– И я скучал, Кара, – улыбнулся Вирр. И поднял бровь. – Что же дальше?
Каралина ответила призрачной улыбкой.
– Дальше будет пир по случаю возвращения Торина Андраса после славной победы на Каландрах. Ручаюсь, военные ждут не дождутся повести о твоих подвигах.
Вирр застонал.
– Нельзя ли без этого? На нас, что ни говори, движется армия.
Каралина пожала плечами.
– Дома сочтут это доводом за, а не против. Отчасти, конечно, ради случая стать твоим новым доверенным другом. А отчасти потому, что все они – дураки и рады всякому предлогу забыть о действительности, отвернуться от нее.
Вирр засмеялся.
– Туго тебе пришлось в эти две недели, коль ты так о них говоришь.
Каралина закатила глаза.
– Ты не представляешь! Это стервятники, Тор. Ты бы не поверил, сколько я наслушалась не слишком завуалированных предложений сделать меня королевой, если только я заверю Ассамблею, что мой отец не в состоянии править. С оплатой по исполнении, разумеется. – Она с отвращением тряхнула головой. – Так или иначе, все они желают пира. И если твое возвращение не отметят звуками фанфар, могут что-то заподозрить.
– Потрясающе, – сухо отозвался Вирр.
Каралина подняла бровь.
– Тебе, знаешь ли, придется привыкать заново.
– Знаю. – Вирр прикусил губу. – И, кстати… Мне, пожалуй, следует встретиться с семьей. Кроме тебя, никто еще не знает, что я вернулся.
Каралина улыбнулась, смягчившись.
– Конечно, тебе не терпится их повидать. И они, уверена, будут в восторге от встречи. Твой отец очень тревожился, Торин.
Вирр поморщился. Он гадал, сколько упреков ему предстоит выслушать за путешествие в Дезриель. Одно утешение: выволочка предстоит наедине и только после радостной – будем надеяться – встречи.
– Веди, – попросил он.
Каралина не спешила послушаться.
– Дай я прежде устрою тебе комнату для отдыха… и ванну, – добавила она, обводя глазами его усталое лицо и грязную одежду. – Как бы твоя мать, встретив тебя в таком виде, не упала в обморок. Лишний час ожидания их не убьет.
– Хорошая мысль, – хмыкнул Вирр.
И потащился за Каралиной, мысленно укрепляясь перед лицом предстоящего урагана внимания и фальшивых улыбок, которых так долго страшился.
Теперь уже пути назад не было.
* * *Вирр волновался.
Два часа над ним прокудахтал дворцовый портной – старикана при виде одетого в лохмотья принца чуть не хватил удар. А до того несколько слуг искупали Вирра – само по себе испытание не из приятных. Волосы ему остригли по последней городской моде. Пробившуюся после Триндара щетину превратили в аккуратную узкую бородку. Затем на него обрушили град последних новостей из Каландры – вряд ли он сумел бы что-нибудь вспомнить, возьмись кто его выспрашивать. Впрочем, для начала хватит и этого – в ответ на слишком заковыристые вопросы можно было сослаться на усталость.
Теперь он ждал встречи с семьей: отцом, матерью и младшей сестрой. И сам не знал, предвкушает ли радость или боится. Не изменились ли они за эти три года? Примут ли его, как принимали раньше, или время затенило их взгляд на сына и брата?
Вирр в который раз подергал рукава, хмуро глянул на кружевные манжеты. Тело, кожа отвыкли от подобных костюмов. В них Вирр вновь почувствовал себя ребенком, которому одежду выбирают другие.
Услышав, как открылась дверь, он съежился. Резко обернувшись, увидел в дверях знакомую фигуру отца в голубом плаще, сзади выглядывали мать и Делдри. Мгновение все ошеломленно молчали, словно не ожидали увидеть друг друга так близко.
Потом картина ожила: отец бросился к нему, стиснул так, что из груди вырвался смешок. Элосьен всегда отличался сдержанностью… Такое проявление чувств было неожиданным, хоть и приятным. Скоро к объятиям присоединились Делдри и Гелдара – мать, обнимая сына, раз-другой всхлипнула.
Вирр не удержался от улыбки. Как ни страшился он возвращения, а по родным-то соскучился – даже по отцу, с которым никогда особо не ладил.
– Рад вас видеть, – проговорил принц, когда объятия наконец распались.
Гелдара любовно улыбнулась сыну, утерла глаза. – Мы скучали! – она отступила, рассматривая его. – Каландра пошла тебе на пользу, Торин. Ты окреп, поздоровел.
Вирр кивнул, все еще улыбаясь, хотя от слов матери что-то больно сжалось у него внутри. Матери и сестре не сказали, где он был, – они до сих пор не знали.
– Последние несколько лет были более чем полезными, – не кривя душой, сказал он. – Вы получали мои письма?
– Получали! – в голосе Делдри прозвучал упрек. – Мог бы, между прочим, хоть иногда рассказывать о сражениях!
Отец и мать не особенно переменились, разве что глаза смотрели устало, да у матери седины прибавилось в волосах – а вот Делдри стала совсем другой. Пухлая, как херувимчик, девятилетка уступила место стройной, уверенной в себе девушке, такой высокой, что ей не приходилось задирать голову, заглядывая в глаза брату.
Вирр усмехнулся.
– Да не о чем, на самом деле, рассказывать. Случалось, на крепость нападали варвары, но они никогда не могли собрать по-настоящему опасного войска.
Делдри кивнула.
– Я слышала, ты вернулся с Элриком Шайнвиром? – вдруг сказала она.
Вирр от удивления захлопал глазами.
– Я… да, встретились на обратном пути.
– Каков он? – Делдри жадно подалась к нему.
Гелдара вздохнула.
– Выспрашивать у брата сплетни будешь в другой раз, – сурово заявила она, возводя глаза к небу. – Нам столько надо узнать друг о друге!
Герцогиня села, и все последовали ее примеру.
Они проговорили час или два, переходя иногда на непринужденный тон, допускавшийся, как хорошо знал Вирр, только с родственниками. Он старался поменьше упоминать о Каландре, а больше интересовался переменами в жизни семьи. Говорили большей частью мать и сестра; особенно Делдри щебетала, иной раз без умолку, удивляя брата. До его отъезда девочка была так молчалива, что он иной раз забывал о ее существовании.
Наконец Гелдара взглянула на Элосьена, и тот незаметно кивнул ей.
– Нам пора. – Мать потянула Делдри за руку. – Отцу
