Из рассказов местных жителей она знала, что в лесу может обитать только одна черная пантера.
«Так это я, — подумала Серафина. — Все равно я. Это я та самая черная пантера, которая носится по лесу».
«И это я — та мертвая девочка в гробу».
«И я — потерянная душа, которая ищет свой путь в мир живых».
В ночь полнолуния они с Брэденом вступили в сражение с Ровеной. И проиграли.
Она проиграла.
Изорванный Серафиной черный плащ отомстил ей — разорвал на три части и разбросал по свету. Время и пространство, тело и душа, сон и пробуждение — все перемешалось.
Она была не совсем мертва. Но и не совсем жива. Она не была духом или телом. Она была одновременно всем и ничем, носилась на ветрах хаоса подобно клочьям тьмы, плавающим по лесу и уничтожающим все, к чему прикоснутся. Эти обрывки тьмы находились раньше внутри плаща, а теперь оказались на свободе.
Ошеломленная, Серафина подняла глаза на Ровену.
— Как ты показала мне это видение? Все было таким настоящим. Я хорошо помню, как вышла на лоджию и как стояла у балюстрады, но после того, как черный плащ накрыл меня с головой, он разорвал меня на части. Я не могла видеть всего, что ты мне показала. Значит, это не только мои воспоминания.
— Нет, — тихо проговорила Ровена, опуская голову. — Это твои воспоминания, мои воспоминания, лунный свет, сияние звезд… Все, что происходило в ту ночь, оставило свой отпечаток на ленте времени.
Серафина хотела бы ответить, но не могла найти слова. Она все еще дрожала от пережитого.
— Было страшно, — сказала она в конце концов.
— То, что я сделала, называется «гадание по магическому кристаллу», — объяснила Ровена. — Такое гадание позволяет заглянуть в прошлое, увидеть часть отпечатков на ленте времени.
— Ты уже видела это?
— Да, — ответила ведьма. И Серафина поняла, что на Ровену увиденное подействовало так же сильно, как и на нее.
— Ты напала на меня на лоджии, — проговорила Серафина, пытаясь увязать воедино все события. — Ты попыталась убить меня с помощью черного плаща.
— И мне это почти удалось, — заметила Ровена.
— Ты наверняка не сомневалась в том, что я мертва.
— Точно, — недовольно согласилась Ровена. — Ты просто не могла выжить.
— Видимо, меня, как и тебя, нелегко убить.
— Похоже на то. — Ровена слабо улыбнулась.
Серафина недоуменно нахмурилась:
— Но ты все же показала мне видение.
Ровена отвернулась, чтобы скрыть свои чувства.
— Зачем? — продолжала недоумевать Серафина. — Зачем ты мне это показала?
— Потому что ты вывела меня из себя своим жалостным мяуканьем насчет Брэдена.
— Но я всегда была твоим врагом, а ты все же показала мне это… помогла мне.
Ровена покачала головой:
— Не льсти себе, кошка, я не собираюсь с тобой дружить. Я только показала то, что было. Правда есть правда, а прошлое есть прошлое. И в нем уже ничего не изменишь. А вот сейчас обстоятельства изменились.
— Какие еще обстоятельства? — Серафина чувствовала, что Ровена знает гораздо больше того, что сказала, но не могла сейчас на этом сосредоточиться. Все ее мысли были о той ночи на лоджии. — Плащ был весь изорван, — проговорила она, пытаясь осмыслить увиденное.
— Тебя разделили, — сообщила Ровена.
Серафина и сама уже все поняла. Она только что видела, как произошло разделение, ощутила его. Но когда Ровена произнесла это вслух, ее передернуло. Страшно было думать о том, что ее душа, ее сердце отделены от тела. Что теперь она разрезана на три части.
— И как мне это исправить? — спросила Серафина. — Как вернуть все обратно?
— Никак, — покачала головой Ровена. — Ты теперь дух, бесплотный и безобидный, как муха. Скоро ты начнешь таять, если уже не начала. Ты не можешь существовать в этом мире, и ты исчезнешь. «Все мы возвратимся в прах, из которого взяты. Прах ты и в прах возвратишься».
Девочка бросила на ведьму удивленный взгляд: она вспомнила те же слова, что и Серафина, когда заходила в комнату Эсси.
— Так вот почему ты решила показать мне видение…
— Я же не дурочка, кошка. Мне слишком хорошо знакомы твои когти.
Глава 24
Возвращаясь через лес в Билтмор, Серафина думала об одном: она должна помочь Брэдену, прежде чем окончательно растает. Неизвестно, до какой степени черный плащ втянул его в свою орбиту, но она обязана спасти друга, и не важно, что уже не может спасти себя. Все эти ураганы, черные дыры и когтистые чудовища не случайно надвигались именно на Билтмор. Ими повелевала некая сила, настолько могучая, что даже Ровена скрывалась от нее. Где же обитала эта сила? В лесу или в самом Билтморе? А может, это Брэден использовал таким образом черный плащ?
Когда Серафина подошла к поместью, деревья яростно раскачивались от ветра. Девочка сразу ощутила необыкновенную легкость, ноги так и отрывались от земли. Казалось, стоит ей вскинуть руки, и она тут же взмоет вверх и унесется с первым же дуновением. У Серафины сразу возникло желание проверить свои новые возможности, но она побоялась, что не справится с ураганом и уже не сможет от него отделиться.
Проскользнув в небольшое отверстие в фундаменте дома, Серафина пробралась внутрь.
Папаша работал над очередным приспособлением для летнего бала, состоящим из множества медных катушек, проводов и стеклянных лампочек. Серафине очень хотелось посмотреть, что он делает, и просто побыть рядом с ним, но она знала, что нельзя.
А вечером мистер и миссис Вандербильт вместе со всеми гостями собрались на ужин в Банкетном зале. Каждый день прибывали все новые приглашенные, и сегодня за длинный дубовый стол село шестьдесят человек. На огромный обеденный стол выставили лучший фарфоровый сервиз с монограммой Билтмора и серебряные подсвечники.
Серафина внимательно осмотрела зал. Рядом с мистером Вандербильтом пустовал стул, и Брэдена нигде не было видно. Что же с ним стало после того, как он надел черный плащ?
Брэден появился лишь перед самым началом ужина. Он по-прежнему сильно хромал и не мог как следует наступать на ногу в металлическом каркасе, но выглядел посвежевшим и чистым и был одет в нарядный костюм.
Девочка пытливо вглядывалась в лицо друга, желая понять, о чем он думает и что чувствует в этот момент. Но по лицу Брэдена ничего нельзя было прочитать. Какая тайная работа шла у него в голове? Может, он обратился к черному плащу от отчаяния?
Гидеан приплелся вместе с хозяином, но не рядом, а немного позади. Когда Брэден уселся за стол возле дяди, пес ушел в самый дальний угол комнаты, где мальчик не мог его видеть, и растянулся там, положив голову на лапы.
Наверное, Брэден спрятал плащ где-то в доме или снова в трубе под прудом — Серафина не знала, где именно. Сейчас он спокойно беседовал с соседями по столу, и девочке
