но все равно казалось, будто мозг пожевал верминион.
Попытка услышать ту мысль выпила абсолютно все силы. Она даже не знала, сможет ли повторить.
– Надо снять ограничитель, пока он не нанес непоправимый урон, – пробормотал Элвин.
Он потянулся к обручу, но Декс перехватил его руку.
– Как только ограничение активировано, нельзя снимать обруч без деактивации. Поэтому в первый раз я его и снимал.
– А то что? – спросил Алден.
– Точно не знаю. Что угодно, начиная от частичного повреждения мозга до безумия. Меня попросили добавить такую защиту, чтобы нельзя было самостоятельно снять ограничение.
– Чудно, – пробормотала Софи. Кто, как не Декс, способен так тщательно обречь ее на страдания.
– Прости, пожалуйста, – сказал он ей уже в миллиардный рад. – Сейчас сниму…
– Вы ничего не снимете! На самом деле ваша помощь больше не нужна, – старейшина Эмери подтолкнул его к двери. – И знайте, мистер Диззни: если вы внесете в обруч хоть какие-то изменения, включая оказываемый им эффект, вся ваша семья будет осуждена за измену.
Он передал Декса в руки гоблинов и захлопнул перед ним дверь, не дожидаясь ответа.
– Откуда вам знать, что ограничитель не причинит ей вреда? – поинтересовался Грейди. – Технологию не тестировали, а разработал ее тринадцатилетний мальчик. Вы понятия не имеете, что будет с Софи через пару дней или недель.
– Мы будем тщательно за ней следить, – пообещал старейшина Эмери. – Как и вы, полагаю. Элвин и так всегда на низком старте, разве нет?
– Как вы смеете шутить… – начал было тот, но Софи перебила его:
– Меня подташнивает, Элвин. У тебя есть что-нибудь?
На самом деле тошнота была ее меньшей проблемой – но она хотела отвлечь Элвина. Слишком многим дорогим ей эльфам и так грозило изгнание.
Элвин покопался в сумке и передал ей с десяток разных бутылочек, объясняя, что для чего нужно. Закончив, он создал зеленый шар перед лицом Софи и долго в него вглядывался, а затем сказал:
– Не хочется говорить, но… все вроде бы нормально. Скорее всего, ей понадобится много питательных добавок из-за усилившегося напряжения. Но внутренние органы работают без перебоев.
– Замечательно, – произнес Эмери так самодовольно, что Софи захотелось выцарапать улыбку с его лица.
– Пожалуй, Софи стоит вернуться домой и отдохнуть, – тихо сказал старейшина Терик. Избегая ее взгляда, он добавил: – У нас всех был тяжелый день.
– Воистину, – согласился старейшина Эмери. – Раз мы разобрались с наказанием, можем завершить собрание.
– Погодите, народ до сих пор здесь? – спросила Софи.
– Разумеется, – ответила старейшина Алина и пригладила волосы, глядя в зеркало. – Ждут последних новостей.
Софи представила их. Как они стоят и осуждают ее. Смеются над ней. И это лишь начало. Все знали о наказании – а если и нет, то ужасный обруч быстро все прояснит.
Она больше не была похищенной девочкой.
Она была бесталанной.
– Мне надо идти, – сказала она Грейди, через силу вставая на ноги. Они почти не держали, но она не хотела, чтобы ее выносили.
Пусть Совет не думает, что сломили ее.
Высоко подняв голову, она вступила на созданный Эдалин путь. И когда свет охватил ее, она заметила быстро подмигнувшего ей магната Лето.
Софи добралась до спальни, не разрыдавшись. Но как только потекли слезы, остановить их не получалось.
И не хотелось.
Она рухнула на кровать и зарылась под одеяло, мечтая свить себе гнездо и никогда из него не вылезать – никогда не выходить в свет в виде ненормальной девчонки с ограниченными способностями.
И не важно, что она услышала магната Лето. Попытка чуть не свела ее с ума.
Но что ей делать без способностей?
Никто не захочет иметь с ней дело. Ни друзья. Ни «Черный лебедь». Ни Грейди с Эдалин.
И она не могла их винить.
Ей самой не хотелось иметь с собой дело.
Рыдания перешли в удушающие всхлипы, которые выворачивали ее изнутри, пока Эдалин не стянула с нее одеяло и не прижала к губам теплую сладкую чашку.
Софи поняла, что это сонноягодный чай даже до того, как увидела фиолетовый цвет, но выпила его с радостью, разом опустошая чашку и надеясь, что уснет на много лет, или десятилетий, или навечно.
Она стиснула Эллу, чувствуя, как в разуме мягко сворачивается теплота, будто мозг обернули в сахарную вату. И все же тепло не прогоняло резкий холод от врезающегося в кожу металлического обруча, и Софи ворочалась и пыталась устроиться поудобнее, пока снотворное не перекрыло боль.
Проснувшись вновь, она не открыла глаз. Шея болела, лоб ныл, а подушка пропиталась слюной.
Эдалин попыталась накормить ее, но Софи не хотелось есть.
Ей хотелось лишь еще чая.
Вновь погрузившись в сахарную вату снов, она игнорировала танцующие в голове голоса. Было непонятно, настоящие ли они или выдуманные.
Но она слышала Элвина, беспокоящегося за ее мозг.
Декса, извиняющегося снова и снова.
Кифа, говорящего, что серебряные обручи – новый писк моды.
Биану, спрашивающую, чем она может помочь.
Фитца, обещающего быть рядом, если он ей понадобится.
И Грейди с Эдалин, раз за разом умоляющих ее проснуться.
Она знала, что ей нужно крепиться ради них.
Но что ей еще было нужно, так это отстраниться как можно дальше. Так что она ныряла все глубже в вызванную снотворным дымку, надеясь вернуться
