Голл дважды стукнул по двери, и водитель отпустил дроссель. Когда карета отъезжала, Ирен схватилась за заднюю раму и запрыгнула на откидное сиденье. Она бросила на Сенлина быстрый взгляд. В выражении ее лица что-то неуловимо изменилось, и это мог заметить лишь человек, который провел часы, сидя напротив амазонки. Сенлин многое прочитал в этом взгляде: Ирен была несчастна. Может быть, благодаря избиению она продвинулась к цели, благоприятной для него.
Глава двенадцатая
Судя по тому, что я прочитал, для базового экипажа требуются пять толковых человек. Считая меня, Адама и Волету и предполагая, что я смогу завербовать Ирен, мне все еще не хватает одного. Может, разместить рекламу в доках? «Требуется воздухоплаватель для священного похода навстречу несомненным опасностям и вероятной смерти. Жалованье низкое, вознаграждение моральное; предпочтение отдается филантропам».
Т. Сенлин. Башня для всех, муки для одногоРазреженный зимний воздух приятно холодил разбитое лицо. Снежная горная гряда на горизонте напоминала длинную полосу бумажных обрывков. Рынок внизу стал одноцветным: палатки, тележки и путешественники с такого расстояния казались неровной лиловой массой. Аэрожезл ударял по окованным железом деревянным балкам небесного порта, выбивая ноты и ритм, знакомые работникам. Сенлин легко определял, кто из грузчиков изображает работу только при его приближении. Самые трудолюбивые двигались медленно, осознанно, в то время как ленивые казались вечно свежими и полными энтузиазма. Но Сенлин не присматривался к работникам. Он пришел поглядеть на корабли.
Он отлично знал, насколько напряженным сделалось положение в последние дни. Он потеряет Адама, если они не смогут побыстрее спасти Волету от Родиона. И быть может, он нравится Ирен, но Финн Голл теперь пристально следит за ней, и Сенлин сомневался, что она откажется от жизни ради уроков чтения. Голл дал понять, что его терпение имеет предел. Он мог в любой миг решить, что от Сенлина больше проблем, чем пользы. Хватит привередничать! Сегодня он выберет корабль, а завтра украдет.
По крайней мере все четыре причала заняты. В южном доке со стороны башни расположился «Корнелиус» – громоздкое, многопалубное судно, похожее на большую речную лодку с плоским дном. Наверное, только для обслуживания его котельной требовалось три человека. Впрочем, это не имело значения: корабль отбывал до наступления темноты. У соседнего причала стояло серое, битое ветрами судно под названием «Каменное облако». Оно было странной формы и ненамного больше шлюпа для дюжины человек. Его корпус напоминал малиновку в гнезде, с некрасивым выпуклым носом и плоской кормой. У него была тридцатифунтовая пушка возле бушприта, грязный аэростат, похожий на двустворчатую раковину, и полный экипаж золотозубых пиратов. Во внешнем северном доке стоял жалкий, безоружный паром под названием «Проворная Салли», крепкий как крысиное гнездо и в той же степени привлекательный. И был еще «Щегол» – изящное торговое судно с юга, которое пришло с грузом оливок, чая, фисташек и благовоний. Свежевыкрашенный в яркий желтый цвет, «Щегол» имел четыре большие пушки и длинный аэростат с заостренными концами, похожий на сигару. Великоват для команды из пяти человек, но Сенлин подумал, что они справятся.
Он стоял на ящике с кофе, рассматривая «Щегла». Вот и корабль. Его корабль. Осталось придумать, как его опустошить. Он попытался незаметно сосчитать членов экипажа по головам, пока они двигались по безукоризненно вымытой палубе. Сбился со счета и начал снова, как вдруг услышал свое имя. Это был женский голос, знакомый голос. Он повернулся и увидел удивленную Эдит, стоящую позади него.
Нет, это не Эдит: темные волосы женщины обрезаны выше линии подбородка; она носила кожаную куртку и грубые шерстяные штаны, которые плохо сочетались друг с другом, но были популярны среди независимых воздухоплавателей – так вежливо именовали пиратов. Кусок полированной латуни прикрывал ее правое плечо, словно одинокая деталь доспеха. Эта незамысловатая каперша совсем не походила на провинциалку в персиковом платье, которая прижималась к нему, дрожа, когда их заперли в проволочном курятнике. Это не она.
И все же это была Эдит.
Она заметила его первой и потому, воспользовавшись несправедливым преимуществом, успела взять себя в руки; веснушки на смуглой щеке собрались в кучу от кривоватой улыбки, а голову она наклонила в озорном жесте, словно пыталась подкрасться к нему.
Сенлин быстро пришел в себя и, поскольку он не знал, как реагировать, остался на ящике, словно статуя посреди городской площади.
– Что ты здесь делаешь?
– И тебе привет, Том, – ответила она то ли с подлинной, то ли с фальшивой обидой.
Сенлин смягчил тон:
– Прошу прощения. Я только имел в виду… – Разум вернулся к их дням в клетке, к воспоминаниям, которые он давно подавил. А потом все испытание обрушилось на него снова, захлестнуло угрызениями совести, с которыми он так и не разобрался, и неуютной тупой болью. Он бросил ее в час нужды с медсестрой-садисткой и свежей раной. Он отделался царапинами, а ее искалечили. Она имела полное право обижаться. – Ты же… должна заниматься фермой.
Ее ухмылка сделалась напряженной. Похоже, Эдит не понравилось упоминание о прошлой жизни. Ее ответ уколол острой шпилькой:
– А ты вроде должен учить малышню и делать собственных отпрысков. Как поживает твоя жена?
Теперь пришла его очередь обижаться. Он был уверен, что все понятно по лицу, но счел нужным признаться:
– Я ее не нашел. Еще не нашел.
– Ох… – сказала Эдит, вздрогнув от безмолвных угрызений совести.
Их неожиданная встреча оборачивалась ужасно. Сенлин подыскивал предлог, чтобы смыться.
Докер, смущенно указав на ящик под ногами Сенлина, прервал неловкую паузу:
– Он вам еще нужен, капитан порта? Если нет, мне надо отнести его в грузовик.
Сенлин спрыгнул, напустив на себя чопорный вид и скрывая от докера растерянность.
– Забирай, – сказал он.
Оказавшись рядом с Эдит, Сенлин понял, что она не носит часть латунного доспеха, как показалось сперва. Броня на плече продолжалась, завершаясь перчаткой со сложными суставами. Он взглянул на металлическую руку, потом – в ее черные как уголь глаза, снова на руку, попытался не разинуть рот и потерпел неудачу.
Она беспечно хохотнула:
– Капитан порта! Директор школы! Ты везде становишься начальником, куда бы ни попал?
– Едва ли, – фыркнул Сенлин. – Меня заставили, но получается неплохо. По крайней мере, меня еще не линчевали.
– Как по мне, отличный знак качества. Я ведь и сама теперь старший помощник, – сказала она с плохо скрываемой гордостью.
Сенлину больше не хотелось удрать, но он не мог не таращиться на ее окованную латунью руку.
– О, правда? Это замечательное звание. На каком корабле ты
