– Да… Да, мистер Рейх.
– Что я слышу? Щупач держит свое слово! Вы это видели? Тогда шевели ластами. Время не ждет.
Рейх неуклюже заковылял по эспланаде прочь. Червил последовал за ним, ошеломленный яростной решимостью другого, гнавшей Рейха сквозь боль, сквозь лихорадку, сквозь агонию – в полицейское управление. Рейх, как разъяренный зверь, один за другим пробивал заслоны дежурных и клерков и, наконец, весь перепачканный грязью, окровавленный, ввалился в изысканный кабинет комиссара Краббе из посеребренного черного дерева.
– Боже, Рейх! – ошеломился Краббе. – Это же вы? Это вы, Бен Рейх?
– Садитесь, Червил, – скомандовал Рейх и повернулся к Краббе. – Это я. Введу вас в курс дела. Краббе, я наполовину труп. Красное – кровь. Остальное – грязь. Славный у меня выдался денек… замечательный денек, да уж, и я хочу выяснить, где в это время, черт побери, ошивалась полиция? Где ваш чертов всемогущий префект Пауэлл? Где ваш…
– Наполовину труп? Бен, что вы такое говорите?
– Я вам объясняю, что на меня за сегодняшний день уже трижды покушались. Этот парень… – Рейх ткнул пальцем в Червила. – Этот парень только что обнаружил меня на Инлет-Эспланаде, скорее мертвого, чем живого. Да посмотрите на меня, бога ради. Просто посмотрите!
– Покушались?! – Краббе энергично стукнул кулаком по столу. – Конечно! Пауэлл идиот. Не надо было вообще его слушать. Убийца д’Куртнэ теперь охотится за вами.
Рейх за его спиной сделал энергичный жест Червилу.
– Я говорил Пауэллу, что вы невиновны. Он меня не слушал, – сказал Краббе. – Даже когда этот чертов калькулятор окружного прокурора заявил, что вы невиновны, и тогда он все равно не стал слушать.
– Машина признала меня невиновным?
– Конечно. Вы ни в чем не обвиняетесь. Вы никогда ни в чем не обвинялись. И священный Билль о правах гарантирует вам такое же право на защиту от покушений на вашу жизнь, как и любому другому добропорядочному законопослушному гражданину. Я сейчас же разберусь с этим. – Краббе устремился к двери. – И думаю, что хватит с меня идиотских россказней Пауэлла. Не уходите, Бен. Мне нужно обсудить с вами поддержку моей кандидатуры на выборы в Солярный Сенат.
Дверь распахнулась и захлопнулась. Окружающий мир то уплывал, то приближался, приходилось усилием удерживать его в фокусе. Перед Рейхом маячили трое Червилов.
– Ну? – пробормотал он. – Что там?
– Он говорил правду, мистер Рейх.
– Про меня? Про Пауэлла?
– Ну… – Червил выдержал рассудительную паузу, подбирая слова.
– Вперед, ублюдок, – зарычал Рейх. – Думаешь, у меня нервы железные?
– Про вас он говорил чистую правду, – быстро ответил Червил. – Прокурорский компьютер отверг все попытки обвинить вас по делу об убийстве д’Куртнэ. Мистера Пауэлла заставили отказаться от расследования и… в общем, его карьера более или менее окончена.
– Правда, что ли?! – Рейх заковылял к парню и ухватил его за плечи. – Правда, Червил? Я оправдан? Я могу возвращаться к своему бизнесу? Никто меня не побеспокоит больше?
– Дело против вас развалилось, мистер Рейх. Вы можете возвращаться к своему бизнесу. Никто больше вас не побеспокоит.
Рейх разразился торжествующим хохотом. Боль в его изломанном, израненном теле заставила смех перемешаться со стонами, а на глаза навернулись слезы. Он собрал все силы, протиснулся мимо Червила и покинул кабинет комиссара. Он ковылял по коридорам полицейского управления, весь в грязи и крови, смеялся и стонал, подволакивал ноги, но была в его позе и толика прежней надменности, хотя в эти моменты он и на человека-то не слишком походил, а скорей на неандертальца. Для полноты картины недоставало разве что оленьей туши на плечах или торжественно влекомого позади пещерного медведя.
– Я дополню эту картину головой Пауэлла, – сказал он себе. – Я набью из нее чучело и повешу на стену. Я дополню эту картину картелем д’Куртнэ в своих карманах. О Боже, дай мне только время, и я для полноты картины всю галактику в рамочку вставлю!
Он вывалился наружу через стальные двери полицейского управления и некоторое время стоял на вершине парадной лестницы, глядя на омытые дождем улицы… на развлекательный центр по другую сторону площади, кварталы которого сияли под общим прозрачным куполом… на магазины верхних пешеходных аллей, где уже начиналась оживленная вечерняя торговля… на далекие кубические офисные башни двухсотэтажной высоты… на кружевную сеть скайвеев, что связывала их воедино… на мерцающие фары джамперов, что, как зловещая красноглазая саранча на поле, сновали вверх-вниз в темноте…
– Все вы принадлежите мне! – завопил он, подняв руки, чтобы объять ими Вселенную. – Все вы принадлежите мне! Тела, страсти и души!
И тут он углядел высокую зловещую фигуру, знакомую фигуру, что, переходя площадь, украдкой следила за ним через плечо. Рожденная из черных теней, она поблескивала драгоценными камнями дождевых капель… зловещая, молчаливая, ужасная… Человек Без Лица.
Раздался сдавленный крик. Железные нервы не выдержали. Как срубленное молнией дерево, Рейх грянулся оземь.
Без одной минуты девять вечера десять из пятнадцати членов Совета Эспер-Гильдии собрались в кабинете президента Цуна. Они собрались по делу чрезвычайной важности. В девять часов одну минуту решение по этому делу было принято, и заседание закрылось. Вот что произошло за сто двадцать эсперсекунд:
Стук председательского молотка
Циферблат часов
Часовая стрелка на 9
Минутная стрелка на 59
Секундная на 60
СРОЧНОЕ ЗАСЕДАНИЕТема:
Запрос Линкольна Пауэлла о Чрезвычайном Массовом Катексисе с использованием его самого как проводника капитализируемой энергии.
(Всеобщее оцепенение)
Цун: Пауэлл, ну ты же не серьезно? Как ты можешь такое предлагать? Какова побудительная причина столь экстраординарной и опасной меры?
Пауэлл: Тревожное развитие ситуации в деле д’Куртнэ, которое я хотел бы представить вам.
(Изучение материалов)
Пауэлл: Всем вам известно, что Рейх – наш опаснейший враг. Он поддерживает клеветническую антиэсперскую кампанию. Если не положить ей конец, нас ждет обычная участь преследуемого меньшинства.
@кинс: И это правда.
Пауэлл: Он также спонсирует Лигу Эспер-Патриотов. Если не положить конец ее деятельности, нас, вполне вероятно, ждет гражданская война, после чего мы навеки погрузимся в трясину междоусобных конфликтов.
Франьон: И это тоже правда.
Пауэлл: Но дополнительная информация, полученная мной, заслуживает всеобщего внимания. Рейх вот-вот станет фокальной точкой галактического масштаба… критическим связующим звеном между реализованным прошлым и вероятным будущим. Он на грани мощной реорганизации.
Дорог каждый миг. Если Рейх переориентируется прежде, чем я до него доберусь, он обретет иммунитет к нашей реальности, станет неуязвим для нашей атаки и превратится в смертельного врага здравого смысла и реальности в галактическом масштабе.
(Всеобщая тревога)
@кинс: Пауэлл, ты наверняка преувеличиваешь.
Пауэлл: Да? Ну-ка исследуйте положение вещей вместе со мной. Посмотрите, какую позицию занимает Рейх во времени и пространстве. Разве не станут его убеждения убеждениями всего мира? Разве не сольется его реальность с реальностью мира? Разве может он, обладая столь исключительным сочетанием могущества, энергии и интеллекта, не привести нас к полной гибели?
(Признание его правоты)
Цун: Это так. Тем не менее разрешать Чрезвычайный Массовый Катексис мне бы не хотелось.
