Пока они ждут, когда луч света пройдет мимо, Люси сжимается в углу, обнимая себя за плечи. Невероятно яркий свет заливает дверной проем, и они медленно отступают в поисках укрытия от палящего солнца.
– Я не могу этого сделать, – повторяет Люси снова и снова. – Мы никогда не выберемся отсюда!
– С таким отношением – точно нет, – отвечает Садлер, прикрепляя веревку к ремню ее скафандра. – Потому что выход со станции – это скучная цель, Люси.
Дориан поднимает женщину и прижимает к стене, чтобы поставить ее ноги ровно, а затем наклоняется и активирует магнитные ботинки. Они прикрепляются к поверхности, и на подошвах загорается зеленый свет.
– Понимаешь, тебе нужны умные цели, Люси. Конкретные, измеримые, достижимые, направленные на результаты и ограниченные по времени. Умные, понимаешь?
Дориан подталкивает ее к открытой двери навстречу падающим звездам.
– Конкретная цель: добраться до проклятого спасательного челнока.
Люси выходит, и он слышит ее всхлипывание. Как долго она плакала? Кто, черт возьми, плачет, когда все идет так хорошо?
– Измеримая цель: остановиться, когда мы доберемся до спасательного челнока.
Они выходят на корпус; их тела больше не защищены толстыми металлическими стенами «Холодной кузницы». Если они попадут под лучи звезды, это будет больно. Дориан толкает Люси вперед:
– Достижимая цель: мы сделаем это, если ты, Люси, пошевелишь своей задницей.
Она снова начинает всхлипывать, когда он заставляет ее делать шаг за шагом по направлению к дыре на стыковочном доке. Повреждение обшивки от столкновения «Афинянина» с RB-232 не такое уж большое, но ущерб от него, безусловно, значительный. Люси останавливается, и Садлер толкает ее с такой силой, что она чуть не отрывается от корпуса. Подошвы ботинок тут же вспыхивают желтым сигнальным светом.
– Цель, направленная на результат: ты продолжишь идти, либо я оставлю тебя здесь, чтобы ты сгорела. Не отвлекайся. И больше не сомневайся.
Они уже почти добрались, и отверстие в обшивке стыковочного дока кажется все больше. Дориан осматривает спасательный челнок, пока они шагают мимо него. Похоже, что во время удара челнок получил незначительные поверхностные повреждения: Дориан замечает длинную царапину на одной из сторон и небольшой прокол. Тем не менее Садлер полагает, что челнок полетит. Внутри видны контрольные индикаторы.
Край «Холодной кузницы» начинает сиять лучами восходящего солнца. Кауфманн собирается завершить еще один оборот, и если они не попадут внутрь, то просто поджарятся.
– И, наконец, ограниченная временем цель, – говорит Садлер, указывая на формирование гало, и тащит Люси вперед. – Либо мы попадаем внутрь в следующие несколько секунд, либо сгорим. Так что иди.
Одно из первых заданий Дориана в «Вейланд-Ютани» было связано с массивной сталеплавильной операцией за пределами Йоханнесбурга. Он посмотрел, как они работают, а затем закрыл завод. Когда они вылили содержимое тигля – две тысячи галлонов расплавленной стали, – кожа Садлера мгновенно стала смуглой, а волосы ломкими.
Когда солнце пронизывает горизонт «Холодной кузницы», оставляя инфернальные отблески на скафандре, Дориан чувствует, будто умрет здесь и сейчас. Золотые плитки станции становятся огненно-белыми. Садлер закрывает глаза, и его веки начинают гореть. Люси кричит, но это ее обычное состояние. Что шокирует Дориана, так это его собственный крик.
Он ничего не видит. Все его тело словно поджаривается. Садлер понимает, что где бы ни была дыра, единственное, что нужно сделать, – это добраться до нее. Он хватает Люси за руку и тащит вперед, шагая по поверхности, пока не нащупывает ботинком отверстие. Дориан заставляет Люси спуститься, а затем погружается во тьму вслед за ней. Чернота застилает его глаза, и он падает, сильно ударившись спиной.
Но эта темнота прохладная и милосердная. Садлер в безопасности.
Постепенно зрение возвращается, и в тусклом свете он начинает различать окружающую его обстановку. Дориан находится в пробитом стыковочном отсеке, и гравитация здесь намного ниже, чем на «Холодной кузнице». На стене напротив разрыва виднеется длинная обожженная отметина – в том месте, где излучение достигло не имеющей отражающей защиты внутренней части станции. След лучей Кауфманна напоминает некое подобие солнечных часов.
Люси панически борется со своим шлемом, поэтому Дориан прижимается к палубе и изо всех сил бьет ее кулаком в живот. Она защищена скафандром, но его удар успешен: всхлипывания становятся неконтролируемыми.
– Ты не можешь снимать шлем в космосе, Люси, – говорит Дориан через переговорное устройство. – А теперь давай откроем спасательный челнок.
Он подводит ее к люку – маленькой трубе вдвое меньше обычной стыковочный, и находит кое-что любопытное: белую кровь.
– Маркус, – говорит с улыбкой Садлер.
Его глаза осматривают место на наличие крови, и он с легкостью находит ее возле одной из шахт обслуживания. Маркус использует аварийные переборки в качестве шлюза. Для взрослого человека в скафандре это место не подойдет, но для того, кому не нужно дышать, оно подходит идеально. Маркус, должно быть, прополз из клетки «Джуно» через туннели и попал в спасательный челнок. Но зачем?
Завывания Люси начинают раздражать Дориана. Она, наверное, лишилась ума. Садлер открывает консоль управления и указывает на него:
– Код, пожалуйста. Я бы хотел убраться отсюда.
Однако Люси продолжает плакать. Он трясет ее и снова бьет, но ее скафандр смягчает силу удара.
– Мне нужен код, Люси.
Ничего. Она совершенно невменяемая. Взревев, директор осматривает сломанный док, надеясь увидеть что-нибудь, что могло бы помочь, и находит ответ в выжженной на стене полосе.
Дориан хватает за плечи отчаянно вырывающуюся Люси, поворачивает ее к выжженной дорожке и заставляет сделать один шаг по направлению к ней. Наверху формируется полоса света, создавая в стыковочном отсеке резкий рельеф.
– Люси, – начинает он.
Билтмор кричит и бьет его, поэтому Садлер заламывает ее руку за спину и выворачивает.
– Люси, пожалуйста, послушай, – твердо говорит он. – Я пытаюсь быть разумным. Если ты не введешь этот код, я поставлю тебя под обжигающий луч и посмотрю, как долго выдержит твое лицо.
Дориан обхватывает ее средний палец и отгибает его назад.
– Люси, ты меня слушаешь?
– Да! – кричит она. – Черт! Отпусти меня!
Билтмор слишком раздражающе себя ведет, чтобы предъявлять такие требования, поэтому он лишь сильнее надавливает на ее палец:
– Хочешь добавить волшебное слово?
Люси пытается повернуться к нему лицом, но он заблокировал ее руку. Дориан чувствует, что если он постарается, то сможет сломать кость даже несмотря на скафандр.
– Пожалуйста, Дориан.
Садлер толкает ее на консоль:
– Меня зовут директор Садлер, Люси. А теперь открой проклятый челнок.
Билтмор набирает свой код, и он внимательно следит за последовательностью: четыре-восемь-ноль-восемь-сигма. Клавиатура загорается зеленым.
Дориан поворачивает Люси лицом к себе. Она выглядит такой измотанной, такой напуганной – совершенно сломленной мучительным испытанием.
– Спасибо.
Быстрыми движениями Садлер расстегивает шлем Люси и сдергивает его с головы женщины. На мгновение ее большие глаза затуманиваются, а затем закатываются, так как внезапно происходит полная декомпрессия. Дориан бросает Билтмор обратно к разлому и сильным ударом отправляет ее тело к жестоким лучам Кауфманна.
Ее кожа вскипает, а тело бьется в конвульсиях, будто вновь обретя сознание. Волосы дымятся, а из воротника вырастают огненные шары – это вспыхивает кислород в баллонах. Затем баллон взрывается, унося Люси из поля зрения.
Садлер хотел сделать это с тех пор, как только взглянул на эту дуру.
К тому же, что бы случилось, если бы она вернулась домой вместе с ним? Что бы она сказала? Лучше Дориану вернуться одному. Все, что ему осталось сделать, – это шагнуть в спасательный челнок и улететь.
Садлер не слышит скрежета, но чувствует вибрацию на палубе стыковочного дока. Что-то огромное перемещается по центральной стойке со стороны ПСиОСИ. Может быть, это
