– Всех поставщиков мы подвергаем тщательному досмотру и скринингу. Так что мы бы не только вас, но и ту вашу заморозку взяли еще тепленькой. – Черный Шериф явно шел проторенной дорожкой и эти слова произносил далеко не впервой. – Вы многого, очень многого не видите.
Он возвратился было к заполнению, но в кабинете они сидели одни, время дежурства шло, а Марк его явно занозил. Снова отвлекшись от печатания, Черный Шериф спросил:
– И знаете, что? Это не шайка, это террористы. И когда они, не дай бог, к вам подберутся, вот тогда-то мы вам ох как понадобимся.
– Да, но когда уровень угрозы вернется к «зеленому», то тогда вам «ох как понадобимся» уже мы.
Черный Шериф шевельнул губами, думая что-то сказать, но сдержался.
– Да знаю я, знаю, – предвосхитил возможную колкость Марк. – До «зеленого» оно уже никогда не понизится. – Он примирительно, насколько то позволяло прихваченное к стулу запястье, пожал плечами. – Не волнуйтесь, мы все об этом в курсе.
В такой манере Марк мог разговаривать потому, что знал нечто, о чем его пленителю было невдомек. Если звонок, который он сделал два часа назад, возымеет то самое действие, на которое был нацелен, то развязно хохмить можно без риска каких-либо серьезных последствий.
Между тем Черный Шериф начинал вскипать.
– Вот что я тебе скажу, ты, поганец. Ты очень – слышишь? – очень пожалеешь о том, что сказал о своем намерении пронести бомбу в международный аэропорт «Ньюарк Либерти».
Злорадно осклабившись Марку, он с обновленным чувством заклацал по клавиатуре.
«Хм. А ведь от козлины всего можно ожидать», – подумал Марк с опаской.
– Да я это так, гипотетически, – снизил он градус. – Насчет бомбы-то.
– Вот именно об этом мы и напишем, – кивнул Черный Шериф сквозь печатанье. – Зондирование почвы. Под попытку проноса зарядного устройства.
Вот черт. А что, если то самое «действие» или его срочность переоценены? Звонок звонком, но вдруг Черный Шериф возьмет и внесет его имя в список лиц, лишенных доступа на воздушные суда? И не на один, а вообще на все рейсы всех авиакомпаний?
Тесса произнесла всего одну фразу: «Я этим займусь». И на этом повесила трубку. А сколько теперь времени уйдет, пока ассистент Паркера Поупа вызволит своего коллегу, на которого уже составляется протокол о задержании? Где она, Тесса, а где периферийное, не прямого подчинения ведомство, которое на нем, Марке, вот-вот поставит клеймо на всю жизнь?
В дверь кабинета резко постучали, после чего дверь распахнулась и внутрь вошли двое. Один – седовласый лис в штатском, у которого на лацкане был ламинированный бейдж вроде того «проходника», что Марку на «Синеморье-2» выдал Строу. Второй, по виду явно подчиненный, был в униформе УТБ, а в руке держал саквояж Марка.
– Офицер Олдридж, страницу аннулировать, – коротко распорядился Седовласый.
Названный по фамилии, Черный Шериф на секунду замешкался, но быстро пришел в себя. А разглядев бейдж Седовласого, напрягся в струну.
– Но сэр… Эти страницы, по факту открытия, отменить уже нельзя.
Седовласый, хмыкнув, вынул из кармана «ноуд» и большим пальцем набрал какую-то комбинацию. Секунда, и экран со страницей, над которой битый час корпел Черный Шериф, моргнул и померк. Было слышно лишь тихое жужжание вентиляторов, охлаждающих жесткий диск.
– На сегодня, Олдридж, вы свободны, – объявил Седовласый. – Точнее, сделаем так: сегодня вы здесь вообще не появлялись. Это более удобный вариант. Вопросы?
Пришедший с Седовласым человек из УТБ расстегнул браслет, прихватывающий Марка к стулу. Марк встал и взялся растирать себе запястье, как это обычно делают герои экранных детективов. Утэбэшник подал Марку белую сорочку, еще завернутую в хрусткий целлофан. Марк ее вынул, развернул и быстро переоблачился, окровавленную великодушным жестом кинув в корзину для бумаг.
Соблазн был слишком велик, чтобы устоять. Оправляя на себе сорочку и застегивая манжеты, Марк повернулся к Черному Шерифу и сказал:
– Ну что, шериф? Есть многое, чего не видите именно вы.
– Прикусите-ка язык, – сухо осек Марка Седовласый. – Не знаю, чей вы там протеже, но этой белибердой я не занимаюсь. Еще раз насту́пите себе на штаны – выпутывайтесь сами. Кто бы меня за вас ни просил. Это понятно?
Марк кивнул.
– Вот и хорошо. Через пять часов на Портленд будет рейс. А до этих пор сидите в президент-клубе, решайте головоломки и никуда не влипайте.
Утэбэшник открыл в кабинете дверь, но уже другую, и Марк был препровожден в похожий на воронку обходной коридор, существующий на задах в любом гастрономе и шопинг-молле (все это Марк постиг в тот свой год перед Гарвардом, когда мама потеряла работу и начала встречаться с тем козлом, и они все переехали в тот захолустный городок, где Марк вынужденно пристроился в кафешку при молле «Два Озера», на грошовую зарплату и под наркошу-начальника («Добро пожаловать в наше кафе-гриль. Какой свежатинкой вас побаловать?» Тьфу!). Именно на той своей работе Марк решил, что выберется из поглощающей бездны американских низов, с тем чтобы больше никогда – ни-ко-гда – туда не возвращаться.
К головоломкам (особенно с числами вроде судоку) Марк страсти не питал: там нужно арифметическое чутье, а как быть, если его явно не хватает? А вот два телефонных звонка сделать надо бы. И Марк под них заказал двойной ржаной виски.
Прежде всего Лео. Встреча с ним была назначена на сегодняшний вечер. Но рейс приземлится уже по темени, так что сегодня уже не судьба. Завтрашний вечер зарезервирован под охаживание людей из «Найка». Остается утро воскресенья – общепринятая отдушина на мероприятиях уик-энда. Отрубание людей от себя после встречи было как раз той причиной, по которой у Марка на сегодня фактически не осталось друзей. Оглядываясь назад, он видел два десятка лет несозванивания; ложных надежд, что впечатление о себе еще будет шанс исправить (а если нет, то на свете полно людей, с кем еще можно начать с чистого листа). Так что, оставляя сообщение у Лео на автоответчике, Марк старался звучать предельно искренне: «Лео, дружище ты мой, – сказал он. – Повод у меня такой, что убедительней не бывает. И думать не смей, что я тебя забыл, или зазнался, или как-то тебя сторонюсь. Нет и еще раз нет. Уж во всяком случае, на этот раз».
Затем надо было перезвонить Тессе, поблагодарить за сделанное. Особенно четко долг перед ней представал в свете выволочки, устроенной Седовласым. Но когда Марк набрал ее номер, трубку неожиданно взял Паркер Поуп.
– Маркус, павиан ты разэтакий!
– Мистер Поуп? Прошу прощения. Я хотел прозвониться к Тессе Брайт, вашему ассистенту.
– На твои мыслишки засадить корешок она не поведется! – И переходя на свою имитацию не то индийца, не то китайца: – Я думаль, ты это понимаесь! – Вякнул так, что в ухе зазвенело.
Марк поморщился,
