– Это получилось случайно, Евгений Иванович, я вовсе…
– Да ладно, Алексей Михайлович, видимо, судьба у вас такая. Макаров вас с крейсера снял, а вы себе броненосец нашли.
– Ваше высокопревосходительство, я прекрасно отдаю себе отчет в том, что у меня мало опыта для такой ответственной должности, и готов немедленно уступить место на мостике более подходящему командиру.
– А вы изменились… нет, пожалуй, я пока не буду заменять вас. В конце концов, сейчас «Ослябе» необходим ремонт, а вы, как выяснилось, имеете талант к организации такого рода работ. Единственно, вам действительно необходим опытный старший офицер. Я позабочусь, чтобы он у вас появился.
– Благодарю за доверие.
– Да не за что. Как вам Иессен?
– В каком смысле? – растерялся Алеша.
– В том, голубчик, что у меня сейчас явный избыток контр-адмиралов, при отсутствии командующего. И надо каждому из них найти дело, да так, чтобы друг другу не мешались и не грызлись, как собаки.
– Грызлись?
– Да-с, Алексей Михайлович, грызлись. Ума не приложу, кого старшим назначить. Сам я, как понимаете, не могу. Забот в крае много. Вот пришлют кого-нибудь из Питера, тогда легче будет, а сейчас хоть разорвись.
– У меня были кое-какие соображения на этот счет. Я даже имел беседу с покойным Макаровым…
– Ну-ка, ну-ка, – оживился адмирал.
Великий князь, пользуясь моментом, начал излагать свои мысли, но скоро их прервали.
– Ваше высокопревосходительство, – заглянул в кабинет адъютант, – с эскадры прибыли на совещание. Прикажете пригласить?
– Просите, голубчик.
Приглашенные один за другим заходили в кабинет и, поприветствовав наместника и великого князя, принялись рассаживаться. Повинуясь знаку наместника, место председателя занял Вильгельм Карлович Витгефт, а сам Алексеев скромно присел в сторонке, делая вид, что происходящее никак его не касается. Впрочем, его показная скромность никого не обманывала, и собравшиеся время от времени бросали настороженные взгляды на хозяина дворца. Трудно сказать, было ли это сделано нарочно или получилось случайно, но с одной стороны стола сидели адмиралы Ухтомский, Лощинский и совсем недавно произведенный в этот чин Григорович, а также назначенный Макаровым командовать отрядом крейсеров капитан первого ранга Рейценштейн. С другой расположились Иессен, Вирен и присоединившийся к ним великий князь Алексей Михайлович.
– Как вам известно, господа, неудача, постигшая наш флот, лишила нас командующего и одного из сильнейших броненосцев, – ровным голосом начал свою речь Витгефт. – Разумеется, долгожданное прибытие отряда покойного адмирала Вирениуса до некоторой степени компенсирует эту потерю, однако противник все еще сильнее нас. Поэтому я полагаю, что пока не будет завершен ремонт «Цесаревича» и «Ретвизана», а также прорвавшихся к нам крейсеров, эскадре следуют соблюдать всяческую осторожность и избегать активных действий…
Вильгельм Карлович Витгефт по свидетельству многих, знавших его, был человеком безусловно честным и благонамеренным. Смолоду его готовили к пасторской стезе, и на морскую службу он попал достаточно случайно. Обладая обширными познаниями и совершенно исключительным трудолюбием, он, не имея ни малейшей протекции, сумел продвинуться по службе и занять весьма высокий пост в штабе наместника. Один из немногих, он смел спорить со своим всесильным начальником и, кажется, именно поэтому имел на него влияние. Вместе с тем настоящим моряком он не был, и сейчас, поставленный во главе эскадры, совершенно растерялся. Младший флагман эскадры адмирал князь Ухтомский перед своим назначением преподавал астрономию в Морском корпусе и был прислан в Порт-Артур для отбытия ценза. Трудно сказать, чем руководствовались в Главном морском штабе, назначая его на такой пост в преддверии войны, но даже друживший с ним Макаров полагал его непригодным для этой должности и собирался его заменить.
Другой младший флагман Николай Карлович Рейценштейн до войны командовал Владивостокским отрядом крейсеров. Именно он водил их в первый, оказавшийся безрезультатным, поход, после которого его и заменили на Иессена. Макаров, впрочем, не считал его неспособным, а всего лишь хотел видеть во главе крейсерского отряда адмирала, а не штаб-офицера. Однако пока Рейценштейн добирался до Порт-Артура, крейсера увел в рейд Вирен, и теперь он чувствовал себя обойденным. Третьим был заведующий[82] морской и минной обороной Порт-Артура Михаил Федорович Лощинский. По старшинству производства он был следующим за Витгефтом и Ухтомским, но на первые роли никогда не лез, довольствуясь начальством над канонерками и миноносцами. Дело свое он, кстати, знал весьма хорошо и был, таким образом, на своем месте. Недавно произведенный в контр-адмиралы Иван Константинович Григорович до этого командовал броненосцем «Цесаревич», который и привел в Порт-Артур перед самой войной. Как это часто бывает с только что введенными в строй кораблями, команда на нем была весьма слабо обучена и дисциплинирована. Это не могло порадовать командующего флотом, однако Макаров, зная его как хорошего хозяйственника, поспешил перевести Ивана Константиновича на берег и заменить им погрязшего в формализме и бюрократии начальника над портом Греве. Тут Григорович оказался на своем месте и вскоре привел порученное ему хозяйство в образцовый порядок.
Карл Петрович Иессен, приведя объединенный отряд в Порт-Артур, оказался в сложном положении. Дело в том, что идея выделить в отдельный отряд владивостокские крейсера принадлежала Витгефту. Вильгельм Карлович полагал таким образом заставить разделиться японский флот, чем облегчить положение главных сил. Наместник целиком и полностью его поддержал, а теперь, когда основные силы крейсерского отряда присоединились к эскадре, они с Витгефтом не очень понимали, что с ними делать. К тому же Иессен вернулся в Порт-Артур как победитель в тяжелом бою с Камимурой. Ведь сражение в Восточно-Китайском море было определенно выиграно русскими, что бы ни писали об этом в иностранных газетах, и не считаться с этим было нельзя. Сидевший рядом с Карлом Петровичем Вирен чувствовал себя особенно неуютно. С одной стороны, именно он командовал быстроходными крейсерами, добившимися наибольшего успеха. Уничтожение практически без потерь с нашей стороны отряда адмирала Уриу дорогого стоило, и Роберт Николаевич небезосновательно надеялся на награду. С другой стороны, он прекрасно понимал, что еще не выслужил ценз командира корабля и поставлен командовать отрядом преждевременно. Будь жив назначивший его Макаров, в этом не было бы большой беды, но как к этому отнесется всесильный адмирал Алексеев, он не знал.
Вполуха слушая монотонный доклад Витгефта, Алеша напряженно раздумывал над сложившейся ситуацией. Досадуя, что потратил все время на обсуждение технических вопросов и не успел выяснить, кого Алексеев собирается поставить во главе эскадры. Было очевидно, что сам наместник боится ответственности и лично командовать не будет, а между сидящими по разные стороны стола начальниками чувствуется просто физическое напряжение. И надо это напряжение как-то гасить. Мысль эта не давала ему покоя с самого утра, и он никак не мог придумать какой-нибудь выход. «Эх, был бы я
