Но у него нет кода, поэтому он должен сотрудничать с программистом. Садлер возвращается к Хавьеру и наблюдает за его действиями. В воздухе летает толстая папка со свисающей на цепочке шариковой рукой. Дориан лениво отталкивает ее в сторону, ожидая хороших новостей от своего компаньона. Экран мерцает, и логотип «Вейланд-Ютани» оживает, но загрузка идет слишком медленно. Из всех стационарных компьютеров, которые видел Садлер, этот самый медлительный. Директор наклоняется и говорит Хавьеру на ухо:
– Насколько все плохо?
Тот игнорирует вопрос и вводит пароль, который выглядит как «Rash501!». Неверно. Хавьер снова набирает пароль, и на этот раз Дориану удается разглядеть, что он ввел.
Thrash3501!
Сисадмин обращается к основным функциям «Титуса», чтобы получить данные. Только шестнадцать процентов серверов находятся в рабочем состоянии. Затем данные исчезают.
– Что случилось?
– «Серебряная улыбка», – говорит Хавьер. – Так как мы подняли данные, он сразу на них нацелился. Он не может тронуть только оперативную память и журналы соединений. В общем, у нас проблемы, – объясняет сисадмин и указывает на распределительную коробку в горячей части комнаты. – Выключите энергоподачу.
Дориан подчиняется, отталкиваясь от пола в нужном направлении. Так как отсутствует гравитация, которая прижимала бы более плотные газы, горячий и холодный воздух смешивается и обдувает потное лицо Садлера, вызывая тошноту. Металл соединительной коробки обжигающе горячий, а блокирующий дверь рычаг упрямо отказывается сдвигаться. Дориан оборачивает его своим пиджаком и толкает до упора. Дверь открывается, и перед директором появляются пиктограммы и иконки, означающие начало процедуры перезагрузки.
– Если нам повезет, – говорит Хавьер, – мы восстановим термический поток, электроэнергию, контроль доступа и, возможно, жизнеобеспечение. «Титус» не сдается. А вот орбитали в полном дерьме.
Дориан просматривает предупреждения, а затем нажимает кнопку выключения. Серверная комната темнеет, превращаясь в тлеющую стальную коробку. Пот льется с лица директора, он ничего не видит. Затем в темноте появляется оранжевая звезда – янтарный светодиод, дифрагированный линзой Френеля на корпусе переключателя. Дориан дотягивается до него и нажимает кнопку.[25]
Комната снова возвращается к жизни, и когда-то тусклые огни над головами зажигаются с полной мощностью. Прищурившись, Дориан осматривается. Он ожидает увидеть разгром, но, к его удивлению, все чисто. Наружные вентиляционные отверстия выдувают на его потную кожу морозный воздух, словно бальзам.
Повсюду в комнате включаются мониторы, и на них появляется фон цвета хаки с логотипами «Вейланд-Ютани». Однако половина корпусов серверных стеллажей все еще светятся предупреждающими сигналами. Эти компьютеры, вероятно, сгорели.
– Держитесь за что-нибудь, – предупреждает Хавьер. – Я думаю, что смогу вернуть гравитацию.
В отсеке раздается сильный шум, так как все парящие в невесомости предметы падают на пол. Хотя Дориан считает, что прочно держится, он все-таки устремляется к палубе, словно притянутый чьими-то невидимыми руками. Как же тут хорошо! Директор на мгновение прислоняется лицом к холодному полу, приспосабливаясь к вернувшейся силе гравитации.
Проходит несколько напряженных минут, пока Хавьер связывает оставшиеся компьютеры с сетью, которая способна позаботиться о станции.
– Сколько времени это обычно занимает? – спрашивает Дориан, взглянув на дверь.
– Три недели, приятель.
– И что ты собираешься делать?
Хавьер качает головой:
– Это не будет великим открытием, но формально я могу заставить эту крошку работать.
– Этого будет достаточно, чтобы мы остались живы?
Системный администратор смотрит на Садлера, прежде чем вернуться к своей клавиатуре.
– Отойдите и следите за обстановкой. Вы меня отвлекаете, – он указывает на монитор на дальней стене, на котором появляются частички в виде рисунка, подобного шахматной доске. – Я включил камеры видеонаблюдения. Проверьте их.
Глаза Дориана приближаются к лежащей на полу папке с ручкой на цепочке. Он закрывает ее ногой и поднимает. Это журнал физического доступа к «Титусу», но Садлер сомневается в том, что саботажник подключался к сети. Он просматривает журнал и находит восемьдесят подписей, последняя из которых сделана две недели назад. Наиболее вероятно, что были и другие доступы, а вся эта организация – просто шоу. Неудивительно, что станция скомпрометирована.
Дориан не может не воспользоваться данной возможностью. Когда еще он окажется здесь снова? Ему нужно знать имя саботажника. Это тот, у кого есть коды к последнему спасательному челноку. Это тот, кто всеми способами пытается добраться до этого челнока, так же как и сам Дориан. Каждый человек на каком-то уровне представляет угрозу, но саботажник сделает все, чтобы уйти.
Садлер садится рядом с мониторами и ломает голову над временно́й шкалой. Вирус заразил «Титус» почти тогда же, когда были открыты питомники. В соответствии со словами Дика Маки, дверьми клеток можно управлять только вручную. Сетевой контроль отсутствовал, поэтому кто-то освободил существ лично.
Но чтобы заразить «Титус», необходимо находиться вне ПСиОСИ, вдали от управления «Джуно». Значит, это два разных действия, предпринятые одновременно. Блю могла находиться в двух местах одновременно, но это было бы слишком просто. Ее хрупкое тело никогда не сможет добраться до последнего челнока, и уж точно не до того, который находится в безвоздушном доке. К тому же Дориан сомневается, что Марсалис в состоянии надеть скафандр.
Более того, Маркус не мог открыть питомники без ее контроля. Синтет сделает все, лишь бы не нанести вред людям. Андроиды, у которых отсутствовала данная программа, как правило, имели эмоциональные расстройства. Если бы Маркус открыл клетки, Дориан бы заметил некоторые странности в его поведении.
Итак, саботажников было двое. Работали ли они вместе? Насколько известно Дориану, никто не покидал пределы «Холодной кузницы». Но, несомненно, уничтоживший «Титус» человек собирался сбежать. Зачем еще выпускать чудовищ из клеток? И это не Хавьер, так как он помогал Дориану в расшифровке исследований Блю, когда началась атака.
– Хавьер, проверь журналы соединений, – просит Дориан, ползя обратно. – Мне нужны сведения о последнем доступе, который был до тебя.
– Дружище, я думаю, что ты меня не услышал. Мне нужно реконструировать сеть с помощью клейкой ленты и картона, и у меня на это мало времени. Я пытаюсь заново подключить скрубберы и…
Дориан мягко кладет руку на плечо Хавьера:
– Я попросил по-доброму. Я хочу знать, кто нас обманывает. Сейчас.
Хавьер останавливается и поворачивается, широко раскрыв глаза:
– Ты серьезно ставишь под сомнение мои приоритеты? Сейчас?
Дориан не сводит глаз с собеседника. Он спокойно отцепляет шариковую ручку и кладет папку на соседний рабочий стол. Садлер сжимает ручку, и ее прорезиненная поверхность сгибается под его пальцами. И тогда Дориан встает в полный рост, возвышаясь над Хавьером.
– Я не сомневаюсь в твоих приоритетах. Я их услышал и отдал приказ. На этой станции достаточно воздуха, чтобы выжить еще несколько недель. Но среди нас есть предатель, который убьет всех намного быстрее. И это еще не самое страшное, что тебя ждет.
Дориан ждет, когда его собеседник заговорит, но Хавьер ничего не отвечает.
– Сейчас, – продолжает Дориан, – тебе нужно беспокоиться о том, что произойдет в следующий раз, когда ты скажешь мне «нет».
– Ты псих, – говорит Хавьер.
Дориан отводит руку в сторону, раздувая ноздри. Ему нравится разговаривать откровенно, без притворства.
– Моя первая девушка тоже так говорила, – отвечает он, – но теперь она в исправительном учреждении, а я зарабатываю семизначную цифру. Я предпочитаю думать об этом, как о мере сосредоточения. Мы можем сосредоточиться, Хавьер?
Он привык ставить под угрозу работу людей, но ведь это все равно что играть в видеоигру – всегда существуют дополнительные жизни. Жертвы Дориана найдут другую работу или станут подопечными государства
