– Конечно.
– Ну, вот это типа того, но сильнее… – Глаза Каллы вдруг расширились, и она отпрянула назад. Затем провела рукой по волосам – оттуда выпал паук. – И так будет весь день, – сказала она Мэрили.
– Если бы нас не прерывали…
– Просто позволь мне закончить. – Она повернулась к Перл. – Это почти то же самое чувство, но более прямое. Флинн и эти ученые… они заставляют меня бояться, а затем ловят его.
– Ловят? Что ловят?
– Учащенное сердцебиение, покалывание в ладонях, адреналин… и нечто большее. Они ловят это чувство так, как я его переживаю. И затем они смогут, ну, спроецировать его в других людях. Они смогут заставить людей ощутить его, – она положила два пальца на грудь, – мой страх.
Перл коснулась руки Каллы.
– Но как?
– Акустический эффект – самый перспективный путь, – сказал один из ученых. – А затем акустически-визуальный, разумеется. Мы думаем наложить его на «Косу для кожи».
– А на датчики в ВР-маске и перчатках расположим точки пульса, – добавил другой ученый.
– Ребята, ребята! – поднял руки Флинн. – Хватит болтать. Теперь ей придется подписать все возможные соглашения.
Перл положила ладонь на другую руку Каллы и теперь держала девушку прямо перед собой.
– Что еще они с тобой делали?
– Ты имеешь в виду, кроме жуков? – Калла пожала плечами и уставилась себе под ноги. – Все, о чем я тебе рассказывала. Хоронили заживо. Делали операцию без анестезии.
– Неужели они на самом деле…
– Нет. Это было притворство. Поэтому и перестало работать. Ведь я знала, что это понарошку, и не боялась. А на этой неделе мы попробовали жуков. С океаном сложнее – нужны датчики, команда по дайвингу…
– Они тебя травмируют.
– Я в порядке.
– Вы ее травмируете, – обратилась Перл к остальным. – И вы это знаете. Вот почему вы меня наняли – вы все прекрасно об этом знаете.
– Ты подписала контракт… – начал было Флинн.
– Может, хватит уже говорить о бумагах?!
– Я в порядке, – повторила Калла. – Я сама согласилась на это. Я хочу это делать.
– Но почему?
Взгляд девушки стал таким же стальным, как у Мэрили.
– Потому что это искусство.
– Калла. Это вовсе не…
– Нет, это так. И у меня хорошо это получается. Лучше, чем у кого-либо.
– По-твоему, лучше быть жертвой?
– Но я не жертва. Я сама выбираю. Я все контролирую.
– Но ты кричишь во сне.
– Что ж, такова моя работа. – Калла высвободила ладонь из рук Перл и подняла ее на уровень глаз. По руке пробежал крошечный голубоватый жучок. – Я крикунья.
В поисках поддержки Перл оглянулась на Мэрили, но менеджер вскинула подбородок; на ее лице играла нехарактерная, почти незаметная гордая улыбка.
Флинн кивнул.
– Можем использовать это в рекламном ролике.
Перл уставилась на этих профессионалов, на этих взрослых людей, ожидая, что вот-вот кто-то из них выйдет вперед и остановит сумасшествие. И вдруг почувствовала, как ее пальцы переплетаются с чьими-то еще. Калла.
– Ты можешь остаться и помочь мне? – Перед ней снова была обычная девочка, а не актриса. – Пожалуйста, Перл. Останься.
Перл смотрела, как жучок пробирается вверх по руке девушки и исчезает в ее рукаве. Через мгновение она взяла Каллу за руку и помогла ей вернуться в резервуар.
Через неделю Перл вернется домой, в свою квартиру, чей запах после длительного отсутствия будет одновременно казаться и чужим, и знакомым. Она будет переходить из одной пустой комнаты в другую и остановится в спальне Ретта. Клетчатый плед прикроет подушки и неизмятые простыни, а она сядет на край кровати своего сына. Перл возьмет свой экран, скажет ему, чего она хочет, и на нем появится список звуков. Кончиком пальца она нажмет: Калла. Крики девушки заполнят комнату, а затем и всю квартиру, а Перл поднимет голову и, набрав полные легкие воздуха, широко откроет рот. И не издаст ни звука.
8
Части тела
– Иди сюда, дорогая, у тебя на щеке ресница, – сказала женщина.
И Калла наклонилась вперед.
«Зачем ты это сделала?» – позже спросила у нее Мэрили. Но, боже, что Калла могла ответить? Она могла бы сказать:
«Потому что меня попросила Линли Харт, ведущая „Серого часа“ и обладательница двух премий Пибоди»[10].
«Потому что белый ежик ее волос – национальный символ журналистского авторитета».
«Потому что она сказала мне, что недавно стала бабушкой. Разве ты хочешь, Мэрили, чтобы я стала тем человеком, который не доверяет бабушке?»
В любом случае, Калла наклонилась вперед и закрыла глаза, чувствуя жар ламп в студии и ожидая, когда величественные пальцы Линли Харт коснутся ее щеки и отправят прилипшую ресницу в свободный полет. Вместо этого пальцы женщины пробежали по щеке Каллы и ухватились за ресницу, росшую на веке Каллы. Резким движением руки Линли оторвала ресницу. Калла вскрикнула. Но не своим знаменитым криком из кассовых фильмов. Это скорее был крик птицы, вырванной из гнезда, на которую (как Калла подумала позже) она сама была чем-то похожа.
Когда Калла открыла заслезившиеся глаза, Линли Харт уже вернулась в свое кресло. Весь ее вид говорил, что она нисколько не смущена тем, что только что сделала. Она вытащила из внутреннего кармана пиджака маленький пластиковый пакетик и положила туда ресницу Каллы. Обе смотрели на этот маленький завиток.
– И вы туда же? – сказала Калла.
Она слышала вдалеке громкое возмущение Мэрили, которая пыталась протолкнуться через кольцо камер и съемочной группы и звала мнимого парня тире тайного телохранителя Каллы. В последний раз, когда Калла его видела, он стоял у стола с закусками и кубик за кубиком поедал мраморный сыр, напоминая Пакмана, пожирающего точки. Вот непутевый. Наверно, он мог бы сказать то же самое о ней. В конце концов, это именно она наклонилась вперед и закрыла глаза, хоть совсем не должна была этого делать.
«Зачем ты это сделала?» – позже спросила у нее Мэрили.
И Калла могла бы ответить: «Потому что она назвала меня „дорогая“».
А там, в кругу камер и огней, Калла сказала Линли:
– Вы ведь в это не верите? Вы же умный и здравомыслящий человек.
Улыбка Линли Харт была словно каменной. Ее губы даже ни разу не вздрогнули. И Калла сразу поняла, что женщина собирается притвориться, что ничего такого не делала, что того, что только что произошло… не было.
– Мы еще снимаем? – спросила Калла. – Можете сказать мне хотя бы это?
– Мы перестали несколько вопросов назад.
Ну, разумеется. Линли Харт не захочет, чтобы появилось видео, где она отрывает ресницу молодой актрисе. Она перевела взгляд с Каллы на человека с краю круга, продюсера или оператора. Калла задалась вопросом, не собирается ли съемочная группа поделить ее ресницу на миллиметры и раздать каждому по кусочку. Линли кивнула, и за ее плечом моргнул красный свет, которого Калла до этого
