– Очень, – охотно согласилась я. – И все-таки, как вы это сделали?! Одной рукой…
– Эх, давно я Аркаше говорил, что не тому он детей учит, не тому. Но он настолько был уверен в своей правоте – ничем не переубедишь. И вот к чему это привело.
– Аркадий Борисович? Он сказал, что болен, – ответила я тихо.
– Он ищет не там, – кивнул постовой. – И найдет не то. Прорывы, эфемерные сущности и одержания – это далеко не все, Оксана. Лишь одна, не лучшая, грань происходящих изменений.
– Неужели есть что-то получше монстров, демонов и странных подростков? – хмыкнула я. – А еще безумных и опасных темных.
– Мы видим то, на что смотрим. Попробуй посмотреть в другую сторону, и ты увидишь совсем иное. Многие сейчас замечают в себе необычное, но корыстные цели приводят ко тьме. До света нужно расти, прилагать усилия, меняться самим. Не все этого хотят. Большинство ищет легких путей, выгоды и наживы. Они думают, это принесет им счастье, но теряют по пути самое ценное – самих себя.
– Значит, эти темные… Все дело в особенности этого места? В других такого нет?
– В аномальных зонах изменения пространства более очевидны, но в людях они происходят повсеместно. Только не все готовы их услышать и принять. Или того хуже – рвутся открыть, но не дозрели духом. Слабые, эгоистичные люди в таком случае очень быстро утопают во тьме и обрастают «гостями» из тонкого мира, что ускоряет их падение в бездну.
– Но ведь в школе не все темные? – ужаснулась я.
– Конечно, нет, но и учат их не тому.
– И что же делать?
– Я покажу тебе другой путь и научу смотреть.
– Но я во всем этом совсем не разбираюсь… Почему вы думаете, что я готова?
– Ты ведь хочешь сейчас помочь не себе, а тем детям, что остались в школе. Вот и ответ. Развивая способности для себя, для личной выгоды – к свету не прийти. Пойдем.
Забыв про недоеденный завтрак, мы отправились в сад. Прямо здесь, среди зацветающих яблонь, постовой расстелил небольшой коврик и велел мне сесть.
– Мы начнем с медитаций. Конечно, полноценно освоить такие практики в короткий срок невозможно, но я покажу тебе основы, укажу направление, а дальше ты будешь упражняться сама. Первое, что нужно сделать – это довериться тому месту, где ты находишься. В этом саду безопасно, он, как и вся природа вокруг, готов откликнуться на твой зов, подарить покой или же напитать силой. Закрой глаза и прислушайся, а когда почувствуешь его прикосновение, откройся в ответ.
Возможно, я была жадным до новых ощущений учеником, но у меня получилось погрузиться в исходящие от сада потоки довольно быстро. Покой, радость, симпатия, уверенность – не все из них были созвучны мне сейчас, но я с благодарностью принимала их.
Я пробовала очищать сознание от мыслей или концентрироваться на чем-то одном еще в школе, но там это давалось мне с большим трудом. Мысли, как блохи, скакали с места на место и в конечном итоге уводили далеко от предмета, выбранного для сосредоточения. Здесь же все получалось иначе, более естественно. Мне не приходилось контролировать себя – только чувствовать.
– Прекрасно! – похвалил мой новый учитель. – Такими темпами мы быстро добьемся желаемого: приведения вибраций твоего сердца в гармонию со звучанием мира.
– О-о-о, звучит… космически.
– Так и есть, – улыбнулся Василий Семенович. – Не стоит смотреть под ноги, когда над головой небо, полное звезд. Но до этого пока далеко. Расскажи, как у тебя обстоит с защитой?
Я поджала губы и наморщила лоб. Похвастаться выдающимися навыками я не могла.
– Ну что ж, тогда перво-наперво ментальная защита и отражение атак.
А дальше… Испытывать подобное мне прежде не доводилось. То, что показывал Василий Семенович, принципиально отличалось от всего изученного в школе. Он учил исходить из сердца. Всякий раз, перед тем как выполнить упражнение, я должна была почувствовать внутри тепло и представить сгусток света в области солнечного сплетения. Момент сосредоточения, выброс, и вокруг меня расходилась сияющая полупрозрачная сфера. Если же не сдержать свет вовремя и позволить ему разлететься дальше – защита превращалась в нападение. Словно маленький взрыв, ударной волной способный отшвырнуть не одну темную сущность. Потрясающе.
Дни текли один похожий на другой: ранний подъем, медитации в саду, завтрак, тренировки, обед, беседы и упражнения, ужин, еще тренировки и отбой. Ни на что другое не оставалось ни времени, ни сил, и меня это устраивало! Не помню, когда еще я так охотно вставала по утрам и с такой радостью шла на занятия.
Чуть больше недели отвары Марьи Петровны отгоняли тревоги и страх, позволяя с головой окунуться во все необычное и новое, чему обучал меня постовой. Но безмятежности пришел конец, когда мне снова начал сниться Волк. Даже не он сам: жуткое мохнатое существо вдвое выше человеческого роста, с массивными руками, острыми, отблескивающими в темноте черными когтями, яростным оскалом на чудовищной морде и красными нечеловеческими глазами. Тварь преграждала мне путь, не позволяла дотянуться до мужчины, бледной невесомой тенью стоящего за ее спиной.
– Волк! Волк! – кричала я и просыпалась от собственного крика. Долго ворочалась, боясь засыпать снова и в то же время неистово желая попробовать вновь. – Я должна! Должна, – говорила я себе и закрывала глаза, после чего все повторялось почти в точности.
Василий Семенович хмурился, но ни о чем не спрашивал. А потом отвел меня к реке, усадил на скамью и сказал:
– Мы поговорили уже о многом, но, быть может, есть что-то еще, что интересует тебя. Темы, которые ты пропустила в школе, или…
– Есть, – выпалила я. – Я хотела бы лучше разобраться в одержимости.
– Серьезная проблема, – кивнул учитель. – Знаю, ребята из группы борцов успешно справляются с запечаткой разрывов и не дают развоплощенным и мелким стихийным пакостникам разгуливать по округе, но тут важно понимать и другое. Причина феноменального роста одержимых не только в изменении мира – в самих людях. Страх, раздражение, уныние, эгоизм – все это открывает врата и мелким
