– Но, капитан, – возразил первый помощник, – в таком разе море будет точно у нас на траверзе.
– Пусть будет, – сказал Либби. – Выполняй!
Рулевой уже крутил штурвал, меняя курс; пароход, дрожа всем корпусом, делал поворот.
Не успел «Пембрукский замок» лечь на новый курс, как раздался крик смотрящего с крыла мостика:
– Прибойная волна прямо по курсу!
Капитан развернулся, вглядываясь вперед через подзорную трубу. Пендергаст беззвучно подкрался сзади. Там, впереди, плавала на волнах едва заметная белая полоса.
– Право на борт! – заорал Либби. – Задний ход, полный назад!
Приказ передали в машинное отделение, и рулевой попытался изменить курс, но корабль был тяжел и боролся с боковой волной. Белая полоса становилась все ярче, и неожиданная вспышка молнии позволила им понять, куда они направляются: прямо на Костедробильные камни.
– Это невозможно! Мы не могли настолько сбиться с курса! – закричал штурман.
– Полный назад! – снова прокричал капитан, хотя по натужному реву машины, от которого вибрировала палуба, было ясно, что его команда выполняется.
Однако команда на мостике и Пендергаст уже видели, что слишком поздно: коварные камни в кружеве пены надвигались из-за стены дождя…
…А потом раздался удар, сотрясший весь корпус, и нос парохода вонзился в гряду камней. Вода хлынула на палубу через левый борт, ворвалась на мостик через окна, унесла за борт штурмана и первого помощника.
– Покинуть корабль! – крикнул капитан Либби второму помощнику. – Экипаж по местам, спасательные шлюпки на воду, женщины и дети первыми!
– Покинуть корабль! Экипаж по местам! – эхом прокатилось по всему судну, и команда бросилась выполнять приказ.
И опять покров тьмы накрыл происходящее, и мысленная точка обозрения Пендергаста перенеслась назад на берег, где находилась вооруженная группа людей. Они стояли молча, напуганные махиной судна менее чем в ста ярдах от них: пароход переваливался на камнях, подбрасываемый разбушевавшимся морем, корма у него откололась, дымовые трубы падали, из трюма доносились приглушенные звуки – там стали рваться котлы, когда внутрь сквозь пробоины хлынула вода. Ярость океана, отдаленные крики и вопли не укладывались в человеческое восприятие. Группка на берегу стояла ошеломленная, в ужасе от того, что они натворили.
Экипаж предпринял попытку спустить на воду шлюпки, но судно сильно накренилось, его раскачивало море, и все усилия матросов оказались практически бесполезными: шлюпки разбивались на куски о камни или врезались в корпус судна, выкидывая пассажиров в море.
Через несколько минут бешеный ветер и штормовые волны начали выносить на берег обломки: рейки, доски, бочки… и выживших. Удивленный шумок пробежал по группке на берегу. Вместо хорошо одетых офицеров из шторма и тьмы появлялись молодые женщины – некоторые держали младенцев или малышей, другие все еще цеплялись за обломки. Они с трудом прорывались на берег через накатывающие на берег волны, отчаянно просили о помощи, мокрые до нитки, в крови от царапин и ран. Тела утопленников выкидывало на берег в карикатурных похотливых позах. Среди них были и мужские тела в рабочей одежде – члены экипажа.
Пендергаст перевел взгляд с обломков на двух людей на берегу: судя по их сходству, они были братьями – один с хронометром, другой с подзорной трубой. Их лица выражали смятение и удивление. Они никак не ожидали, что на судне окажется столько пассажиров, а тем более детей и женщин. Другие из группы тоже не скрывали потрясения. Некоторое время они стояли неподвижно, не в состоянии предпринять что бы то ни было. Наконец один из них импульсивно бросился к воде, собираясь помочь выбраться на берег женщине с ребенком. Когда он пробегал мимо человека с хронометром, главарь сердито схватил его и швырнул на землю. Потом он посмотрел на других.
– Это свидетели, – прокричал он, обращаясь к своим. – Вы понимаете? Свидетели! Вы хотите, чтобы вас за это повесили?
Ответом ему был только рев шторма и жалобные крики тонущих, теряющих надежду женщин, пытающихся выбраться на берег сквозь прибой.
А потом из волн появилось неожиданное: большая плоскодонка, полная детей и женщин. Спасательная лодка, которую удалось спустить на воду. На носу стоял капитан Либби, он держал фонарь и выкрикивал команды двум членам экипажа на веслах. На глазах у группы на берегу Либби умело провел лодку сквозь волны, и женщины с детьми высыпали на берег, хотя капитан запрыгнул обратно в лодку и приказал матросам грести назад, предпринимая героическую попытку спасти как можно больше людей. Выжившие бросились к мерцающему костру, считая, что они спасены.
Видя такое развитие событий, главарь банды пришел в ярость.
– Это капитан! – закричал он, показывая трясущимся пальцем. – Вот он-то нам и нужен! Он знает, где добро припрятано! Хватайте его, быстро!
Банда пришла в себя и с ревом бросилась вперед, размахивая разнообразным оружием. Когда лодка вернулась с новыми спасенными, ее захватили. Двух членов экипажа убили сразу же. Либби обнажил свою саблю, но силы были неравны, его вытащили из лодки и поволокли к вожаку.
Капитан, чье лицо было изуродовано ранами на лбу и левой щеке, с гневом и отвращением посмотрел на главаря.
– Ты это сделал! – сказал он. – Сбил нас с курса. Убийца!
В ответ вожак приставил пистолет к голове капитана:
– Говори, где деньги.
Капитан оставался неподвижным и хранил молчание. Главарь ударил его пистолетом по лицу. Капитан упал на колени, временно оглушенный. По приказу вожака капитана грубо поставили на ноги, из его разбитого носа текла кровь. Его обыскали, но ничего ценного при нем не нашли. Вожак, озлобившись еще сильнее, нанес ему сильный удар по лицу тыльной стороной руки.
– Отведите его в дом при маяке, – приказал он.
Двое его людей подхватили капитана под руки и то ли понесли, то ли потащили на север по берегу. Капитан поднял голову и прокричал:
– Что вы собираетесь делать с женщинами и детьми?
Вместо ответа главарь сплюнул на песок, но перед этим бросил взгляд через плечо на дюны за галечным берегом.
– Плывите на лодке к пароходу, – велел он. – Обыщите его, начиная с каюты капитана! Найдите ценности, прежде чем судно разрушится!
Банда, все еще потрясенная, теперь почувствовала себя сплоченной. Невероятная жестокость совершенного ими спаяла, соединила их, наполнила решимостью довести начатое до конца, чего бы это ни стоило. Они подошли к лодке, спустили ее на воду, четверо сели за весла и поплыли по волнам к разломанной корме потерпевшего бедствие парохода, сидящего на рифе, разбитого и на глазах разваливающегося на части. Подплыв к срединной части корпуса, они исчезли внутри вместе со своими факелами.
Пендергаст наблюдал за ними со своей позиции в глубине берега. Потом он перевел взгляд на несчастных, насквозь промокших женщин с детьми и младенцами, которые сбились в группки по трое-четверо, плакали, умоляли о помощи.
На них смотрел и другой человек – главарь
