Рейх ошеломленно наблюдал, как все клерки дружно мотают головами.
– Д’Куртнэ на Марсе! – вскричал Рейх.
– Где, сэр?
– Марс! Марс! М-А-Р-С! Одна из десяти планет. Четвертая от Солнца. – Снова подступил ужас. Рейх завопил, захлебываясь словами: – Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн, Марс! Марс! Марс! Сто сорок один миллион миль от Солнца, Марс!
И снова присутствующие стали мотать головами. В кабинете поднялся шорох. Все как один, они едва заметно отстранились от Рейха. Он метнулся к секретаршам и вырвал у них стопки деловой корреспонденции.
– У вас же сотня заметок про картель д’Куртнэ на Марсе тут должна быть. Наверняка должна! О, господи, мы последние десять лет только тем и заняты, что с д’Куртнэ грыземся. Мы… – Он вцепился в бумаги и стал перебирать их, потом принялся расшвыривать во все стороны, пока в офисе не поднялась настоящая бумажная метель. Но ни одного упоминания д’Куртнэ или Марса не нашел. Отсутствовали также и любые сведения о Венере, Юпитере, Луне и внешних спутниках.
– У меня в столе заметки! – завизжал Рейх. – Их сотни! Ах вы мерзкие лжецы, вы только посмотрите, что у меня в столе…
Он ринулся к столу и дернул ящики на себя. Прозвучал оглушительный взрыв. Стол развалился на куски. Обломки и щепки древесины фруктовых деревьев посыпались на присутствующих, оцарапав их, а Рейха швырнуло к окну и приложило столешницей, точно хлопком великанской ладони.
– Человек Без Лица! – вскричал Рейх. – Боже всемогущий! – Яростно тряхнув головой, он вернулся к тому, что в одержимости своей полагал теперь важнейшим: – Где записи? Я вам покажу записи… Д’Куртнэ, Марс и все остальное. И ему покажу, да… Человеку Без Лица покажу… Пошли!
Он вылетел из кабинета и рванул в архивы. Он переворачивал стеллажи, расшвыривал бумаги, пьезокристаллы, древние записи на магнитной проволоке, микропленки, молекулярные накопители. Но ни одного упоминания д’Куртнэ или Марса не нашел. Отсутствовали также и любые сведения о Венере, Юпитере, Меркурии, астероидах и спутниках.
Кабинет меж тем и вправду наполнился шумом и гамом, перезвоном сигналов и приглушенными командами. В кабинете дым стоял коромыслом. Трое плечистых парней из зоны отдыха рысью прибежали в архив, понукаемые окровавленной секретаршей.
– Вы обязаны! – блажила та. – Вы обязаны! Я беру на себя ответственность!
– Полегче, полегче, полегче, мистер Рейх, – приговаривали трое с шипящим присвистом: так успокаивают конюхи норовистого жеребца. – Полегче… полегче… полегче…
– Не приближайтесь ко мне, сукины дети.
– Полегче, сэр. Полегче. Все в порядке, сэр.
Они рассредоточились в стратегической формации и перешли в наступление. Шум и гам в кабинете нарастали, звякали сигналы, далекие голоса переговаривались:
– Кто его врач? Вызовите врача. Вызовите же Кингстон, кто-нибудь. В полицию позвонили? Нет, пожалуй, не стоит. Такой скандал поднимется… Свяжитесь с юристами, ну же! Больница уже открылась?
Рейх прерывисто дышал сквозь зубы. Опрокинув пару стеллажей на пути плечистых ребят, он пригнул голову и, как разъяренный бык, ринулся напролом. Ему удалось прорваться через кабинет в коридор и к шахте пневмолифта. Дверь раскрылась; он набрал Наукоград, 57. Вошел в шахту, и его подкинуло в наукоград. Вышел. Он находился на лабораторном ярусе. Тут господствовала тьма. Наверно, клерки решили, что он спустился на улицу; если так, время еще есть. Продолжая тяжело дышать, он рысцой пробежал в библиотеку, включил свет и шмыгнул в альков, к терминалу информационной системы. Над столиком имелась пластина матового кристалла, изогнутая на манер чертежной доски. Рядом – панель управления со сложным набором клавиш.
Рейх устроился поудобнее и нажал кнопку ГОТОВНОСТЬ. Пластина осветилась изнутри, и голос автомата из динамика над головой сказал:
– Тема?
Рейх нажал кнопку НАУКА.
– Раздел?
Рейх нажал кнопку АСТРОНОМИЯ.
– Вопрос?
– Вселенная.
Щелчок, пауза, щелчок.
– Термин Вселенная в общефизическом смысле относится ко всей существующей материи.
– Что подразумевается под всей существующей материей?
Щелчок, пауза, щелчок.
– Скопления материи различной величины, размерами от самого маленького атома до крупнейших скоплений материи, известных астрономам.
– Каково крупнейшее скопление материи, известное астрономам? – Рейх нажал кнопку ДИАГРАММА.
Щелчок, пауза, щелчок.
– Солнце.
На кристаллической пластине возникло ослепительное изображение Солнца в ускоренной съемке.
– А как насчет других? Например, звезд?
Щелчок, пауза, щелчок.
– Звезд не существует.
– Планет?
Щелчок, пауза, щелчок.
– Существует Земля.
Появилось изображение вращающегося земного шара.
– А другие планеты? Марс? Юпитер? Сатурн?
Щелчок, пауза, щелчок.
– Других планет не существует.
– А Луна?
Щелчок, пауза, щелчок.
– Луны не существует.
Рейх испустил долгий дрожащий вздох.
– Попробуем снова. Вернемся к Солнцу.
На кристаллическом экране снова возникло Солнце.
– Солнце – крупнейшее скопление материи, известное астрономам, – начал механический голос. Внезапно он умолк. Щелчок, пауза, щелчок. Изображение Солнца стало меркнуть. Голос заговорил опять: – Солнца не существует.
Модель исчезла, но остаточное изображение продолжало взирать на Рейха с экрана… мрачное, безмолвное, ужасное… Человек Без Лица.
Рейх завыл. Он вскочил, опрокинув стул, потом нагнулся, поднял его и обрушил на жуткое изображение. Развернувшись, он побрел из библиотеки в лабораторию, а оттуда в коридор. У вертикальной пневмошахты набрал Улица. Дверь отворилась, он вывалился в шахту и улетел на пятьдесят семь этажей ниже, в главный зал наукограда «Монарха».
Там сотрудники торопились по своим рабочим местам. Расталкивая толпу, Рейх ловил на себе обескураженные взгляды: его лицо было изрезано и кровоточило. Потом он засек дюжину охранников «Монарха» в униформе, которые брали его в кольцо, и пустился бежать. В отчаянии, прибавив скорости, он таки опередил их, просочился через «вертушку» на выходе и оказался на улице. И тут же замер, словно врезался в стену из раскаленного добела железа. Солнца не было.
Горели уличные фонари; поблескивали огоньками скайвеи; глазки джамперов сновали вверх-вниз; сверкали витрины магазинов… а над головой не было ничего. Ничего, кроме глубокой, черной, бездонной бесконечности.
– Солнце! – завизжал Рейх. – Солнце!
Он стал тыкать пальцем вверх. Офисный люд с подозрением сторонился его и поспешал по своим делам. Никто не поднимал головы.
– Солнце! Где Солнце? Придурки, вы что, не понимаете? Исчезло Солнце!
Рейх принялся хватать их за руки и, потрясая кулаками, указывать на небо. Потом через «вертушку» протиснулся первый охранник, и Рейх кинулся наутек.
Он пробежал по тротуару до поворота, резко свернул направо и одним махом пронесся через ярко освещенный, полный людей пассаж. За галереей был вход в вертикальную пневмошахту, ведущую на скайвей. Рейх прыгнул туда. Когда дверь смыкалась за ним, он краем глаза уловил преследователей меньше чем в двадцати ярдах. Потом его подбросило на семьдесят этажей, и вынырнул он уже на скайвее.
Рядом, на платформе, отходившей от фасада башни «Монарха», разместился небольшой пункт проката мобилей, соединенный дорожкой со скайвеем. Рейх влетел туда, сунул кредитки дежурному и прыгнул в кабину. Нажал кнопку старта. Машинка пришла в движение. У подножия дорожки нажал кнопку поворота налево. Машинка повернула налево и продолжила движение. Никакого иного контроля над ней он не имел: влево-вправо, старт-стоп. Остальным занималась автоматика. Более того, машинки были строго привязаны к скайвеям в своих перемещениях, так что ему
